Азбука вождей. Часть 2

Время нахождения Вячеслава Молотова на посту председателя СНК СССР принято связывать с эпохой высокого роста внутреннего валового продукта и обороноспособности государства, строительства, индустриализации, урбанизации и модернизации, массового энтузиазма во время первых пятилеток. Они совпали с поиском эффективных инструментов развития страны и моделей управления народным хозяйством для дальнейшей централизации и создания монолитного общества в условиях враждебного отношения других государств. Данный поиск был связан с противоречиями, негативными явлениями в политической жизни, которые были связаны как с охранительными тенденциями, так и с леворадикальными административно-командными перегибами на фоне растущей шпионской деятельности. Молотов усердно работал в годы первой и второй пятилеток, однако во многом не ладил со своими главными помощниками – наркомами, в том числе с народным комиссаром тяжелой промышленности СССР Г. К. Орджоникидзе. В подобных случаях Сталин почти всегда поддерживал председателя СНК.

В 1936 году Молотов чуть сам не оказался на скамье подсудимых, выступая против открытого процесса над Львом Каменевым и Григорием Зиновьевым.

Сам Вячеслав Молотов об том периоде отзывался так:

«Конечно, мы наломали дров. Сказать, что Сталин об этом ничего не знал, – абсурд, сказать, что он один за это отвечает, – неверно. Если обвинять во всём одного Сталина, то тогда он один и социализм построил, и войну выиграл. А вы назовите того, кто меньше, чем Сталин, ошибался? Сыграл свою роль наш партийный карьеризм – каждый держится за своё место. И потом у нас если уж проводится какая-то кампания, то проводится упорно, до конца. И масштабы, и возможности большие. Контроль над органами был недостаточным. Революции без жертв не бывает.»

– «Говоря о степени своей ответственности за политические репрессии, Молотов заявлял:

Нет, я никогда не считал Берию главным ответственным, а считал всегда ответственным главным Сталина и нас, которые одобряли, которые были активными, а я всё время был активным, стоял за принятие мер. Никогда не жалел и никогда не пожалею, что действовал очень круто.»

По словам А. И. Микояна, В. М. Молотову был свойственен шовинизм. На февральско-мартовском Пленуме 1937 г. выступил с докладом, изданным отдельной брошюрой под названием «Уроки вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецких троцкистских агентов». Был инициатором многих арестов в Совнаркоме СССР: из 28 членов правительства в начале 1938 г. осталось только восемь. Ему приписывают предложение судить и наказывать списками. Был человеком не только жестким, но и жестоким. Когда отчитывал кого-нибудь, голос приобретал неприятную металлическую тональность. Обладал уникальной способностью засыпать, как только голова прикасалась к подушке.

3.5.1939 сменил М.М. Литвинова на посту наркома иностранных дел СССР, при этом сохранив пост пред. СНК. Вступив в новую должность, Молотов провел кадровые перестановки в наркомате, в частности, уже 4 мая была арестована группа ближайших к Литвинову сотрудников, но сам Литвинов арестован не был. 23 июля 1939 года собрание НКИД приняло резолюцию, в которой в частности говорилось: «За этот короткий промежуток времени проделана огромная работа по очищению НКИД от негодных, сомнительных и враждебных элементов». Молотов выдвинул на ответственную дипломатическую работу Андрея Громыко и ряд других молодых специалистов, получивших впоследствии широкую известность в сфере внешнеполитической деятельности.

Новый «молотовский призыв» пришел в дипломатию из рядов партийных и советских работников, технической интеллигенции. В докладе на торжественном собрании, посвященном 20-летию Октябрьской революции, впервые выдвинул тезис о морально-политическом единстве советского народа. По оценке А. И. Микояна, как глава правительства был негибким, неоперативным, любил длительные совещания, где сам мало говорил, наверное, потому, что заикался, и это его угнетало, но любил всех выслушивать. По другим воспоминаниям, отличался невероятной работоспособностью, за что получил кличку «каменная задница». В любой ситуации сохранял спокойствие и невозмутимость. Когда был чем-то недоволен, часто снимал и надевал на нос пенсне. У него было крупное, заурядное, какое-то безмятежное и неодушевленное лицо среднего бюрократа, внимательного, но равнодушного.

Педант во всем, включая то, с какой стороны следует скреплять бумаги скрепками. Писал четко, ясно, немногословно. Не терпел выспренности и краснобайства. С подчиненными бывал груб и резок, хотя по-своему справедлив. Ненавидел подхалимство. Сотрудники звали его Вэ Эм. Был коренастым, плотного телосложения. Боялся собак, в семилетнем возрасте был ими покусан.

23.08.1939 г. от имени СССР подписал Советско-германский договор о ненападении («пакт Молотова – Риббентропа»), 28.09.1939 г. «Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией».

Летом 1939 года Молотов активно участвовал в англо-франко-советских переговорах в Москве, а после их неудачи провёл переговоры и подготовил заключение Договора о ненападении с Германией, который по докладу Молотова был ратифицирован Верховным Советом СССР 31 августа 1939 года

28 сентября 1939 года Молотовым был подписан новый германо-советский договор «О дружбе и границе». В результате новых советско-германских соглашений к УССР и БССР были присоединены восточные воеводства Польши с преимущественно украинским и белорусским населением, а Виленский край с городом Вильно вошёл в состав тогда ещё независимой Литвы.

Приход к власти Гитлера в Германии побуждал советских вождей ускорять развитие военной промышленности. Однако истребление командования Красной Армии, в котором тоже участвовал Молотов, ослабило обороноспособность Советского Союза и послужило одной из главных причин военных катастроф 1941 и 1942 годов. Замена частных крестьянских хозяйств коллективными расстроила сельскохозяйственное производство, и его не удалось вернуть к прежней эффективности до самого падения советской системы. В одном документе за подписью Молотова каннибализм и голод признавались серьезными проблемами даже в 1937 году. Генеральный прокурор Вышинский рассказывал Молотову о случаях поедания матерями новорожденных детей.

5 марта 1940 Лаврентий Берия получил от Сталина, Молотова, Микояна и Ворошилова санкцию на казнь 25.700 арестованных польских офицеров и интеллигентов, которая была проведена посредством «Катынского расстрела».

Заключённый в сентябре 1940 Тройственный пакт скрепил союз между Германией, Италией и Японией. В ноябре 1940 года Сталин направил Молотова в Берлин для переговоров с Риббентропом и Гитлером по поводу присоединения к Тройственному пакту СССР. Гитлер предложил советскому правительству вступить в войну с Англией. Он говорил, что после победы Британская колониальная империя может быть поделена как гигантское имущество банкрота и СССР при этом может «продвигаться в направлении к Индийскому океану». Однако Молотов по поручению Сталина потребовал, чтобы Гитлер уступил СССР контроль над проливами Босфор и Дарданеллы и обширную сферу влияния в Европе – прежде всего на Балканах, но частично также в Венгрии и Швеции.

Являлся непосредственным участником советско-финских переговоров об изменении границы, продлившихся всего два месяца. В речи по радио от 29 ноября 1939 года обосновал необходимость войны с «финляндским правительством, запутавшимся в своих антисоветских связях с империалистами», и объявил о разрыве пакта о ненападении. 29 марта 1940 по окончании Зимней войны назвал её: «столкновение наших войск не просто с финскими войсками, а с соединенными силами империалистов». Первым озвучил нереальные данные о «линии Маннергейма», потерях, размерах военной помощи со стороны западных стран, и заявил о фактах расчленения советских пленных и прочих зверствах.

Прибытие Вячеслава Молотова в середине ноября 1940 года в Берлин с целью переговоров стало ответным визитом на два приезда в Москву Риббентропа. За трехдневное пребывание советской делегации в Берлине состоялись беседы с Адольфом Гитлером и две официальные встречи с Иоахимом Риббентропом, но по результатам этих переговоров стороны так и не пришли к компромиссу: советская сторона не присоединилась к Тройственному союзу. Также Народный комиссариат по иностранным делам выразил недовольство Советского Союза присутствием немецких войск в Румынии и угрозой введения их в Болгарию.

5 апреля 1941 года был подписан договор о дружбе и ненападении с Югославией (за сутки до начала германской агрессии против этой страны), затем подписан советско-японский пакт о нейтралитете. Молотов, как глава внешнеполитического ведомства, принимал непосредственное участие в этих дипломатических действиях.

6 мая 1941 года Молотов был освобождён от должности главы правительства «ввиду неоднократных заявлений о том, что ему трудно исполнять обязанности наряду с исполнением обязанностей наркома», СНК возглавил лично Сталин, а сам Молотов был назначен его заместителем.

В июле 1941 г. по поручению Советского правительства в Москве подписал Соглашение о совместных действиях Правительства СССР и Правительства Великобритании в войне против Германии, в мае 1942 г. вылетал в Лондон для оформления англо-советского военного союза в войне против Германии и ее сообщников в Европе и о сотрудничестве и взаимной помощи после войны, выезжал в Вашингтон для встречи с президентом США Ф. Рузвельтом. С августа 1943 г. председатель Комитета СНК СССР по восстановлению народного хозяйства в районах, освобожденных от немецких оккупантов.

В 12 часов 22 июня 1941 года, Молотов выступил по радио с сообщением о начале войны, закончив эту речь знаменитыми словами: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

Финляндия не позволила Германии нанести непосредственный удар со своей территории, и немецкие части в Петсамо и Салла были вынуждены воздержаться от перехода границы. Происходили лишь эпизодические перестрелки между советскими и финскими пограничниками, но в целом на советско-финской границе сохранялась спокойная обстановка. Однако, начиная с 22 июня, бомбардировщики немецкого люфтваффе начали использовать финские аэродромы как дозаправочную базу перед возвращением в Германию. Эти данные стали известны намного позже, а 23 июня Молотов вызвал к себе финского поверенного в делах Хюннинена и спросил лишь о том, что означает выступление Гитлера от 22 июня, в котором говорилось о немецких войсках, которые «в союзе с финскими товарищами … защищают финскую землю». Финский посол не смог объяснить сказанное Гитлером. Молотов потребовал от Финляндии чёткого определения её позиции по отношению к СССР.

26 июня Молотов пишет послу СССР в США Константину Уманскому: «Вам следует немедленно пойти к Рузвельту или Хэллу и запросить, каково отношение американского правительства к этой войне и к СССР. Вопросов о помощи сейчас не следует ставить». 12 июля Молотов и посол Криппс подписали Соглашение между правительствами СССР и Великобритании о совместных действиях в войне против Германии. Результатом данного соглашения являлось то, что налаживалось сотрудничество со странами антигитлеровской коалиции, восстанавливались дипломатические отношения с правительствами европейских государств, оккупированных нацистской Германией, находившимися в эмиграции в Лондоне (Бельгия, Норвегия, Польша, Чехословакия и др.).

30 июня 1941 г. с образованием Государственного комитета обороны (ГКО) В. М. Молотов был утвержден заместителем его председателя Сталина.

14 августа Молотов сообщил послу СССР в Турции Сергею Виноградову, что Советское правительство согласно установить официальные отношения с Шарлем де Голлем как руководителем французов-антифашистов.

В октябре 1941 года во время катастрофы под Вязьмой Вячеслав Молотов был послан на фронт, но основные решения принимал сопровождавший его А. Василевский.

В конце мая – начале июня 1942 года Молотов посетил с дипломатической миссией союзников: Великобританию и США. Перелёт в Великобританию на самолёте Пе-8 под управлением летчика Энделя Пуусэппа проходил через линию фронта и далее через территорию, занятую немецкими войсками, с посадкой в Шотландии. 26 мая Молотов вместе с Энтони Иденом подписал в Лондоне Англо-советский союзный договор. Далее был не менее рискованный перелёт в США, где переговоры в Белом доме закончились 1 июня. На обратном пути вновь посадка в Британии и ещё одни переговоры. 12 июня делегация вернулась в Москву.

Указом № 79 Президиума Верховного Совета СССР от 30 сентября 1943 года за особые заслуги перед советским государством в развитии танковой промышленности в годы Великой Отечественной войны Вячеславу Михайловичу Молотову присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот».

Кроме военных вопросов, Молотов курировал вопросы науки, в том числе работу МГУ. Кроме того, по инициативе Молотова в целях подготовки кадров для дипломатических учреждений СССР 14 октября 1944 года на базе факультета международных отношений МГУ был создан Московский государственный институт международных отношений.

Сопровождал Сталина на Тегеранскую, Ялтинскую и Потсдамскую конференции. По воспоминаниям Н.С. Хрущева, «о нем всегда говорили, это – дубина Сталина».

С марта 1946 г. заместитель Председателя Совета Министров СССР и министр иностранных дел СССР. Одновременно с 30.05.1947 г. председатель Комитета информации при Совете Министров СССР, объединявшего в себе военную и политическую разведки. 03.03.1949 г. освобожден от должности главы МИД и председателя Комитета информации с сохранением должности заместителя Председателя Совета Министров СССР и заменен А. Я. Вышинским. Охлаждение со стороны И. В. Сталина объясняют арестом в 1948 г. жены В. М. Молотова П. С. Жемчужиной. Получал все меньше от него поручений, а вскоре прекратились приглашения на дачу, где во время обедов и ужинов решались важные государственные дела.

Молотов активно поддерживал идею создания государства Израиль, тогда как все остальные страны были против этого, в том числе США и Великобритания.

Подвергся резкой критике со стороны И. В. Сталина на организационном Пленуме ЦК 16.10.1952 г., что дало повод смотреть на него, как на обреченного человека. И. В. Сталин сказал, что В. М. Молотов ведет неправильную политику в отношении западных империалистических стран – Америки и Англии. На переговорах с ними он нарушал линию Политбюро и шел на уступки, подпадая под давление со стороны этих стран: «Молотов и Микоян, оба побывавшие в Америке, вернулись оттуда под большим впечатлением о мощи американской экономики. Я знаю, что и Молотов и Микоян – оба храбрые люди, но они, видимо, здесь испугались подавляющей силы, какую они видели в Америке. Факт, что Молотов и Микоян за спиной Политбюро послали директиву нашему послу в Вашингтоне с серьезными уступками американцам в предстоящих переговорах. В этом деле участвовал и Лозовский, который, как известно, разоблачен как предатель и враг народа» (Микоян А. И. Так было. М., 1999. С. 574).

Стенограмма этого выступления И. В. Сталина и оправдательных слов В. М. Молотова и А. И. Микояна не велась. Из мемуаров А. И. Микояна следует, что И. В. Сталин критиковал В. М. Молотова и за неправильную линию во внутренней политике: «Он отражает линию правого уклона, не согласен с политикой нашей партии. Доказательством тому служит тот факт, что Молотов внес официальное предложение в Политбюро о резком повышении заготовительных цен на хлеб, то есть то, что предлагалось в свое время Рыковым и Фрумкиным. Ему в этом деле помогал Микоян, он подготавливал для Молотова материалы в обоснование необходимости принятия такого предложения. Вот по этим соображениям, поскольку эти товарищи расходятся в крупных вопросах внешней и внутренней политики с партией, они не будут введены в Бюро Президиума» (Там же).

В зале стояла мертвая тишина. В. М. Молотов поднял руку и попросил слова. Он сказал: как во внешней, так и во внутренней политике целиком согласен с И. В. Сталиным, раньше был согласен и теперь согласен с линией ЦК. Не стал опровергать конкретные обвинения, которые были ему предъявлены. И. В. Сталин выделил три его политические ошибки: «Молотов – преданный нашему делу человек. Позови, и, не сомневаюсь, он, не колеблясь, отдаст жизнь за партию. Но нельзя пройти мимо его недостойных поступков.

Второй политической ошибкой своего недавнего соратника И. В. Сталин назвал его предложение «передать Крым евреям»: «Это грубая ошибка товарища Молотова. Для чего это ему потребовалось? Как это можно было допустить? На каком основании товарищ Молотов высказал такое предложение? У нас есть еврейская автономия. Разве этого недостаточно? Пусть развивается эта республика. А товарищу Молотову не следует быть адвокатом незаконных еврейских претензий на наш советский Крым. Это вторая политическая ошибка товарища Молотова. Товарищ Молотов неправильно ведет себя как член Политбюро. И мы категорически отклоняем его надуманные предложения».

Третья политическая ошибка, о которой сказал выступающий, повергла в шок участников Пленума: «Товарищ Молотов так сильно уважает свою супругу, что не успеем мы принять решение Политбюро по тому или иному важному политическому вопросу, как это становится известным товарищу Жемчужиной. Получается, будто какая-то невидимая нить соединяет Политбюро с супругой Молотова Жемчужиной и ее друзьями. А ее окружают друзья, которым нельзя доверять. Ясно, что такое поведение члена Политбюро недопустимо» (Там же).

В. М. Молотов с разрешения И. В. Сталина вышел к трибуне и сказал в свое оправдание, что признает свои ошибки и заверяет: он был и остается верным учеником Сталина. «Чепуха! – прервал его И. В. Сталин. – Нет у меня никаких учеников. Все мы ученики великого Ленина».

21.12.1952 г. В. М. Молотов долго обсуждал с А. И. Микояном, следует ли им ехать на дачу И. В. Сталина по случаю дня его рождения. Решили ехать, поскольку неучастие в традиционном застолье могло быть расценено превратно. И. В. Сталин принял их, как и других гостей, радушно, но потом, по словам А. И. Микояна, им передали, что хозяин был недоволен и сказал: «Он вам больше не товарищ и не хочет, чтобы вы к нему приходили».

Впервые за 30 лет совместной работы В. М. Молотов не поехал к И. В. Сталину встречать новый, 1953 год. По воспоминаниям А. И. Микояна, за две-три недели до смерти И. В. Сталин говорил, что намеревается провести на ближайшем Пленуме ЦК КПСС решение о выводе его и В. М. Молотова из состава Президиума ЦК и из членов ЦК. Им не было предложено участвовать в попарном дежурстве членов Президиума ЦК у постели разбитого инсультом вождя в начале марта 1953 г.

В марте 1956 в Тбилиси прошел ряд манифестаций под лозунгами «Долой Хрущева!» и «Молотова – во главе КПСС», демонстрации были разогнаны армией. 1.5.1956 Молотов под предлогом неправильной югославской политики освобожден от должности министра, но в нояб. «в компенсацию» назначен министром государственного контроля СССР. Объединившись с Л.М. Кагановичем, Г.М. Маленковым, Молотов, озабоченный развернутой Хрущевым кампанией по десталинизации общества и опасавшийся разоблачений собственных преступлений, начал предпринимать попытки по возвращению к старой политике и смещению Хрущева.

При формировании нового состава правительства В. М. Молотов был возвращен на пост министра иностранных дел СССР. В день смерти И. В. Сталина 05.03.1953 г. утвержден членом Президиума ЦК КПСС, первым заместителем Председателя Совета Министров СССР и министром иностранных дел СССР. 09.03.1953 г. выступал вместе с Г. М. Маленковым и Л. П. Берией на траурном митинге во время похорон И. В. Сталина. В июне 1953 г. поддержал Н. С. Хрущева и Г. М. Маленкова, обсуждавших конфиденциально с членами высшего руководства вопрос об аресте Л. П. Берии. Через два года выступил на стороне Н. С. Хрущева против Г. М. Маленкова, в результате чего тот был снят с поста Председателя Совета Министров СССР, а на его место назначен Н. А. Булганин. Вскоре разладились отношения с Н. С. Хрущевым.

Публично утверждал, что в СССР построены лишь «основы социалистического общества», а не само социалистическое общество, как считал Н. С. Хрущев. Под его нажимом опубликовал в журнале «Коммунист» (1955, № 14) заявление с признанием своих ошибок по этому теоретическому вопросу: «Я признаю эту формулировку теоретически ошибочной и политически вредной… Политическая вредность этой формулировки состоит в том, что она вносит путаницу в идеологические вопросы и противоречит решениям партии по вопросам построения социалистического общества в СССР, ставит под сомнение наличие уже построенного в основном социалистического общества в нашей стране». Отрицал возможность осуществления лозунга, выдвинутого Н. С. Хрущевым, догнать в ближайшие годы США по уровню производства мяса, масла и молока на душу населения.

1 июня 1956 Молотов лишился поста министра иностранных дел, а в июне 1957 года был исключен из Президиума (Политбюро) после неудачной попытки «антипартийной группы» снять Хрущева с должности первого секретаря. Хотя «группа» Молотова поначалу выиграла голосование в Президиуме (7 голосов против 4) по вопросу об удалении Хрущева, последний отказался сложить полномочия без решения пленума всего ЦК. На этом пленуме (22–29 июня 1957) «антипартийная группа» была побеждена. Молотова унизительно назначили на должность посла СССР в маловажной Монгольской Народной Республике. Вячеслав Михайлович и его соратники были осуждены, но не подверглись кровавым репрессиям, как было бы в недавние сталинские годы.

Н. М. Шверник привел один из примеров бесчеловечного отношения В. М. Молотова к судьбам людей. В 1937 г. к нему как к Председателю Совнаркома обратился один из профессоров, работавших в Наркоминделе. Он писал о том, что его отец арестован, очевидно, по недоразумению, и просил вмешаться в судьбу отца. В. М. Молотов написал резолюцию: «Ежову. Разве этот профессор все еще в Наркоминделе, а не в НКВД?» После этого автор письма был незаконно арестован. В быту В. М. Молотов был неприхотлив, ограничивался самыми простыми кушаньями. За завтраком ел только кашу. С 1962 г. персональный пенсионер союзного значения.

В феврале 1962 г. решением бюро Свердловского райкома КПСС г. Москвы был исключен из партии за антипартийную фракционную деятельность, активное участие в массовых репрессиях. Обращался к каждому новому генсеку с просьбой о восстановлении, считал, что с ним поступили неправильно, что его ответственность за уничтожение руководящих кадров нельзя преувеличивать, что он не более ответственен за это, чем другие.

Восстановлен в КПСС 28.05.1984 г. по решению К. У. Черненко, который лично вручил ему в Кремле партбилет. 06.06.1984 г. был принят К. У. Черненко в связи с восстановлением в партии. О. А. Захаров, секретарь К. У. Черненко, так описал эту встречу: «Войдя в приемную, Молотов поздоровался со всеми. Левая рука его постоянно тряслась. Был он опрятно одет, чисто выбрит, на голове соломенная шляпа. Положив шляпу на столик, стоявший в углу приемной, Молотов вошел в кабинет генсека, который с ходу спросил его: ‘‘Ну, как ты живешь?’’ Дверь закрылась, и мы больше ничего не слышали. Минут через десять-пятнадцать Молотов вышел из кабинета, посмотрел на нас возбужденным взглядом и произнес: ‘‘В партии восстановили’’. Мы все поздравили его и пожелали крепкого здоровья. Он был очень взволнован и даже немного растерян. Попрощавшись с нами, вышел из приемной и тут же, буквально через одну-две минуты вернулся. ’’Забыл шляпу’’, – произнес Молотов. Партийный стаж ему был восстановлен с 1906 года» (Гласность. 14.01.1993).

Последние годы жил в подмосковном дачном поселке Жуковка-2. Избирался членом ЦИК СССР 1 – 7-го созывов, депутатом Верховного Совета СССР 1 – 4-го созывов. Герой Социалистического Труда (1943). Звание получил «за особые заслуги в области усиления производства танков в трудных условиях военного времени». Награжден четырьмя орденами Ленина. Почетный академик АН СССР в 1946–1959 гг. Скончался от воспаления легких в Центральной клинической больнице. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

До самой смерти был абсолютно убежден в правильности действий Сталина, утверждая, что Тухачевский готовил военный заговор, что «1937 год позволил устранить у нас «пятую колонну» во время войны». Всегда отличался бережливостью и предусмотрительностью. Когда после его смерти вскрыли завещание, там оказалась сберкнижка с 500 рублями на похороны. Его дочь Светлана (1929–1989) – вышла замуж за сотрудника НКВД Алексея Дмитриевича Никонова (1917–1992), который позже занимал пост редактора журнала «Коммунист».