Колдовские камни. Книга 3. Слово

Она взяла Кадо за руку, они вышли на террасу, залитую звездным светом, с которой открывался вид на мерцающее в ночи озеро. Сев на ступеньки, они долго разговаривали о важном и о пустяках, обо всем и ни о чем, глядя на небо, покрытое узорами далеких созвездий. И им было хорошо вместе, как будто они никогда не расставались.

Полет в пустоту

На круглом деревянном подносе стояло большое блюдо с морковным пирогом и два других поменьше – с жареным картофелем и с тушеной индейкой. В глиняном кувшине, прикрытом крышкой, плескалось свежее парное молоко.

– Уж лучше б вино, – с досадой проговорил Каспиэн, выставляя тарелки и кувшин на стол. – На завтрак было какао, на ужин будет чай. Надоело!

– Еще жалуется, подлый ренегат, – проворчал себе под нос стражник, наблюдая, как служанка забирает у Колдуна поднос. – Коллегия чародеев по тебе плачет.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь, огнедышащий дракон, – враждебно покосившись на стражника, ответил Каспиэн и поклонился служанке. – Благодарю, о прекрасный эльф.

– Какой уж там эльф! – хихикнула девушка и укоризненно добавила, обращаясь к стражнику. – Не стыдно вам с ним огрызаться? Он же спятил совсем.

– Зато ты его скоро будешь с ложечки кормить, – проворчал стражник.

Они вышли. Каспиэн и бровью не повел на скрежет ключа в замке, разрезая на кусочки пирог и напевая под нос. Но стоило шагам стражника и служанки стихнуть, Колдун вскочил из-за стола, метнулся к двери и припал к ней ухом.

Убедившись, что в коридоре никого нет, он вернулся к столу, вынул из рукава мантии и бросил на пол маленький блестящий предмет. Им оказался стеклянный шарик. Покатившись по полу, шарик обратился в облако черного едкого дыма. Когда дым рассеялся, на полу сидела черноволосая девушка с красивым, но несколько худощавым и слишком гордым лицом.

– Наконец-то ты обо мне вспомнил, папенька! – сердито воскликнула девушка, вскочила на ноги и, подбежав к столу, накинулась на индейку и пирог. – Тебе не приходило в голову, что я устала быть шариком и хочу есть?

– Это для твоего же блага, Ульгит. Тебя могли распознать и заключить под стражу, как и меня, – возразил Колдун.

– Уж я бы не попалась по глупости, как ты, – презрительно усмехнулась Ульгит, придвигая стул и усаживаясь. – Испортил отношения с Моиной, попал в руки к царице и теперь изображаешь из себя сумасшедшего. По твоей милости мы все потеряли!

– Не совсем так, неблагодарная дочь, – строго возразил Каспиэн. – Они еще не знают Западного Колдуна. У меня есть план, и, благодаря ему, не Моина и не царица одержат победу в войне, которую затевают, а я. Я окажусь у власти и буду повелевать Дивным Краем. Где будешь ты, зависит от тебя, дочь.

– Мне заранее страшно, – едко усмехнулась Ульгит. – Но раз уж другого способа выбраться нет, то говори, что задумал.

– Госпожа собрала армию, чтобы предпринять поход на Ильраан. Армию собирает и царица. Она бросила клич среди народов Дивного Края с призывом объединиться под знаменами Ильраана, – проговорил Колдун, сев за стол напротив дочери. – Чтобы быстро передвигаться в нужном направлении и тому, и другому войску понадобятся двери. Я закрою их. Есть Ключ Всех Дверей, хранящийся в Острозубых скалах на горе Хорадаг. Кто владеет им, тот повелевает дверями и всей военной ситуацией.

– Что это даст тебе? – с сомнением спросила Ульгит.

– Возможность выиграть время, – ответил Каспиэн и хищно усмехнулся. – Когда госпожа появится здесь, ее встретит уже не армия царицы, а моя армия. Царица же будет слушаться меня, и никто, даже мой хитроумный братец Тирэно, не догадается, что она раба моей воли. Я буду править Дивным Краем. Для этого ты добудешь Ключ, моя умная хитрая дочь, – усмехнулся Колдун и погладил Ульгит по голове. – Выскользнешь из дворца тихо, как мышка, и воспользуешься Дверью дверей в Разнолесье, в десяти милях отсюда. А я пока займусь царицей.

– Как ты это сделаешь? – спросила Ульгит.

– Я усыпил их бдительность, вел себя тихо эти два месяца, и теперь это будет легко, – вкрадчиво проговорил Колдун. – Дай-ка мне шпильку для волос.

***

– Ты представляешь, он еще и вина требует. Совсем обнаглел, – проводив служанку, стражник вернулся на пост внизу лестницы в Третью башню.

– И охота тебе тратить время, чтобы злиться на него? – отмахнулся его товарищ, отставив алебарду и лениво прислонившись к стене. – Он же сумасшедший. А что это там?

На самом верху винтовой лестницы послышались тихие крадущиеся шаги. Стражники вскинули головы, прислушиваясь. Теперь звук походил на стук водяных капель.

– Идет кто-то, – прошептал стражник с алебардой. – Царица и Северный Колдун давно ушли. Может, кто-то из тех, кто сторожит на смотровой площадке?

– А чего им красться? И чего ты шепчешь? – возразил сердитый стражник, потянулся за своей алебардой, стукнул древком об пол и крикнул. – Эй, кто там? А ну, выходи!

Шаги прошелестели и затихли, словно растворились в воздухе.

– Почудилось, – убежденно заявил товарищ сердитого. – Это все ты со своим Колдуном. Запудрил мне мозги совсем.

Они какое-то время прислушивались, потом увлеклись разговором о предстоящей войне и не заметили, как сверху по лестнице скатился маленький стеклянный шарик. Шарик пропрыгал по ступенькам вниз, прокатился по коридорам и комнатам, выкатился из ворот дворца и упал с Восточного моста в густую траву.

***

Погода выдалась холодная и ветреная. Но на Закатной Стороне с утра было ясно, и далекие солнечные лучи, доходящие с востока, озаряли теплым светом угрюмый пейзаж. Сизые дымы туманов, курящиеся в трещинах скал и пропастях, казались не такими уж унылыми. Даже острые зубцы горных кряжей, простиравшиеся от горизонта до горизонта, не выглядели столь же устрашающими как обычно.