Теотль Сухоруков

Ну, и кому тут нужна храбрость?

Глава 11

– Трусливый тапир! – Ичтакауэка бурлил и кипел. Ему просто необходимо было выразить свои эмоции прежде, чем обрисовать суть проблемы.

Традиционный утренний «перекур» он пропустил, зато внезапно заявился под вечер. Никого из старших жрецов в подземелье не было, но служки пропустили его беспрепятственно. Я пригласил юношу к себе, запалил дополнительные свечи, сел на комфортном расстоянии от гостя.

А гость всё никак не могу уняться. Бродил от стены к стене взбешенным ягуаром, разминал кулаки и сыпал нелестными сравнениями.

– Ну, и кто у нас тапир? – не выдержал я.

– Попокаитцин, конечно! – прорычал имя старого тлатоани княжич. – В Атлишко он, хотя бы, меня отпустил. А вот уэшотцинкам вообще запретил помогать! Трус!

– А в чем нужно помогать уэшотцинкам? – не понял я.

– Ты что, ничего не слышал?! – изумился Ичтакауэка. – Астеки напали на Уэшотцинго!

Я развел руками, показывая, где я нахожусь.

– Конечно, не слышал, высокородный. На советы меня не приглашают. По рынку я тоже не хожу, сплетни не слушаю. Новая Цветочная война?

– В том-то и дело, что нет! Месяца не прошло, как в Уэшотцинго умер тлатоани, а астеки напали на город. Тайно! Будто готовились!

Ага… И будто знали заранее, что город будет обезглавлен. Уэшотцинго заметно поменьше Чололлана. И Тлашкалы тоже, если брать все четыре альтепетля ее составляющие. Но этот город стоял на склонах вулкана Истаксиуатль (это который Спящая Женщина). Стоял на высокой площадке, окруженной естественными рвами, которые проточили горные потоки в вулканической породе. Так что этот альтепетль имел прекрасную защиту, уэшотцинки всегда готовы к обороне, и штурмануть его ой как непросто. И вот, поди ж ты…

– Расскажи об этом, – попросил я шикаланка.

И передо мной раскрылась красочная картина очередной «рыцарской истории». Астеки решили напасть на город внезапно, поэтому пришли на склоны вулкана небольшими силами. И уэшотцинки, судя по всему, их проглядели. Нападение вышло совершенно неожиданным, но… Но на пути у грозных захватчиков оказалась площадка для игры в мяч. И на этой площадке как раз играл Тольтекатль. Я слышал уже это имя: могучий воин и сын помершего тлатоани. Только он почему-то так и не стал преемником: в городе началась какая-то замятня, жрецы тащили своего кандидата, семья правителя была против.

«В этой связи нападение астеков малыми силами и именно туда, где опальный царевич играет в мячик, можно оценить иначе», – задумался я.

Однако, планы коварных астеков (если таковые имелись) не осуществились. Тольтекатль, по понятным причинам, был одет «чисто по спортивке». То есть, почти голенький, только защита бедер и рук от тяжелого каучукового мяча. Ну и «спортивная шапочка»… с перьями. Однако, наследник тут же кинулся в самую гущу врагов и принялся их раскидывать голыми руками. Потом отобрал оружие у нападавших и добил тех, кто остался.

Я понимал, что игра в мяч – это минимум две команды игроков. Крепких спортивных мужиков. К тому же, такие игры обычно смотрят десятки и сотни зрителей… И вообще, царевичи без свиты только в туалет ходят. То есть, наверняка в том бою поучаствовала немалая толпа уэшотцинков. Но Ичтакауэка расписывал мне это, как единоличное побоище Тольтекатля против большого отряда астеков. И его ничего не смущало!

– Он разил врагов налево и направо! – с горящими глазами живописал княжич. – Пока те, испуганные, не отступили. Тольтекатль захватил даже пленника! За волосы притащил его к алтарю и принес в жертву, тем самым, искупив грех незавершенной игры в мяч. Он содрал с пленника кожу, велел выделать. И поклялся, что будет носить ее вместо доспеха во всех битвах против ненавистных астеков!

Меня невольно передернуло. А вот по глазам Ичтакауэки наглядно читалось, что он готов отдать все свои богатства за возможность оказаться рядом с великим героем! Бить врагов голыми руками, сдирать с них шкуры, давать пафосные клятвы!

Безумство храбрых…

– После такого подвига народ Уэшотцинго превознес Тольтекатля! Все начали кричать: новый тлатоани! Новый тлатоани!…

– Но… – философски произнес я.

– Чего?

– Говорю: дальше случится «но».

– Ты воистину мудр, Хуакумитла. Жрецы воспротивились избранию нового тлатоани. Прежде всего, слуги бога-защитника города – Камакстли. Раньше они только пакостили исподтишка, но теперь стали поднимать людей с оружием против сторонников великого героя…

– И?

– И мы должны помочь! Тут же видно подлую руку Теночтитлана! Мы должны поддержать и защитить истинного тлатоани. А Попокаитцин испугался. Запретил!

– Ты хочешь вмешаться в волю богов? – удивился я.

– Все мы знаем, что не всегда жрецы говорят от имени богов. Бой на площадке для игры в мяч – вот воля богов! Недаром место священное. И народ в Уэшотцинго правильно прочитал эту волю.

– Но выступить вам придется против жрецов. И многие воспримут это именно так: войско Чололлана вышло против богов. Чужаки! Против их богов! А как на это могут отреагировать астеки? Они очень злы на Тольтекатля. Наверняка хотят ему отомстить. И тут вы – да против жрецов независимого альтепетля. Это ли не повод вмешаться? Уж они вмешаются! А потом и Чололлану предъявят!

Ичтакауэка погрустнел. Он еще не умел самостоятельно ставить себя на место оппонента, просчитывать его ход мысли. Но, когда я его подвел к этому – парень всё понял.

– И ничего нельзя сделать?

Нельзя? Я задумался. Тольтекатль – очевидный враг астеков. А, значит, крайне полезный мне (нам?) человек. И, надеюсь, моим шикаланкским союзникам. Но власть его слишком хрупка, а он, как и мой пациент Ичтакауэка, умеет геройствовать, но не играть в политические игры. Вряд ли, удержится, особенно, при активном участии астеков. И помогать ему в открытую опасно.

Но в открытую ведь не обязательно?

– Пошли к нему тайных гонцов, высокородный. Узнай, что Тольтекатлю нужно для борьбы. Может быть, ты или наши жрецы смогут ему помочь. Но помощь должна быть тайной. Ты уж прости, но старый Попокаитцин прав – опасно сейчас объявлять себя врагами астеков.

Но и бездействовать, похоже, еще опаснее – это я уже про себя подумал. Жители восточной долины слишком привыкли к своему особому положению. Полвека никто не посягал на их свободу. А теперь! Сначала – нападение на Атлишко в нарушение договора. Года не прошло – удар по Уэшотцинго. И здесь, в Чололлане тоже идет подковёрная грызня. Возникает ощущение, будто в Теночтитлане решили, что им не нужен «рынок» для жертв. Видимо, обычных войн так много, что им и Цветочные не особо нужны. И поэтому Ауисотль хочет потихоньку подмять восточную долину под себя.

– Ичтакауэка, у меня к тебе просьба: пусть твои люди или жрецы собирают все слухи про Уэшотцинго. И сообщайте их мне. Трудно делать какие-то выводы, когда так мало информации.

Княжич пообещал посодействовать. А я даже решился снова выйти в город. Походить, послушать.

А послушать было что. Новости от соседей приходили ежедневно. В Уэшотцинго началась настоящая гражданская война. Тольтекатль провозгласил себя тлатоани, но часть города ему не подчинялась. Правитель даже попытался в политтехнологии: он обвинял жрецов в том, что те заходили в дома горожан и воровали у них маис и индеек. А самые оголтелые подглядывали за купающимися женщинами и крали их одежду! Это было так топорно, что я еле сдерживал смех.

А жрецы тоже выступили на чужом поле. У них откуда-то появились небольшие, но хорошо вооруженные отряды (хотя, понятно откуда). Которые стали нападать на сторонников Тольтекатля. Особенно, на простых и безоружных. Запугивали их.

Пролилась кровь.

Переговоры Ичтакауэки с соседским тлатоани буксовали. Трудно было организовать всё в тайне, хотя, города располагались близко друг от друга. Бегун за полдня одолеет это расстояние, даже караван, если поднатужится, за день пройдет. Но события разворачивались всё стремительнее. Особенно, потрясла меня история с верховным жрецом их племенного бога Камакстли.

– Была новая стычка, в самом центре города, – рассказывал мне один из служек с выпученными глазами. – Жрец бога-защитника Уэшотцинго с помощниками вынесли некий… сосуд. Пока люди Тольтекатля собирались вокруг, осыпая их гневными криками, жрецы занялись колдовством. Верховный пел песни, творил заклинания – и вдруг сосуд пыхнул огнем на сторонников тлатоани.

– Чего?! – я едва не подпрыгнул на месте.

Вот чего-чего, а огнемета я здесь не ожидал. Или это какая-то древняя пушка, каким-то образом попавшая на западный континент… Или еще один попаданец балуется прямо у меня под боком?!

Жрецы с легким ужасом смотрели на меня.

– Тебе… знаком этот сосуд, Хуакумитла? – спросил Человек.

– Я не уверен, – искренне ответил я. – Скажи, Шихтли, а извержение пламени не сопровождалось громом? Подобного небесному?

– Не знаю, владыка, – пучеглазый служка испуганно отодвинулся от меня. – На рынке об этом ничего не говорили.