Земля и Черепаха

– А плазмовидного не хочешь? – поинтересовался всё тот же негромкий журчащий голос.

– А это ещё кто там выступает? – поинтересовался у Гнилофора Косых.

– А, это пиво внутри Жбана бурлит, – ответил тот. – Мутировало в активной зоне и думает, что ему отныне тоже свобода воли полагается, вот и несёт всякую хрень.

– Э, мы так не договаривались! – запротестовал дядя Вася. – Я говорящего пива не пью! А вдруг оно заразное?

– Да не бойся ты, – успокоил его Лопни Башка. – Пиво как пиво, не ядовитое, не опасное, жидкое и вкусное. Да и не оно это, собственно, говорит, а всего лишь бактерии брожения внутри него в коллективный разум объединились. Вот и выпендриваются перед кем ни попадя. Ты их не бойся, они маленькие, беззащитные, легко организмом усваиваются без остатка и последствий. Притом ещё и придают напитку оригинальный вкус. Будешь потом хвастаться, что пил разумное пиво, да ещё и беседовал с ним. Если будет перед кем хвастаться…

– Ну, я не только с пивом разговаривать умею, – уже увереннее ответил Косых. – Я ещё и со спиртом общаюсь, и с другими его производными. Были бы производные…

– Будут-будут, – произнёс неизвестно откуда проявившийся Жбан, на этот раз натуральный, в металле и пластике, звонко ступая по металлическому полу. – Вот он я, пришёл, как шантажировали. Нужен я вам ещё или сомневается кто?

– Это я сомневаюсь? – спросил дядя Вася. – Да чтоб я тут же ислам принял! Давай сюда своё пиво.

– На! – просто ответил Жбан. – Ползи сюда к крану, сейчас всё получишь, что хотел!

Дядя Вася скептически посмотрел на начищенный бронзовый вентиль, торчавший из нижней части обширного живота Жбандита.

– А что посуды никакой нет? Вот я ещё роботам минет не делал! Пусть даже и пивным…

– Ну, если ты такой привереда… – протянул Жбандит. – Вот, получай. Только смотри осторожно, он у меня табельный.

С этими словами он достал из дверки на груди пузатый бокал и протянул его дяде Васе.

– Расписку не требую, только не разбей. Он мне дорог как память о будущем.

Дядя Вася принял бокал и, наклонившись, наполнил его пенной янтарной жидкостью.

Отхлебнул.

Из бокала раздался протестующий вопль:

– Куда глотаешь! А ну немедленно верни на ме… – Вопль оборвался, когда Косых в три глотка допил бокал.

– Верну, верну, только позднее. А пивко ничего, знатное, только поговорить много любит. Оно у вас всегда такое?

– Да нет, только пока не проглотишь, – отозвался Гнилофор. Из живота не вещает. Точно понравилось?

– А что делать? Ничего, ёршик знатный, скоро приду в надлежащий вид, – проговорил дядя Вася. – Ещё пару бокалов бы…

– Пейте, пейте мою кровь! – проговорил Жбан, наполняя опустевшую ёмкость Косых. – Вот всё выпьете, усохну я, воспроизводить нечего будет, уйду я от вас.

– Куда ты уйдёшь, дурашка, в открытый космос, что ли? – ехидно поинтересовался Лопни Башка. – Или обратно в вычислители подашься?

– Ну нет, только не это! – в ужасе взвизгнул Жбан. – Лучше уж в пространство вывалиться. Висишь себе один-одинёшенек, на звёзды смотришь, о вечном думаешь, энергия не расходуется, жёсткое излучение омывает, кайф!

– Ещё парочку! – потребовал Косых.

– На! – выдал ему новый объём Жбан. – Скоро ты уже?

– Ск-коро, – утвердительно икнул дядя Вася. – Сенечка, братец мой, слышишь меня? Поговорить надо…

Судя по всему, искомый Сенечка наконец услышал зов дяди Васи. Выразилось это в том, что Косых надолго притих, усевшись на пол в позе увядшего лотоса, и стал медленно раскачиваться. Раскачивался он столь долго, что на него даже перестали обращать внимание. Лопни Башка уже собрался предложить Ольге сходить с ним куда-нибудь в более удобное место, когда неожиданно для всех проснулся медведь Шарна.

Очумело осматриваясь по сторонам, он вперился в тихо медитировавшего Косых. Подошёл к нему, поводил когтистыми лапами перед его лицом, словно пытаясь убедиться, в сознании ли тот или уже полностью ушёл в астрал.

Дядя Вася уже даже не раскачивался, лишь его губы беззвучно шевелились, точно он с кем-то напряжённо беседовал.

Медведь тихо уселся рядом с ним.

– Эй ты, стерильный, что этот земляшка здесь устроить собрался? – поинтересовался Гнилофор.

– Да вот, разговаривает, – неожиданно тонким голоском отозвался Шарна.

– Сам вижу, что не размножается, – проговорил Лопни Башка. – Ты конкретней говори, с кем и о чём.

– Конкретней не могу. Второй участник диалога сильно далеко и, похоже, вообще неживой. Но болтливый… Наш ему слово – тот в ответ целую кучу, причём не могу понять чего, такое впечатление, что разговор кодированный.

– А этот что несёт? – спросил Гнилофор.

– Что и хотели. Про Луну и про пещеры, да ещё про каких-то зелёных уродов. Погоди, это про вас, получается, что ли?

Лопни Башка еле удержал Гнилофора от очередного избиения медведя.

– Ты что, совсем деформированный, прерывать подслушивание? Он же контакт потеряет!

– Не был бы этот уродец волосатый психозондером, давно бы я его в пространство выкинул! Подобрали его, отмыли, в запой вернули, а он уродом обзывается! Сука малограмотная!

– Да не он обзывается, а земляшка. Так с него и спрос невелик, он же никогда таких, как ты, не видел. Помолчи лучше, он делом занимается. Глядишь, и от патруля оторвёмся. Ты бы лучше к Флэш сходил, поинтересовался, как там у неё успехи на ниве космовождения.

– Да? Может, ты мне ещё предложишь в фокус аннигилятора нашего залезть? – ядовито поинтересовался Гнилофор. – Ты что, Бабулю не знаешь? Попадёшься к ней, когда она не в духе – слопает, как икринку.

– Потому и советую, что знаю, – ответил Лопни Башка. – Нечего психозондера во время работы обижать! Ладно, не хочешь идти к Бабуле, и не надо. Пусть робот сходит.

– Оставьте эту бочку, пусть лучше ещё пива сделает, – раздался вдруг сверху чей-то рык. – Кто тут меня поминал?

– Бабуля! – тихо пискнул Гнилофор, безуспешно попытавшись укрыться за неподъёмной тушей Шарны. – Принесла же нелёгкая!

Ольга подняла голову, высматривая источник рычания. А когда увидела, тихонько охнула и присела.

Рост – под три метра. Чёрный блестящий комбинезон с массой металлических шипов и застёжек плотно облегал мощную фигуру. Грива спутанных седых волос увенчивала громадную голову кошмарной старой ведьмы-людоеда. Крючковатый нос, мутные белёсые глаза и остроконечные уши овеществляли самые страшные кошмары Ольги. В добавление к костюму на поясе висели две кобуры, откуда выглядывали рукояти пистолетов какого-то дикого вида.

Бабуля Флэш, хищно вцепившись в металлический поручень ограждения парой жужжащих механических протезов, заменявших ей руки, пристально осмотрела собравшуюся внизу компанию.

– Сброд! – рыкнула Бабуля, обнажив пару длинных жёлтых клыков. – Ну, докладывайте, что вам надо было от капитана?

– Похоже, Бабуля не в духе, – тихо проговорил Лопни Башка, обращаясь к Ольге. – Веди себя тихо, а то может быть плохо.