Взрослые. Книга 1

Темнота не позволила Сандре разглядеть невнятное подёргивание Вика, а игнор на неё действовал как красная тряпка.

– Эй, я к тебе обращаюсь!

Полок снова промолчал. Он только раздражённо вздохнут и стал пробираться к тропинке. Но Сандра оказалась настойчивой и схватила его за плечо.

– Ты, случаем, не спутал меня с одной из своих девок, а?! Что за хрень, Полок?!

Вик грубо сбросил её руку и даже не остановился. Таких, как он, Сандра называла латентными трусами, прячущимися за образом мужлана. Но самой ей было невдомёк, что сейчас перед ней типичный представитель этого расплодившегося вида. Вику были противны проявления человеческих слабостей – они служили ему напоминанием о том, что скрывалось внутри него самого. Каждый раз перед матчем он сдерживался, чтобы не обмочить от волнения штаны, а выходя на поле, надеялся, что никто не заметит, как его колени трясутся в паркенсоническом припадке. Вся жизнь Вика была борьбой с самим собой, комплексами, страхами и слабостями. И ему крайне претила даже мысль о проигрыше. Но победить всю эту гвардию ему никак не удавалось, лишь только скрыть. Порой и от самого себя. Но в такие моменты, как с той сучкой Кристен Бэл, стена давала трещину и требовала срочного ремонта, чтобы сокрытые ею тайны не выбрались наружу. Лучшими материалами для починки служили чужие тела, самооценки и старые добрые ненависть с агрессией, бывшие лишь вынужденной бравадой, наносившей урон всем участникам действа.

Уж с кем с кем, а с Сандрой так никто не позволял себе обращаться, несмотря на её страшную рожу. В безумном припадке она оседлала обидчика и вцепилась в него зубами – коль не берёт человеческая речь, может, сработают методы дикарей. Скажи ей раньше, что вот так вот придётся разбираться с негодным покорителем её вагины, она бы в жизни не поверила. Но тут мозг отключился и дал волю бурлящим чувствам.

Для Вика подобный поворот событий тоже оказался в новинку. Не успев сообразить, что происходит, он втаранился спиной в дерево, чтобы стряхнуть неожиданно впившийся инородный объект. Девчонка больно ударилась головой и осела на землю. Она беспомощно раскинула руки в стороны и стала плакать.

Преисполненный ненависти взгляд Вика пробежался по тёмному хнычущему пятну, изо рта лились крепкие словечки, а ноги сами понесли прочь от ненормальной. Но с каждым шагом жар спадал, уступая место чувству вины. Движения замедлялись, в итоге, немного потоптавшись на месте, Полок пошёл в обратную сторону. Но стоило ему приблизиться к вытраханной брошенке, как она заорала не своим голосом:

– Не подходи ко мне, урод! Я всем расскажу, какой ты гнойный пидорас! – истеричный голос нервно срывался на ультразвук, а трясущиеся от злости руки вырывали траву и швыряли в противника.

Бедолага Вик, отвергнутый в душевном порыве, тут же пожалел о жесте доброй воли и прорычал сквозь крепко стиснутые зубы:

– Ну и пошла ты, тварь, – и развернулся обратно.

Он шёл в гордом одиночестве и с остервенением мусолил попранную честь. «Я хотел всё уладить, а она! Ну и что, что я её сам довёл? Я довёл? Да нет… ну да… ну и что? Я собирался извиниться! Кем она себя, вообще, возомнила с таким шнобелем? Сказала бы спасибо, что я не побрезговал ей присунуть! Стерва страшная… да пошла она…» Ни в чём неповинный камушек, волей случая оказавшийся на дороге, получил знатный пендель и отлетел в сторону. «Овца!»

Вик почти дошёл до пляжа, когда его посетило ясное осознание, что клеить тёлочек сегодня больше не тянет. Резким движением он сменил курс в сторону лагеря, чтобы без лишних свидетелей затаиться в палатке. Добравшись до поляны, он осторожно выплыл из-за деревьев, стоявших поодаль от игроков в пантомиму, и незамеченным прополз в укрытие.