Стихи о границе и войнах (Второй сборник). Рожденный в СССР

Во сне и скука удалится.

А может, проще лыжи взять,
И наплевав на непогоду.
«Коньком» на сопку забежать,
И вихрем вниз, обняв природу.

Но всё не так, тоска кругом,
Пропахла покраской застава.
Ботинок нет, идти пешком,
Мне не велит глава устава.

Даст бог, поужинаю я
И сразу спать, похоже, лягу.
Застава дружная семья,
А вот в деревне варят брагу.

К нам участковый приходил
И рассказал мне по секрету:
Тому, кто брагу заварил,
Нарисовал «картину» эту.

Придётся долго им пилить,
Таёжный лес растёт могучий.
Теперь не будет больше пить,
Никто их самогон пахучий.

Всё надоело, лягу спать,
Бросаю стих на полуслове.
А за окном солдат – как мать,
Несёт воды попить корове.

    19.03.1987.

«На самой восточной заставе…»

На самой восточной заставе,
У старого мыса Анива
Мечтает мальчишка о славе,
Суда провожая с залива.

На вышке стоит он часами
И смотрит на синее море.
Где чайки кричат над волнами,
А волны шумят на просторе.

Но слава к нему не приходит,
Наверно, пора не настала.
Спокойное солнце восходит,
У знакомого с детства причала.

Не слышно здесь пушек ворчанье,
И свиста не слышно снарядов.
Лишь волн на просторе гулянье,
Вонзается – вместо раскатов.

Но всё же тревожна граница,
И может случиться такое,
Что этот парнишка, как ангел,
Собой небеса успокоит.

    19.08.1992.

Рабы-офицеры

Я от жизни устал, мне всё так надоело.
Что готов умереть, чем так жить неумело.
Ну, а кто я такой? На пути моём – стены.
Я – пожизненный раб КэГэБэ и системы.

Хоть работай, хоть нет, это мало что значит.
Всё равно весь твой труд под хвостом замаячит.
Нет законности, прав, у раба-офицера.
И Москва для меня не направит курьера.

Всё в руках командира – и финансы, и власть.
Вот используя власть он и кушает всласть.
Будешь ждать ты квартиру больше дюжины лет.
А они получают и не жжет партбилет.

В магазин он не ходит, а в квартирах уют.
Дефицит всей планеты прямо с базы везут.
И никто им не скажет этой правды в глаза.
Разве только проблеет из загона «коза».

Но язык тот «козлиный» командир не поймёт.
Ведь признать не захочет, что ворует и врёт.
Подхалимы – всё лижут, а «сексоты» – стучат.
Жаль, рабы-офицеры всё молчат и молчат.

Ну, когда же ударит перестройки гроза?
Ну, когда же откроет прокурорам глаза?
Почему не осудят всех чванливых чинуш?
Дух былого застоя выползает, как уж.

И у дойной коровы пьёт опять молоко.
И ползёт на высоты, где достать нелегко.
Пробудитесь, народы! И откройте глаза.
Расшифруйте дословно, что там блеет «коза»?