Уголовный процесс

Сказанное позволяет прийти к выводу о том, что уголовное преследование как процессуальная деятельность начинает реализовываться только после установления лица, которое, предположительно, совершило преступление, и это лицо признано в установленном законом порядке подозреваемым или обвиняемым. До этого момента деятельность соответствующих участников процесса направлена на установление самого события преступления и выявление лица или лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности. И только тогда, когда факт преступления выяснен, указанные лица определены и им присвоен соответствующий процессуальный статус (статус подозреваемого или обвиняемого), начинается само уголовное преследование[116 - Отдельные процессуалисты начальным моментом уголовного преследования считают обнаружение компетентным должностным лицом признаков преступления, т. е. поступление сведений о совершенном или готовящемся преступлении. См., например: Темникова С. В. Проблема возникновения уголовного преследования // Досудебное и судебное производство: проблемы и перспективы развития: сб. материалов межвуз. науч. – практ. конф. Смоленск, 2007. С. 270–271; Головко Л. В. Указ. соч. С. 45. О. Я. Баев, акцентируя внимание на словах «в целях», которые использует законодатель, пишет, что не включать в понятие уголовного преследования деятельность, приводящую к выявлению конкретного лица, «все равно что попытаться одной линией начертить прямоугольник либо без длины, либо без высоты. И в этой же связи: если позволить себе провести несколько вольную аналогию, то правомерен вопрос: чем занимается охотничья собака до того, как обнаружить зайца? Ответ – идет по его следам, преследует зайца, оставившего эти следы…» См.: Баев О. Я. Следователь (основы теории и практики деятельности). М.: Прометей, 2017. С. 19, 23–24. Возможно, О. Я. Баев ведет речь об уголовном преследовании в широком смысле. Фраза «в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого» свидетельствует, что изобличаются именно участники уголовного судопроизводства.].

Согласно п. 47 ст. 5 УПК к стороне обвинения относится прокурор, следователь, руководитель следственного органа, дознаватель, начальник органа дознания, начальник подразделения дознания, орган дознания, частный обвинитель, потерпевший, его законный представитель и представитель, а также гражданский истец и его представитель.

Для должностных лиц (следователь, дознаватель и т. п.), осуществляющих уголовное преследование с целью изобличения подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, законодатель предусмотрел достаточно обширную систему процессуальных действий и решений (так как именно они являются основными субъектами уголовного преследования). Для иных участников со стороны обвинения законом предусмотрен ограниченный перечень действий в целях осуществления ими уголовного преследования.

В частности, для следователя или дознавателя уголовное преследование представляет собой: собирание необходимых доказательств для обоснования подозрения и обвинения, выдвижение подозрения или обвинения, предъявление и изменение обвинения, окончание предварительного расследования составлением обвинительного заключения, обвинительного акта или обвинительного постановления (ст. 38, 41 и др. УПК); для руководителя следственного органа – продление срока предварительного следствия, возвращение уголовного дела следователю для дополнительного расследования, согласование обвинительного заключения и т. п. (ст. 39 и др. УПК); для прокурора – утверждение обвинительного заключения или обвинительного акта и направление уголовного дела в суд, поддержание государственного обвинения в суде, обжалование приговора или иных решений суда, если сторона обвинения с ними не согласна, и т. п. (ст. 37 и др. УПК).

Для иных субъектов стороны обвинения уголовное преследование выражается в следующих процессуальных действиях. Потерпевший дает показания, предоставляет доказательства, поддерживает обвинение, выступает в судебных прениях и т. п. (ст. 42 УПК). Частный обвинитель поддерживает обвинение в суде, предоставляет доказательства и участвует в их исследовании судом, излагает суду свое мнение по существу обвинения и т. п. (ст. 43 и 246 УПК). Гражданский истец поддерживает гражданский иск в суде, представляет доказательства, дает объяснения, заявляет ходатайства и отводы, участвует в судебных прениях и т. п. (ст. 44 УПК). Представители потерпевшего, гражданского истца и частного обвинителя имеют те же процессуальные права, что и представляемые ими лица (ст. 45 УПК).

Исходя из того, что уголовное преследование осуществляется в отношении конкретных лиц, начало уголовного преследования определяется: 1) возбуждением уголовного дела в отношении конкретного лица; 2) задержанием подозреваемого в совершении преступления; 3) уведомлением о подозрении в совершении преступления при дознании в общем порядке; 4) применением меры пресечения до предъявления обвинения; 5) вынесением постановления о привлечении в качестве обвиняемого; 6) началом осуществления любых процессуальных действий, направленных на изобличение конкретного лица в совершении преступления, даже если они осуществляются в ходе проверки сообщения о преступлении до возбуждения уголовного дела.

§ 2. Виды и порядок реализации уголовного преследования

В зависимости от характера и тяжести совершенного преступления существуют три вида (процедуры) уголовного преследования: частное, частно-публичное и публичное (ч. 1 ст. 20 УПК).

В зависимости от вида уголовного преследования, в свою очередь, различаются представители стороны обвинения, осуществляющие процессуальную деятельность в целях изобличения подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, определяется порядок возбуждения и прекращения уголовных дел.

По уголовным делам частного обвинения потерпевшему от преступления предоставляется возможность самостоятельно решить, насколько серьезно затронуты его интересы, необходимо ли привлекать виновное лицо к уголовной ответственности. От воли потерпевшего зависит не только возбуждение уголовного дела частного обвинения, но и дальнейшее производство по нему.

Действующее уголовно-процессуальное законодательство (ч. 2 ст. 20 УПК) к делам частного обвинения относит дела о преступлениях, предусмотренных следующими статьями УК: ч. 1 ст. 115 «Умышленное причинение легкого вреда здоровью», ст. 116.1 «Нанесение побоев лицом, подвергнутым административному наказанию» и ч. 1 ст. 128.1 «Клевета». Все указанные преступления относятся к категории небольшой тяжести (ч. 2 ст. 15 УК).

Уголовные дела частного обвинения возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего или его законного представителя (за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК) и подлежат прекращению в случае примирения потерпевшего с обвиняемым. Примирение допускается вплоть до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора, а в суде апелляционной инстанции – до удаления суда апелляционной инстанции в совещательную комнату для вынесения решения по делу (ч. 2 ст. 20, ч. 1 ст. 147 УПК).

Уголовные дела частно-публичного обвинения также возбуждаются лишь по заявлению потерпевшего или его законного представителя (за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК), однако прекращению в связи с примирением сторон не подлежат (ч. 3 ст. 20, ч. 3 ст. 147 УПК).

Следует, однако, иметь в виду, что все уголовные дела о преступлениях небольшой и средней тяжести могут быть прекращены и по нереабилитирующим основаниям, включая предусмотренное ст. 25 УПК («Прекращение уголовного дела в связи с примирением сторон»). Прекращение уголовного дела по этому основанию возможно судом, а также следователем с согласия руководителя следственного органа или дознавателем с согласия прокурора на основании заявления потерпевшего или его законного представителя, если лицо совершило преступление впервые, примирилось с потерпевшим и загладило причиненный ему вред.

После возбуждения уголовного дела частно-публичного обвинения производство по нему ведется в обычном порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законодательством для уголовных дел публичного обвинения.

В соответствии с ч. 3 ст. 20 УПК к уголовным делам частно-публичного обвинения относятся дела о преступлениях, предусмотренных следующими статьями УК: ст. 116 «Побои», ч. 1 ст. 131 «Изнасилование», ч. 1 ст. 132 «Насильственные действия сексуального характера», ч. 1 ст. 137 «Нарушение неприкосновенности частной жизни», ч. 1 ст. 138 «Нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телефонных и иных сообщений», ч. 1 ст. 139 «Нарушение неприкосновенности жилища», ст. 144.1 («Необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение лица, достигшего предпенсионного возраста», ст. 145 «Необоснованный отказ в приеме на работу или необоснованное увольнение беременных женщин или женщин, имеющих детей до трех лет», ч. 1 ст. 146 «Нарушение авторских и смежных прав», ч. 1 ст. 147 «Нарушение изобретательских и патентных прав», чч. 5–7 ст. 159 «Мошенничество». Перечисленные выше деяния относятся к различным категориям преступлений: предусмотренные ч. 1 ст. 131 и ч. 1 ст. 132, чч. 6–7 ст. 159 УК – к категории тяжких преступлений (ч. 4 ст. 15 УК), ч. 5 ст. 159 УК – преступление средней тяжести, другие – к преступлениям небольшой тяжести (ч. 2 ст. 15 УК).

Кроме этого, к уголовным делам частно-публичного обвинения относятся дела о преступлениях, предусмотренных чч. 1–4 ст. 159 «Мошенничество», ст. 159–159.3 («Мошенничество в сфере кредитования», «Мошенничество при получении выплат», «Мошенничество с использованием электронных средств платежа»), ст. 159.5 («Мошенничество в сфере страхования»), ст. 159.6 («Мошенничество в сфере компьютерной информации»), ст. 160 («Присвоение и растрата») и ст. 165 «Причинение имущественного ущерба путем обмана и злоупотребления доверием»), ч. 1 ст. 176 («Незаконное получение кредита»), ст. 177 («Злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности»), ст. 180 («Незаконное использование средств индивидуализации товаров (работ, услуг)»), ст. 185.1 («Злостное уклонение от раскрытия или предоставления информации, определенной законодательством Российской Федерации о ценных бумагах»), ч. 1 ст. 201 («Злоупотребление полномочиями») УК, если они совершены индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, либо если эти преступления совершены членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением коммерческой организацией предпринимательской или иной экономической деятельности. Отнесение к делам частно-публичного обвинения уголовных дел о преступлениях обусловлено необходимостью обеспечения экономической безопасности страны, исключения использования уголовно-процессуальных средств для решения гражданско-правовых вопросов, недопущения незаконного воздействия на бизнес, создания благоприятного бизнес-климата в стране. Между тем необходимо учитывать, что важность обеспечения перечисленных ценностей может вступить в конкуренцию с конституционно значимой ценностью – гарантированным равенством всех (включая лиц, занимающихся предпринимательской деятельностью) перед законом и судом, а также публичным характером уголовного судопроизводства, призванным защищать общество от преступных проявлений, а также потерпевших, по общему правилу не возлагая на последних процессуальную нагрузку по обеспечению публичности уголовного судопроизводства. Это задача должностных лиц, осуществляющих уголовно-процессуальную деятельность. В этой связи законодателю важно выдержать соблюдение баланса между экономическими и другими конституционно значимыми ценностями.

В том числе и по этой причине в ч. 3 ст. 20 УПК предусмотрено, что к уголовным делам частно-публичного обвинения не могут быть отнесены уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ст. 159–159.3, 159.5, 159.6, 160, 165, ч. 1 ст. 176, 177, 180, 185.1, ч. 1 ст. 201 УК, в случаях если преступлением причинен вред интересам государственного или муниципального унитарного предприятия, государственной корпорации, государственной компании, коммерческой организации с участием в уставном (складочном) капитале (паевом фонде) государства или муниципального образования либо если предметом преступления явилось государственное или муниципальное имущество. Это уголовные дела публичного обвинения.

Доминирующим видом уголовного преследования в отечественном уголовном процессе является публичное обвинение. Публичный характер уголовного преследования заключается в том, что оно осуществляется от имени государства уполномоченными на то органами и должностными лицами (прокурор, следователь, орган дознания, дознаватель и др.). Иначе говоря, возбуждение уголовного дела, его расследование, изобличение виновного, передача уголовного дела в суд и поддержание обвинения в суде осуществляются не только в интересах потерпевшей стороны, но и в интересах всего общества, государства, во имя справедливости, безопасности общества, государства и в целях предупреждения преступлений.

Следует отметить, что уголовно-процессуальный закон к субъектам публичного обвинения не относит суд. Это явилось следствием распространенных теоретических представлений о суде как органе, призванном в условиях «чистой» состязательности разрешать спор между стороной обвинения и стороной защиты, а также результатом вынесения Конституционным Судом постановления[117 - См.: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 14.01.2000 № 1-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, регулирующих полномочия суда по возбуждению уголовного дела, в связи с жалобой гражданки И. П. Смирновой и запросом Верховного Суда Российской Федерации» // СЗ РФ. 2000. № 5. Ст. 611.], в котором указывалось, что Конституция возлагает на суд в уголовном процессе исключительно задачу осуществления правосудия и не относит к его компетенции уголовное преследование. Вместе с тем не следует смешивать реализацию публичной функции уголовного судопроизводства и осуществление уголовного преследования. Публичность уголовного процесса обеспечивается не только обязанностью осуществления уголовного преследования, но и осуществлением правосудия. Суд в установленном порядке вправе осуществлять по делам публичного обвинения судебный контроль за законностью и обоснованностью возбуждения уголовного дела, отказа в его возбуждении, приостановления и прекращения производства по нему, который реализуется лишь путем рассмотрения в судебном заседании материалов, представленных ему органами государственного обвинения, в том числе по жалобам заинтересованных лиц, чьи конституционные права этими процессуальными актами были нарушены[118 - См.: Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / под ред. А. В. Смирнова. СПб., 2003. С. 97.].

Кроме того, суд обязан обеспечивать законность, обоснованность и справедливость приговора, имеет для этого достаточные возможности, в том числе и на собирание доказательств по своей инициативе или по инициативе сторон (ст. 297, гл. 37 УПК).

Публичное обвинение характеризуется также тем, что доказывание вины лица, совершившего преступление, является обязанностью органов предварительного расследования и прокурора.

Следует отметить, что публичный характер уголовного преследования в некоторых случаях может проявиться и по уголовным делам о преступлениях, отнесенным к категории частного и частно-публичного обвинения. Эти случаи обусловлены определенными условиями, характеризующими состояние потерпевшего или его возможностей по самостоятельному осуществлению уголовного преследования.

В частности, в соответствии с ч. 4 ст. 20 УПК руководитель следственного органа, следователь, а также дознаватель с согласия прокурора вправе возбудить уголовное дело частного и частно-публичного обвинения и при отсутствии заявления потерпевшего или его законного представителя, если данное преступление совершено в отношении лица, которое в силу зависимого или беспомощного состояния либо по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы. К иным причинам относится также случай совершения преступления лицом, данные о котором не известны.

При получении заявления в отношении лица, данные о котором потерпевшему не известны, мировой судья направляет такое заявление руководителю следственного органа или начальнику органа дознания для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, о чем уведомляет лицо, подавшее заявление (ч. 2 ст. 147, ч. 3 ст. 318 УПК).

В данном случае компетентные должностные лица от имени государства отстаивают интересы лица, нуждающегося в дополнительной защите и не способного по той или иной причине самостоятельно реализовать принадлежащие ему права.

Вопросы для самоконтроля

1. Понятие уголовного преследования.

2. Виды уголовного преследования.

3. Отличие уголовного преследования в частно-публичном порядке от уголовного преследования в частном порядке.

4. Обязанность осуществления уголовного преследования.

5. Право потерпевшего на участие в уголовном преследовании.

6. Привлечение к уголовному преследованию по заявлению коммерческой или иной организации.

Литература

1. Баев О. Я. Прокурор как субъект уголовного преследования. М.: Юрлитинформ, 2006.

2. Дорошков В. В. Частное обвинение: правовая теория и судебная практика. М.: НОРМА, 2020.

3. Дорошков В. В. Частное обвинение и этапы его развития в России // Вестник Московского университета МВД России.

4. Крюков В. Ф. Уголовное преследование в досудебном производстве: уголовно-процессуальные и надзорные аспекты деятельности прокурора. М.: НОРМА, 2010.

5. Хатуаева В. В. Институт уголовного преследования в российском уголовно-процессуальном праве. М.: Российская академия правосудия, 2020.

Глава 5

Участники уголовного судопроизводства

§ 1. Понятие, общая характеристика и классификация участников уголовного судопроизводства

Тема «Участники уголовного судопроизводства» является одной из основных тем курса. Положения этой темы имеют концептуальное значение для каждой стадии уголовного процесса, на которых действуют участники, как характерные только для конкретной стадии, так и свойственные нескольким или даже всем стадиям. В этой связи представляет особую важность четкая и полная законодательная регламентация процессуального статуса каждого участника уголовного судопроизводства, устранение теоретических и правовых пробелов, позволяющих неоднозначно толковать их процессуальное положение. Правильное понимание нормативно-определенных пределов реализации прав и исполнения обязанностей субъектами уголовного процесса – одна из важных гарантий решения задач уголовного судопроизводства при безусловной необходимости соблюдения законных интересов личности.

Действующий уголовно-процессуальный закон не определяет понятия субъекта процесса, однако в отличие от утративших силу кодексов-предшественников дает определение участника судопроизводства. Участники уголовного судопроизводства, согласно п. 58 ст. 5 УПК, – лица, принимающие участие в уголовном процессе.

Несмотря на то что законодатель не пользуется понятием «субъекты уголовного процесса», оно не может игнорироваться, поскольку уголовно-процессуальное право строится на общих закономерностях, выявленных теорией права. Последняя же использует понятие субъектов права, а также субъектов правоотношений.

На основе положений теории права под субъектами уголовного процесса можно понимать государственные органы, а также иных физических и юридических лиц, которые уголовно-процессуальным законом наделены правами и (или) обязанностями.

Поскольку УПК не знает понятия субъекта процесса, представляет интерес вопрос о соотношении этого понятия с широко применяемым законодателем понятием «участник судопроизводства».

Проблема разграничения этих понятий существовала в период действия прежнего УПК РСФСР (1960), который также использовал лишь понятие участника процесса и относил к ним только лиц, лично заинтересованных в исходе уголовного дела (обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика), а также защитника и представителей, т. е. тех лиц, которые имеют личный, представляемый или защищаемый интерес в уголовном деле, привлекаются к участию в процессе особым актом компетентных должностных лиц и наделены широким комплексом прав по защите своих интересов[119 - См.: Уголовно-процессуальное право: учебник / под ред. П. А. Лупинской. М.: Новый юрист, 1997. С. 48.].

Этот подход к участникам уголовного процесса потерял нормативную основу в связи с принятием действующего УПК, где все субъекты уголовного процесса прямо и последовательно именуются его участниками. Таким образом, свою обоснованность подтвердила точка зрения о том, что различие в объеме и характере прав и обязанностей участников процесса действительно существует, но это обстоятельство может быть лишь основой их классификации, а никак не противопоставления одного понятия другому. Наличие же у субъектов (участников) прав и обязанностей является той общей чертой, которая дает возможность объединить их всех одним понятием[120 - См.: Кокорев Л. Д. Участники правосудия по уголовным делам. Воронеж: Изд-во Воронеж. гос. ун-та, 1973. С. 14.], в качестве которого различные авторы используют разнообразные выражения: «субъект права», «субъект уголовно-процессуальных отношений», «участвующие в деле лица», «субъекты процессуальной деятельности» и т. д. Однако все эти понятия означают, что лицо участвует в процессе, т. е. является его участником.

Второй распространенный подход к решению вопроса о соотношении понятий «субъект» и «участник уголовного процесса», основанный на интерпретации положений теории права, не потерял актуальности и до настоящего времени. В соответствии с ним субъектов уголовного процесса необходимо рассматривать как лиц, наделенных уголовно-процессуальными правами и обязанностями, которые при стечении определенных обстоятельств могли бы осуществлять уголовно-процессуальную деятельность и вступать в уголовно-процессуальные отношения с другими субъектами уголовного процесса по своей инициативе или по требованию закона, а участников – как не только наделенных таковыми, но и реализующих их, применяющих право, участвующих в уголовно-процессуальной деятельности[121 - См.: Рыжаков А. П. Уголовный процесс: учебник. 3-е изд. испр. и доп. М.: НОРМА, 2004. С. 88.]. Такой взгляд не нов и высказывался еще до принятия УПК РСФСР 1960 г., например, С. А. Шейфером, утверждавшим, что субъекты процессуальных отношений могут не быть субъектами процессуальной деятельности в тех случаях, когда они не являются непосредственными участниками уголовного процесса[122 - См.: Шейфер С. А. О роли правоотношений в советском уголовном процессе // Вопросы уголовного права и процесса / под ред. И. Т. Голякова; Всесоюзный ин-т юрид. наук. М., 1958. С. 133.]. Л. Д. Кокорев, напротив, опровергал обоснованность такого подхода, обращая внимание, что «постановка вопроса о том, что субъекты процессуальных отношений могут не быть субъектами процессуальной деятельности и тем самым участниками процесса, неверна в своей основе, поскольку процессуальные правоотношения немыслимы без деятельности»[123 - Кокорев Л. Д. Указ. соч. С. 18.].