Леший

Владимир покачал головой:

– Не видел.

– Так, давай заедем в эту деревню, – Сергей показал глазами на стоящие возле дороги домики. Машина съехала с шоссе, и притормозила у ближайшего дома, возле которого на лавочке одиноко сидел старик в кирзовых сапогах и телогрейке. Сергей опустил стекло и окликнул его:

– Здорово, отец! Не скажешь как доехать до ****? Куда сейчас налево или направо?

Старик привстал, подошел поближе, поправил шапку, и, подумав секунду, произнес:

– Так это немудрено, соколики, до **** езжайте направо, потом километров двадцать все езжайте, потом на перекрестке у Живоносных ручьев поверните направо, – и старик обстоятельно и размеренно начал воспроизводить схему проезда, временами задумываясь и прикидывая в уме.

Друзьям эти подробности были не нужны, дальше дорогу они бы нашли сами. Поэтому Сергей немного нетерпеливо оборвал старика:

– Спасибо, отец, мы поняли, значит едем сейчас направо, а потом как-то так. В общем, спасибо, будь здоров.

– Да не за что. Только что-то вы уж больно поздно едете, ребятки.

– Почему поздно? Шесть часов всего и солнце даже не село.

– Ну, пол-часа еще и сядет. А там уж опасно будет ехать.

– Да ты что! Опасно! Я и по ночам ездил, – Сергей самодовольно усмехнулся

– По ночам-то это одно, а через Чертов поворот сейчас, ох как опасно ехать!

Владимир и Сергей переглянулись.

– Чертов поворот?

– Да. Есть тут одно место на дороге, где часто разбиваются кто бы ни поехал. А в такой час тем более, – старик покачал головой, – Остались бы переночевать у нас в деревне. Хошь у меня на крыльце, я бы вам постелил.

– А завтра что, проехать ваш Чертов поворот проще будет?

– Известно дело, ведь рассветет. Леший уйдет спать.

– Кто-кто? – и Сергей от души рассмеялся. – Ну вот! Еще и лешие! А в домах домовые! Эх, не соскучишься с вами, Володька! То поворот пр?клятый, то чертов, только водяных с русалками не хватает.

Он поглядел на Владимира, тот был несколько бледен. Шутка друга не произвела ни ободряющего, ни уничижительного действия. Он обратился к старику:

– И что часто случаются аварии на этом повороте?

– Когда как. Иной раз по долгу все тихо, а иной раз за месяц машин шесть – семь разобьется. Леший иной раз уйдет в леса, так тогда ничего, но ежели он здесь ходит, то дело плохо. Все почти разбивались насмерть, один раз даже мужик из дальней деревни проезжал на велосипеде в Успенье, что уж, кажется, на велосипеде сделается, разве только шишку на лбу набьешь, народ-то у нас, правда, через это место в темное время и пешком не ходит, но он выпил лишка и расхрабрился. Так и то, прибежал под утро без велосипеда, голова разбита, весь трясется и объяснить толком ничего не может. До сих пор не отошел, как помешанный и из дома носу не кажет.

Сергей слушал старика со снисходительной усмешкой, Владимир же стал очень серьезен.

– А почему леший приходит сюда? – спросил он.

– Уж такие места у нас. Раньше, лет сто назад, тут были непроходимые леса, зверья видимо – невидимо, так что ни пеший, ни конный не проберется. Сейчас лес уже не тот, вырубили, и зверье перевелось. Леший, он этот лес охраняет испокон веку. Но с человеком-то не сладить теперь, как пошли топоры да бульдозеры лес валить, ну леший и затаился… Только вот дорогу эту проложили прямо рядом с дверью в его терем, вот он и лютует. Если застанет кого на этой дороге, то живым не отпустит, – Старик помолчал, – уж не езди ли бы, береженого, знаете ли, Бог бережет.

Владимир взглянул вопросительно на Сергея, тот лишь нахмурился:

– Послушайте, а вы-то откуда это все знаете? – с вызовом спросил он.

– Так, от отцов и дедов повелось. Сколько живу здесь, про лешего у нас все знают. А на счет домовых, то и они бывает появляются. Не в каждом доме, но это надобно знать еще как его уважить…

Но Сергей не стал дожидаться окончания рассказа о домовых, и, нервно поблагодарив старика, тронулся с места.

– Ну уж нет! Двести двадцать километров, каких-то три часа езды на средней скорости, а мы засядет в этой деревне до утра! От леших прятаться! – он строго глянул на Владимира. Тот никак не возражал, но нахмурился еще сильнее, уставившись прямо перед собой. Очевидно было, что слова старика порядком встревожили его и усилили его беспокойство. Несколько раз он порывался что-то сказать, но, взглядывая на недовольное и насупленное лицо Сергея, замолкал. Сергей вскоре попытался перевести все в шутку, начинал что-то шутить про чертей и леших, вспоминал разные веселые происшествия с теми знакомыми, которые должны приехать на свадьбу, но разговор не получался. Зловещие слова старика никак нельзя было заглушить в голове как Владимира, так отчасти и Сергея. Он сам чувствовал, что вся его веселость и шутки натянуты.

Молча они ехали полчаса, и вот, как и предсказывал старик, солнце село окончательно. Быстро промелькнули длинные тени и багряные блики от заходящего светила, потом они исчезли и сгустился сумрак. Сгустился очень быстро, стало темно настолько, что свет фар впереди машины стал отчётливо виден. Небо как будто резко затянуло темными тучами и зашумели под ветром вершины деревьев.

Сергей взглянул на небо и лес вокруг, и ему стало не по себе. Он попытался развеяться и подумать о чем-то приятном, но тревога не отпускала. Он глянул искоса на Владимира, тот тоже заметил перемену погоды, и его беспокойство заметно усилилось, он уже не смотрел вперед в одну точку, а беспрестанно посматривал на небо и в боковое стекло. Кусты, трава и деревья вдоль дороги потеряли краски, зашумели и зашевелились темными зловещими тенями. Лес у дороги и при свете дня казавшийся густым, сейчас стал черной высокой стеной, и как будто пытался надвинуться на дорогу, тянулся к машине длинными лапами веток, злобно гудел и скрипел. Сергей как ни пытался отогнать давящее чувство тревоги и убедить себя, что ничего необычного ни в лесу, ни в мрачной погоде нет, никак не мог этого сделать.

А мрак будто бы усиливался с каждой минутой и все сильнее качались и гудели деревья. Сергею начало казаться, что они попали в другой мир, и с обычной российской дороги двадцать первого века перенеслись в какое-то мрачное древнее средневековье. Только разметка на дороге, да редкие дорожные столбы напоминали о том, что тут ездят и живут люди. Но никакого просвета не было видно в стоящих стеной громадных деревьях, а дальше дорога изгибалась, и лес вставал еще и спереди. Казалось, что он сейчас сомкнется и затянется как узел вокруг дороги и машины.

На несколько секунд Сергей вдруг подумал и был полностью в этом уверен, что нет впереди никакого *** – небольшого современного городка где живет 50 тысяч населения и где ждут их друзья, а только будет тянуться эта дорога все дальше в бесконечный лес, пока не оборвется в страшной непролазной глуши… Холодок пробежал у него по спине, от встряхнул головой, отгоняя жуткое виденье, и нервно выругался.

Владимир сидел бледный, он уже потерял всякое самообладание и только лихорадочно глядел в окна машины, зябко вжимаясь в сиденье. Ни одной машины не попадалось им, ни домов у дороги или хоть каких-то признаков цивилизации. Лишь склоняемые ветром темные деревья, колышущаяся стена кустарника и черное беззвездное небо. Вот машина миновала поворот, и ветер стал дуть навстречу, загудело, засвистело в стеклах, деревья все сильнее клонились своими ветвями и, казалось, чуть-чуть еще, и они достанут машину. Сергей глянул в боковое стекло, и ему вдруг представилось как резко возникает в нем огромная, темная тень, в секунду приближается и со страшной силой бьет в стекло, оказавшись стволом рухнувшего дерева. Эта картина возникла так ярко, что он поскорее перевел взгляд вперед и постарался смотреть только на дорогу. Но это не помогло, страх не отпускал и не поддавался ни каким увещеваниям и доводам рассудка, о том, что ничего страшного в этой дороге нет. Начал накрапывать мелкий дождь.

Тут фары машины выхватили что-то на обочине дороге, что-то крупное, и они увидели, что там стоит большая собака или скорее волк. Он поднял голову и смотрел на машину, свет фар отражался в его глазах зеленым огнем. Он не отбежал и никак не испугался проехавшей машины, он стоял на том же месте и провожал ее взглядом. Владимир оглянулся и вскрикнул:

– Ты видел?

– Да, – мрачно буркнул Сергей.

– Это что, волк?

– Не знаю…

Сергей взглянул на небо – нет ли полной луны, поймав себя на этой мысли, он нервно рассмеялся: «Какая чушь придет в голову». Но теперь им обоим казалось, что по обеим сторонам дороги, то там, то здесь, мелькают зеленые точки волчьих глаз. А среди гудения ветра и шелеста деревьев временами как будто доносился протяжный волчий вой. Владимиру вдруг представилось, что их машина, одиноко мчащаяся по шоссе, это загнанный олень вслед за которым мчится волчья стая, и уже настигает, обступает с боков и скоро начнет кидаться. «А что если сейчас что-то случится с машиной, и мы встанем тут», – вдруг подумал он. И опять перед ним возникла картина, как останавливается и глохнет машина, как выходят они и поднимают капот, и в это время бесшумно выныривают из-за деревьев темные тени с горящими зелеными глазами, обступают их со всех сторон и медленно приближаются, оскалив белые клыки.

– Господи! – прошептал он.

Сергей услышал его шепот, поежился и с раздражением взглянул на него: «Да, вообще сдал мозгляк! Сейчас еще плакать начнет!» Но и он сам был не в лучшем состоянии, бодрился изо всех сил и курил уже пятую сигарету. А безотчетный первобытный страх будто проникал в машину из леса с сырым воздухом и шумом деревьев, и никак нельзя было победить его, хотя Сергей который раз пытался убедить себя, что никакой опасности нет, и это самая обычная поездка по самой обычной дороге. Что-то бессознательно жуткое было во всем этом и в неожиданно наставшей ночи, и в зловещем лесу, и в самой поездке, как будто они вдруг провалились в ночной кошмар, где все вроде кажется обычным и знакомым, и в то же время нереальным.

Вдруг слева на обочине вспыхнули сразу шесть или восемь зеленых точек, в боковом окне мелькнули какие-то тени, Сергею представилось, что это волки выскочили на дорогу и гонятся вслед за машиной. Он прибавил газ и с тревогой следил в боковые зеркала, нет, вроде ничего, показалось. И тут перед самым лобовым стеклом мелькнула огромная тень, сверкнули зеленые круглые глаза, и, едва не коснувшись стекла, взмыла вверх и исчезла.

– Черт! – Сергей ударил по тормозам. Владимир вскрикнул и схватил его за плечо.

– Все нормально, сова наверно,– перевел дух Сергей, они поехали дальше. Владимир бы весь покрыт испариной, челюсть у него дрожала, да и у Сергея после неожиданного появления птицы сердце колотилось во всю. Мрачный лес все так же нависал над ними, с обочин склонялись к дороге могучие стволы деревьев, грозя раздавить путников. Так же злобно гудел ветер, но при этом как будто что-то происходило и внутри леса, за толстыми стволами и плотной листвой кустов. Сергею мерещились мелькающие тени за деревьями, горящие глаза, оскаленные пасти, на ветвях сидели другие тени устремив немигающие светящиеся глаза на машину и иногда вдруг срывались с них и проносились в темном небе. Время как будто остановилось, и Сергей уже не мог толком сказать, как долго они едут здесь – пол часа или пол ночи. Он взглянул на часы – двадцать минут восьмого, еще не прошло и часу как скрылось солнце и настали эти жуткие сумерки. «Что же нет никаких указателей», – не успел он подумать об этом, как справа появился синий дорожный щит с надписью «с. Успенье 500 м» и стрелка налево.

«Успенье! Значит скоро будет Чертов поворот!» – промелькнуло в голове Сергея. Об этом же, видимо подумал и Владимир. Он стал дрожать еще сильнее и что-то шептать про себя вроде молитвы.

– Слушай, Серега,– робко сказал он.

– Да.

– Слушай. Давай не поедем дальше, давай вернемся.