Китайцы

Наиболее распространенной, особенно на севере, в центре и на юго-западе страны, является группа северных диалектов, так называемых «гуань хуа» (буквально «чиновничий язык»). Особенно сложна языковая ситуация на юге. На диалектах «кэцзя» (местное произношение – «хакка») говорят потомки китайцев, переселявшихся с севера преимущественно в IV–VI вв. До сих пор сильны позиции шанхайского, фуцзяньских (минь) и гуандунского диалектов, на которых неоднократно предпринимались попытки создания своей литературы. Различия между диалектами поддерживались исторически сложившимися регионализмом, неразвитостью рыночных связей, господством натурального хозяйства, часто политической разобщенностью и т. д.

АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ РЕШЕТОВ, российский историк-китаист

Официальная китайская наука говорит о «разных диалектах», но многие западные филологи выделяют в Китае несколько разных языков и несколько сотен диалектов. Именно поэтому, например, пекинец не понимает шанхайца, а житель Гуандуна – сычуаньца.

Единство народности хань в основном мифологическое или, правильнее сказать, политическое, – по сути, под этим названием объединены выходцы из различных географических центров. Они даже говорят на разных языках.

АЛЕКСЕЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ МАСЛОВ, российский историк-востоковед

Китайский язык – тональный. Каждый слог китайского языка характеризуется тем или иным тоном (изменением высоты звука). От тона зависит смысл слова (более подробно об этом ниже).

Сильные диалектные отличия до сих пор не дают возможности перейти на любую буквенную письменность, в том числе латинизированную, проект которой был принят в КНР в 1979 году. Этот язык называется «пиньинь», и это романизированная запись звуков стандартного (официального) китайского языка, который называется «путунхуа» (в переводе – «общий язык»). Системе транскрипции «пиньинь» чаще используется в публикациях на Западе и в других азиатских странах, а на Тайване «пиньинь» стал официальным стандартом романизации с 1 января 2009 года.

Транскрипция латинским алфавитом может осуществляться еще и по системе Уэйда-Джайлза, использовавшейся преимущественно до 1980-х годов (иногда ее ошибочно называют системой Вейда-Жиля). Она была разработана английским дипломатом и лингвистом сэром Томасом Фрэнсисом Уэйдом (1818–1895) во второй половине XIX века, а получила использование после выхода в 1892 году китайско-английского словаря Герберта Аллена Джайлза (1845–1935).

В ряде случаев для удобства читателя сохраняются известные ему транскрипции некоторых имен и названий, которые отличаются по написанию от транскрипции «пиньинь». К примеру, в книге на английском языке для написания имени древнего военного теоретика используется старая транскрипция «Сунь Тзу», а не «Сунь-цзы»[3] в соответствии с азбукой «пиньинь». В некоторых случаях, чтобы сохранить однообразие текста по всей книге, цитируемые имена, в написании которых в оригинале использовалась азбука Уэйда-Джайлза, пишутся в транскрипции «пиньинь». Эти изменения отмечены в сносках в конце книги.

В каждом случае суть транскрибируемого китайского слова остается неизменной; отличие только в написании слова в латинском алфавите.

ГЕНРИ КИССИНДЖЕР, американский государственный деятель, эксперт в области международных отношений

Если вернуться к вопросу о китайских диалектах, то они зачастую различаются настолько сильно, что их носители вряд ли поймут друг друга без переводчика.

Иностранцы иногда считают, что в Китае существует несколько языков, но наши ученые классифицируют их как диалекты. Обратный пример: в Швеции и Норвегии говорят на диалектах одного языка, но официально шведский и норвежский – разные языки.

СЯН МЭНБИН, китайский филолог

Таким образом, понятие языка и диалекта – это вопрос формулировки, и в Китае это достаточно щекотливая тема: правительство стремится доказать всему миру, что страна едина в плане языка. Однако, как отмечает финская журналистка Мари Маннинен, некоторое время работавшая в Китае, «западные лингвисты зачастую утверждают, что разница между китайскими ”диалектами” не меньшая, чем между французским и испанским языками».

В китайском семь основных языков (или диалектов): мандарин (или мандаринский), у, кантонский (или юэ), минь, хакка, гань и сян. В свою очередь каждый из них делится на диалектные группы, подгруппы и так далее. Большинство говорит на мандаринском, или северокитайском, языке. Юэ – распространенное кантонское наречие: его в разных вариациях можно услышать в Гонконге и к северу от него. К диалекту у относится знаменитый шанхайский говор. Эти семь вариантов китайского используют ханьцы – 90 % населения Китая. Есть в стране и несколько десятков языковых меньшинств, в том числе тибетцы и уйгуры. Так что Китай – это огромный культурно-языковой котел.

МАРИ МАННИНЕН, финская журналисткаКСТАТИ

Путунхуа (официальный стандарт разговорного языка) сформировался на базе мандаринского во времена создания КНР. Си Цзиньпин – это первый китайский лидер, который идеально говорит на путунхуа. Изначально на нем не говорил никто: путунхуа – это общий язык, который используют в школах и на телевидении. А вот в сельской местности до сих пор очень мало его носителей (там люди мало перемещаются с места на место, и собственного диалекта им вполне достаточно).

Профессор Сян Мэнбин отмечает, что «диалекты исчезают в силу экономических причин», и «эти перемены идут рука об руку с развитием рынка». При этом он считает исчезновение диалектов настоящей трагедией, но вот для иностранца, изучающего китайский, это скорее хорошая новость. Есть надежда, что когда-нибудь со всеми китайцами действительно можно будет общаться на одном языке.

Пока же, если кто-то думает, что, например, континентальный Китай и островной Тайвань говорят на одном и том же языке, то он сильно ошибается.

Язык – живой организм, он рождается, развивается, реагирует на изменения в окружающем мире, приспосабливается к тем условиям, в которых он существует. После Гражданской войны 1946–1950-х годов Китай фактически раскололся на две части, в которых утвердились различные социально-политические системы. С одной стороны, КНР, совершив социалистическую революцию, начала строить коммунистическую страну с «китайской спецификой»; с другой стороны, Китайская Республика продолжала свое существование на острове Тайвань, стремясь развивать демократический строй по западному образцу. С этого момента началась дифференциация китайского языка на двух независимых территориях, которые избрали свои собственные пути экономического и политического, внешнего и внутреннего развития.

ТАН МЭН ВЭЙ, китайский филолог

Примеров, когда одни и те же слова имеют разные значения, множество. Например, слово, изначально означавшее «соратник по какой-то деятельности» или «сподвижник», в Китае постепенно под влиянием коммунистических идей переформировалось в значение «товарищ», а на Тайване же это слово теперь наделено совершенно другим значением – «друг нетрадиционной ориентации», «гомосексуалист». И слово, дословно переводившееся как «любимый человек», в Китае понимается как «супруг» или «супруга», а на Тайване – как «любовник» или «любовница».

Даже само слово «китайский язык» имеет разные обозначения: в Китае это дословно «всеобщий язык», а на Тайване – дословно «государственный язык».

Обобщая вышеприведенные примеры, можно утверждать, что на двух раздельных территориях по разные стороны Тайваньского пролива выделяются следующие лексические группы:

• слова, совпадающие по написанию, но различные по значению, имеющие общие форму начертания и произношение, но употребляющиеся в разных контекстах;

• слова, совпадающие по значению, но различные по написанию;

• заимствованные слова;

• слова, употребляющиеся только на одном берегу Тайваньского пролива.

Как известно, советский политический строй и общественно-экономическая политика оказали сильное воздействие на создание государственности Китайской Народной Республики. Вместе с коммунистическими идеями, идеологическими учениями в повседневную жизнь народа на материке проникает и русский язык <…> А на Тайване, кроме влияния японского языка, проявляющегося, в частности, в заимствовании слов, наблюдается заметное влияние южноминьского языка.

ТАН МЭН ВЭЙ, китайский филолог

При рассмотрении четырех основных групп слов, иллюстрирующих языковые различия между Китаем и Тайванем, может создаться впечатление, что между двумя территориями существует настоящая языковая пропасть. На самом деле разница в языке не такая большая, как кажется. По данным статистики, опубликованным в «Современном словаре китайского языка на двух берегах Тайваньского пролива», из 46 000 словарных статей 43 700 являются общими для обеих форм языка, что составляет 95 % лексики. Получается, что количество слов, которые различаются по своему употреблению на этих двух территориях, составляет лишь 5 %. Но именно эта 5-процентная разница в лексике как раз и вызывает основные трудности во взаимопонимании жителей обеих территорий.

Наверное, практически любой ведущий язык мира сталкивается с подобной ситуацией. Типичные примеры – английский язык в Великобритании и в США, испанский язык в Испании и в Южной Америке, французский язык во Франции и в Квебеке.

Язык, в частности письменность, определяет национальный характер. Только такие дотошные и усердные люди, как китайцы, могут толком выучить свой язык вместе с иероглифами!

АНДРЕЙ ЛЕВОНОВИЧ ШЛЯХОВ, российский писатель

На самом деле, язык (в частности, письменность) не просто определяет национальный характер. Сам китайский менталитет, возраст которого измеряется несколькими тысячелетиями, каким-то образом формировался и передавался от поколения к поколению. А ведь на протяжении этого времени подавляющее большинство населения Китая оставалось неграмотным (по крайней мере, до середины ХХ века). Так как же все происходило?

По мнению историка и социолога С. А. Просекова, «это была по преимуществу не визуально-письменная, а аудиальная культура, культура “уха”, а не “глаза”, в которой речь и слух доминировали». С другой стороны, в китайском языке самое главное – не слух.

В китайском языке самое главное не слух, а, как и в изучении любого другого языка или предмета, упорство и желание. Китайский язык, безусловно, сложный, я не говорю обратного. Но, как говорит русская пословица, терпение и труд все перетрут. У Николая Баскова прекрасный слух, а китайского он не знает. Почему? Потому что он ему просто не нужен.

ЕВГЕНИЙ ВИКТОРОВИЧ КОЛЕСОВ, российский видеоблогер, бизнесмен, эксперт по Китаю

Китайский язык, и прежде всего письменность, – это пример языка, опирающегося на визуализацию.

Из всех великих культур древнего мира китайская культура – единственная, которая дожила до наших дней, сохранив при этом и свою систему письма.

МАРИЯ ВЛАДИМИРОВНА РУБЕЦ, российский специалист по китайской философии, языку и культуре

С самого начала китайское письмо состояло из иероглифов, представлявших собой частично изображения, частично символы. И устный язык в Китае также имеет свою особенность, заключающуюся в том, что фонетический состав китайского языка сильно ограничен: в разных диалектах насчитывается всего от 420 до 900 звуковых комбинаций.

Такого малого количество слогов сильно не хватает для того обилия предметов и явлений, которые нуждаются в звуковом обозначении. Разнообразие звуков достигается за счет тонирования – произнесения слога тем или иным тоном (их насчитывается от 4 до 9 в разных диалектах), который неразрывно связан со словом. Такая фонетическая система порождает множество омонимов в языке.

МАРИЯ ВЛАДИМИРОВНА РУБЕЦ, российский специалист по китайской философии, языку и культуре

Это удивительно, но в китайском языке многие слова имеют не только одинаковое произношение, но и одинаковый тон. Нередки случаи, когда совершенно разные понятия одинаково звучат и записываются одним и тем же иероглифом. И случаи одинакового чтения совершенно разных по значению иероглифов – также не редкость.

Китайский язык не пользуется и не может пользоваться никаким алфавитом, а каждое слово его изображается в письменности особым знаком (иероглифом). Это обуславливается тем громадным различием, которое существует между разговорным и письменным языками. Звуки и корни в обоих языках одни и те же, но и только; во всем прочем тот и другой пошли разными дорогами.

АЛЕКСЕЙ ОСИПОВИЧ ИВАНОВСКИЙ, российский синолог

Как объясняют специалисты, в китайском языке существует около 460 моносиллабов (односложных слов), которые получают какое-то конкретное значение, только будучи произнесены с известной интонацией. Этих интонаций, составляющих главную проблему для европейцев при изучении китайского разговорного языка, обыкновенно считается пять. С помощью этих пяти ударений из 460 неопределенных моносиллабов получается 2300 – уже с определенным значением. Это – так называемые корни слова китайского языка. Но так как число их очень незначительно (и увеличено быть не может), то и появилось много созвучных слов, различающимися только в письменности.

В противоположность разговорному языку китайский письменный язык очень богат. Он имеет 49 030 письменных знаков (иероглифов), но число их может быть увеличено по мере надобности; всегда можно (по известным правилам) составить новый иероглиф (что и делают и делали китайские писатели и особенно поэты). Нужно только, чтобы чтение иероглифа не противоречило фонетике и правилам составления моносиллабов в языке, а что будет одним знаком, читающимся сходно с другими, больше, это не беда: все иероглифы говорят зрению, а не слуху и в письменности ясно различаются.

АЛЕКСЕЙ ОСИПОВИЧ ИВАНОВСКИЙ, российский синологЭТО ИНТЕРЕСНО

Точное количество иероглифов в китайском языке сложно назвать: в одних источниках их называется более 40 000, в других – более 80 000. Однако, согласно китайским исследованиям, свободное владение китайским языком требует знания примерно 3500 иероглифов.

Понятно, что с течением времени количество иероглифов увеличивается. Например, в «Большом словаре китайского языка», изданном в 1916 году, было собрано более 48 000 иероглифов. Словарь «Море иероглифов» 1994 года содержал 85 568 иероглифов, а пятое издание «Словаря китайских иероглифов и их вариантов» содержит уже 106 230 иероглифов.

Просто стандарт грамотности в Китае – это 1500 иероглифов для сельской местности или 2000 иероглифов для городов. Считается, что знания 3000 иероглифов достаточно для чтения газет и неспециализированных журналов.

Один и тот же иероглиф, прочитанный разными тонами, может означать совершенно разные вещи. В китайском языке четыре тона (в кантонском диалекте – все восемь). Первый тон – высокий ровный, второй тон – восходящий от среднего уровня к высокому, третий тон – низкий понижающийся, а затем восходящий до среднего уровня, четвертый тон – падающий от высокого уровня к низкому.

АНДРЕЙ ЛЕВОНОВИЧ ШЛЯХОВ, российский писатель

Интонации и мелодика речи распознаются правым полушарием мозга. Исследования восприятия китайского языка, проведенные группой ученых китайского происхождения, работающих в Калифорнийском университете, показали, что человеческий мозг сначала обрабатывает в правом полушарии музыкальную составляющую, то есть интонацию слов, и только после этого происходит осмысление информации в левом полушарии. В связи с этим понятно, что человек, с детства привыкающий к интонационному различению смыслов в речи, имеет более развитое правое полушарие, чем другие.

Конечно, в китайской письменности каждый иероглиф несет в себе определенный смысл и представляет собой обозначение смысла какого-либо перцептивного[4] образа с помощью одной картинки. Это отличает иероглифы от алфавитных систем, где символы соответствуют звукам, а слова формируются путем их сочетания.

То есть люди могут испытывать затруднения в вербальном описании разного рода перцептивных образов, но легко различают, например, четкий и размытый силуэты, если в сознании уже сформирован соответствующий первичный чувственный образ.

При чтении китайских иероглифов понимание смыслов, которые они передают, происходит мгновенно и целостно. Слова же алфавитных языков раскрывают свой смысл только после последовательного прочтения всех букв, из которых они состоят.

Таким образом, при чтении китайского текста активно задействуется правое полушарие. С другой стороны, при чтении, например, русского текста работает левое полушарие, и информация обрабатывается «пошагово», по мере ее поступления.

На Западе дети учатся читать в основном с помощью латинских букв, слова являются определенной их последовательностью. Китайские дети учатся запоминать тысячи живописных иероглифов, которые являются картинками. В итоге китайцы лучше видят ситуацию (картину мира) в целом, тогда как представители западной культуры легче фокусируются на деталях. Китайское мышление характеризуется более глобальным подходом в восприятии и оценке информации.

ЛЯНА АХМЕДОВНА ШОГЕНОВА, российский китаистЭТО ИНТЕРЕСНО

Иероглифы в зеркальном отражении воспринимаются почти так же легко, как реальные, а вот чтобы прочитать слово в зеркальном отражении, времени понадобится больше. Благодаря такой особенности языка китайцы читают свои книги гораздо быстрее, чем кто-либо другой. Отсутствие связей между изображением понятия и его фонетическим выражением позволяет не проговаривать про себя каждое слово, что значительно ускоряет процесс чтения.

Влияние таких явлений, как ярко выраженная интонационность, омонимичность и иероглифичность языка, на мышление носителей китайской культуры и на возникновение различных культурных явлений можно увидеть невооруженным глазом.

МАРИЯ ВЛАДИМИРОВНА РУБЕЦ, российский специалист по китайской философии, языку и культуре

Это удивительно, но в китайском языке нет, например, такого слова, которое просто означало бы «старик». Но, с другой стороны, существует большое количество терминов, описывающих различные аспекты и состояния старости.

Слово в китайском языке – это нечто большее, чем знак, используемый для обозначения понятия. Оно не соответствует понятию, степень абстрактности и общности которого мы хотим установить как можно более определенным образом. Оно вызывает в воображении неопределенный комплекс образов.

МАРСЕЛЬ ГРАНЕ, французский синолог

В китайской культуре имеется множество загадок, которые появились именно благодаря омонимичности (омонимы – это одинаковые по написанию и звучанию, но разные по значению слова) слов и многозначности письменных знаков.

Многозначность некоторых иероглифов позволяет использовать такие знаки в разных контекстах, никак не связанных между собой. Совмещение этих контекстов в один рождает загадки.

МАРИЯ ВЛАДИМИРОВНА РУБЕЦ, российский специалист по китайской философии, языку и культуре

Типичный пример. У китайцев есть такая примета – не дарить часы. И дело тут как раз в омонимичности: слово «часы» (zhōng) звучит так же, как слова «конец», «окончание» и «кончина» (zhōng). Таким образом, подарок якобы намекает на скорую смерть человека, принимающего его. Данный обычай, однако, касается только часов настенных либо настольных. Карманные же и наручные часы (biǎo) не имеют «фатальных» омонимов, поэтому их дарят и принимают в качестве подарка без каких-либо суеверий.

Сложности с китайскими именами

Еще один сложный для понимания вопрос – китайские имена. Они состоят, как правило, из двух-трех слогов. Фамилия пишется впереди имени и обычно состоит из одного слога. В Китае насчитывается 4000–6000 фамилий, из которых примерно тысяча наиболее распространенных. Иногда фамилии говорят о предках носителей, например, многие люди с фамилиями Ма и Ху являются мусульманами.

Чтобы было понятно, например, у Мао Цзэдуна Мао – это фамилия, а Цзэдун – имя. Его отца звали Мао Ичан. Имя Цзэдун состояло из двух частей – Цзэ-дун. «Цзэ» имеет двойное значение: первое – «влажный, мокрый», второе – «милость, добро, благодеяние». Второй иероглиф «дун» означает «восток». То есть имя целиком означает «Облагодетельствующий Восток».

Одновременно ребенку по традиции дали и неофициальное имя. Оно должно было использоваться в особых случаях как величательно-уважительное – «Юнчжи». «Юн» означает «воспевать», а «чжи» – «орхидея». Таким образом, второе имя означало «Воспетая орхидея». Но вскоре второе имя пришлось заменить: в нем отсутствовал знак «вода». В итоге второе имя получилось похожим по смыслу на первое: Жуньчжи – «Орошенная водой орхидея». При несколько ином написании иероглифа «чжи» имя Жуньчжи приобретало и еще один символический смысл: «Облагодетельствующий всех живущих». Но великое имя, хотя и отражало мечту родителей о блистательном будущем для своего сына, однако являлось также и неким «вызовом судьбе», поэтому в детстве Мао звали скромным уменьшительным детским именем – Ши сань яцзы («Третий ребенок по имени Камень»).

То же самое – Си Цзиньпин. Тут Си – это фамилия (его отца звали Си Чжунсюнь). Фамилию Си можно перевести как «привычка», а имя Цзиньпин – как «близкий», «новый», «стремящийся к миру», «спокойный», «безмятежный».

Кстати, личное имя, которым нарекали младенца в старом Китае, называется «мин» (буквально – «официальное имя») или «хуэй» (буквально – «тайное, табуированное имя»). Личное имя «мин» в древности давалось ребенку спустя три месяца после рождения, так как считалось, что тогда он уже может что-то понимать и начинает процесс познания мира. Придумывал младенцу имя отец или старший родственник-мужчина, а обряд проходил в родовом храме.

Среди китайцев сильны традиции земляческих и особенно родственных отношений. До сих пор (особенно в деревне) сохраняется представление о принадлежности к определенной патронимии «цзунцзу» – группе родственных семей, ведущих происхождение от одного предка. Внутри цзунцзу особенно поддерживались традиции взаимопомощи, координации хозяйственной, социальной и культурной жизни ее членов. Связи по патронимии находили отражение и в антропонимии. Китайская антропонимическая модель состоит из одно- и редко двусложной фамилии (Ли, Ван, Чжан, Чжоу, Сыма и др.) и дву- и редко односложного личного имени (Яохуа, Тяньмин, Дэ и др.), которое всегда ставится после фамилии. В личное имя прежде всегда включался строго определенно в качестве первого или второго слога общий иероглиф для лиц одного поколения конкретной патронимии, что давало возможность определить место человека в возрастной структуре цзунцзу. Помимо основного, официального имени (мин), которое он получал по достижении совершеннолетия, Китаец в течение жизни мог иметь «молочное имя» (жумин) в детстве, в дальнейшем второе основное имя (цзы). Все китайские имена имеют благопожелательную этимологию.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сноски

1

По-французски Китай – это «Шин» (Chine), а китайцы – «шинуа» (chinois). По-английски Китай – это «Чайна» (China), а китайцы – «чайниз» (chinese). Так что и тут нет ничего общего с тем, что принято у русских. А вот у японцев эта страна всегда называлась Shina.

2

И говорят на девяти разных, но родственных языках.

3

Имя Сунь-цзы, автора знаменитого трактата «Искусство войны», по системе «пиньинь» пишется так – sūnzǐ.

4

Перцептивный образ (от латинского perceptio – восприятие) – это ментальный оценочный образ, создающийся в результате восприятия, одна из разновидностей чувственного образа.