Мальтийский крест. Том 1. Полет валькирий

– Ну да, – с обычной иронической интонацией сказал Шульгин, – тебе уж двадцать пять, год-два, и станешь ты старухой…

– Это из Пушкина?

– Наверное. Вольная интертрепация…

– Я понимаю. Но сейчас вы мне должны ответить. Я согласилась стать вашим… вашей…

– Младшей сестрой, – помог ей Александр Иванович. – И это правильно. Что согласилась. Впрочем, вариантов у тебя особых не было. Если Ляхов с нами. Куда иголка, туда и нитка. Только тут ведь и обратная зависимость. Разойтись ты со своим Вадимом, может, и вздумаешь, а с «Братством»… Обратной дороги нет.

– То есть как это? – Майя задохнулась от возмущения. – Вы меня что, навек к нему привязываете?

– Не понял, – с лёгкой иронией ответил Шульгин. – Ты разве, замуж выходя, такую формулу не подразумевала: «В горе и в радости, пока смерть не разлучит нас…»

– Ах, да, конечно. – Она сообразила, что сказала глупость. Просто слишком неожиданно было услышать, что в результате недолгого знакомства с этими людьми она теперь обречена на почти вечную совместную жизнь с одним-единственным мужчиной, пусть даже Вадимом… Сейчас они друг друга любят, несомненно, но мало ли что может случиться за годы и десятилетия…

– Это так, бесспорно. Но… Допустим, чисто условно. Вдруг встретится мне какой-то другой мужчина, и окажется, что это с ним мы по-настоящему созданы друг для друга, а с Вадимом – ошибка. Бывает так?

– Ещё бы, – понимающе кивнул Шульгин. – Бывает, когда к счастью, когда к сожалению…

– И в этом случае вы меня… Ликвидируете, как предательницу? Если тот человек вам не покажется подходящим.

– Очевидно, умеренно жёсткая акция в отношении Лихарева, свидетельницей которой ты стала, произвела на тебя слишком сильное впечатление. На самом деле мы люди гуманные. Иногда – чрезмерно. Захочешь уйти – уйдёшь. Всего-навсего забыв некоторые вещи, в другой жизни лишние. Правда, за всё время существования «Братства» никто из него не вышел. Слишком много возможностей устроить свою жизнь без подобных крайностей.

Шульгин докурил сигарету и щелчком послал тускнеющий огонёк на середину потока. И вдруг опять протянул руку. Коснулся плеча. Майя непроизвольно дёрнулась. Вдруг он всё же передумал, и сейчас что-то произойдёт? И тут же поняла, что в этом жесте нет ничего интимного. Так действительно мог бы поступить старший брат, успокаивая младшую сестру.

– Только, видишь ли… Постоянных истин никто не отменял. Например: «Господь дарует вам жизнь вечную, но не обещает завтрашнего дня». Или – наоборот. Неважно. И уверена ли ты, милая Майя Васильевна, что вечная жизнь в реале так уж привлекательна?

– Не уверена, – честно ответила она, – но в любом случае мысль о том, что не станешь старухой через двадцать лет и не умрёшь в семьдесят – очень привлекательна.

– Не стану спорить. Старухой через двадцать лет ты не станешь. Это я тебе железно гарантирую…

Майя закончила рассказ, и так всё сумела подать, что Татьяна осталась в полной уверенности, будто и её обещание Шульгина касается в полной мере. На самом деле, речь о ней вообще не заходила. Слишком напряжённое у Майи с Александром получилось свидание, чтобы ещё и о подруге вспомнить.

– А они нас не… обманывают? – спросила Татьяна.

– Зачем, вот вопрос. После всего, что ты уже видела. Ожившие покойники – куда более невероятная вещь, чем столетние молодухи. Так что не дрейфь, мы ещё поживём. А пока давай девочками займёмся.

Вернувшись в гостиную на втором этаже, Майя сняла с полок этажерки целую кучу каталогов, которые Лариса еженедельно получала из представительств многочисленных российских и иностранных фирм, обосновавшихся на Водах.

– Будем выбирать, барышни, вам много чего потребуется для новой жизни.

Курсантки, обладавшие всем спектром нормальных женских инстинктов, до сих пор пребывавших в латентной форме, пришли в немалое возбуждение и даже восторг, разглядывая фотографии манекенщиц, демонстрирующих сотни фасонов платьев, костюмов, комплектов белья, чулок, обуви, бесчисленных аксессуаров.

– Постепенно привыкнете, – посмеиваясь, говорила Майя. Честно говоря, она им сейчас завидовала, как завидуешь человеку, впервые в жизни собирающемуся, допустим, в Париж. Той яркости первых впечатлений, которые ему предстоят.

– Сейчас сообразим, посмотрим, у кого какие вкусы и кому что лучше подходит. Одеваться, как в сиротском приюте, больше не будете. Раз уж вы такие… похожие, индивидуальность станем выявлять реквизитом. Вы пока рассаживайтесь, подальше друг от друга, и выбирайте, в чём бы каждая хотела выйти в город на прогулку. Прямо сегодня. Исходя из погоды и из того, что сейчас вы в курортном городе. Друг с другом, чур, не советоваться, категорически запрещаю. А я для начала поработаю с Настей. Татьяна Юрьевна с… Ну, хотя бы с тобой, – она указала на пепельную блондинку (совершенно натуральную), с высокими скулами и большими выразительными глазами. Интересный типаж. Мужики будут за ней табунами бегать.

– Как зовут?

– Мария.

– Маша, значит. Или – Маня. Как тебе больше нравится?

– Маша, – непонятно отчего девушка слегка покраснела. Майя не могла знать, что так её впервые назвал Шульгин метельной ночью на Валгалле. Для Марии это было совсем недавно, и она всё ещё находилось под впечатлением того, что тогда случилось.

– Так тому и быть, – кивнула Татьяна. Ей предстоящая работа начинала нравиться. Своими руками превратить этих «недоделок», как она про себя назвала отданных под присмотр воспитанниц, в настоящих женщин.

– Итак, давай с самого начала, – сказала Майя, когда они с Анастасией перешли в её комнату. – Сначала покажи, что бы ты сама выбрала. – Она раскрыла толстый, в полтысячи страниц каталог нижнего белья.

Настя растерялась. Один-единственный раз, готовя её к встрече с Новиковым, Дайяна выдала комплект земной одежды, какой сама сочла подходящим. И объяснила, как и что надевать и носить. Перелистывая глянцевые страницы, девушка увидела нечто похожее, по крайней мере – знакомое, и указала пальцем.

Майя рассмеялась.

– А у тебя есть вкус. Только имей в виду – такое надевают при вполне определённых обстоятельствах. Если тебе нужно соблазнить мужчину, в чьих чувствах ты не совсем уверена, но твёрдо намерена добиться своего именно сегодня. Или если ты – на работе. Понятно излагаю?

– Понятно, – потупилась девушка.

– Для повседневного употребления наряд совершенно непрактичный. Чтобы чувствовать себя комфортно, но и быть готовой к приятным неожиданностям – подойдёт, пожалуй, вот это. И это тоже… Просто, удобно и со вкусом.

Затем выбрали несколько комплектов верхней одежды на утро, день и вечер.

– На высоких каблуках ходить умеешь?

– Несколько раз пробовала, но по-настоящему – нет, не умею.

– Научим, а пока будем исходить из реальных способностей…

Закончив с подборкой экипировки для всей команды, Майя сделала заказ по телефону. Приказчик, обалдев от грандиозного заказа, с которого ему обломится приличный процент, заверил, что всё требуемое будет доставлено в ближайшие три часа. И, чуть замявшись, назвал сумму, во что это уважаемой мадам обойдётся. Она едва удержалась, чтобы не присвистнуть в трубку. Однако… Девочки прямо сразу начинают влетать в копеечку. Хорошо, что не им с Татьяной, а Лихареву.

– Через два максимум, – жёстко ответила Майя. – И твой процент сюда включён. Не каждый день у вас такие клиенты. Время пошло…

– Красота того стоит, – узнав цену, усмехнулась подруга. – Уверена, они там сейчас на фирме оживлённо спорят, откуда вдруг в городе объявился целый взвод красавиц с идеальными габаритами, голых и босых, зато с чемоданом денег.

– Ну и пусть спорят. Жаль, что мы не слышим. Слава богу, у нас пока тем, кто платит, лишних вопросов не задают. А если б кто и задал, так нам, по счастью, и придумывать ничего не надо. Младшие сестрёнки с подружками приехали из Смольного института и захотели шикануть по полной, как взрослые. Благо, любящие старшие не в силах отказать…

– Так, мадемуазели, кто какие языки знает? – спросила Татьяна.

– Все, – ответила Настя.

– Что все, я и не сомневаюсь. Я спросила – кто какие.

– Я и говорю – все знают все основные европейские языки. Азиатские и африканские в нашей группе не изучали.

– Лихо, – восхитилась Майя. – В совершенстве?

– Конечно. И с диалектами.

– Да-а… – покрутила головой Татьяна. – Ладно, вы пока ещё журнальчики полистайте, а мы выйдем, покурим.