Рецепт спасения мира

– Вот эти рубашки, носки, вот это мужское белье, этот костюм, вот этот кейс.

Вкус у мужчины был безупречный, он выбирал не самое дорогое, а самое лучшее и элегантное. Затем Веня направился в примерочную, куда ему принесли выбранный им костюм, который он вовсе и не собирался примерять, поскольку и без того знал, как он будет сидеть на нем. Он попросил принести ему кейс, куда и переложил деньги. Вскоре он вышел из магазина с пакетами в одной руке, кейсом в другой, провожаемой все той же милой и бесконечно любезной продавщицей, которую он щедро наградил. Охранник при виде его на всякий случай отошел подальше от дверей, он все еще не пришел в себя, и один вид Вени вызывал у него безотчетный страх.

Выйдя из магазина, Существо поймало такси, село на заднее сиденье и бросило водителю:

– В гостиницу, лучшую.

Таксисты тоже обладают интуицией. Водитель сразу понял, что имеет дело с серьезным клиентом, поэтому без слов довез его до отеля, выскочил из машины и успел открыть перед клиентом дверцу. Веня сунул в руку водителя деньги и направился к отелю. На лице таксиста появилась широкая улыбка – сегодня можно было больше не работать, а устроить выходной.

Веня-Существо снял лучший номер, где была не только роскошная ванна, но и сауна, что было как нельзя кстати. Нужно было как следует пропотеть, открыть поры, чтобы кожа задышала, смыть липкий пот и вообще почувствовать себя человеком, а не унылым пьяницей.

Когда он вышел через час из номера, одетый в элегантный костюм, то никто бы не признал в нем Веню. Это был совершенно другой человек: красивый брюнет с выразительными карими глазами, роста чуть выше среднего, заставляющий женщину любого возраста с сожалением – почему он не мой? – смотреть ему вслед. И если бы он не был даже красавцем, а уродом в дорогом костюме, все равно бы женщины не оставили бы его без внимания, ибо он излучал такую уверенность в себе, что женщина, лишь взглянув на него, признавала свое поражение.

Глава 3

«Человек живёт чувствами!» – эта мысль, как откровение, явилась сегодня Наталье. И она весь день находила только подтверждения этой простой истине.

Да, человек живёт чувствами, ничто так не влияет на жизнь, как чувства. Человек живёт только тогда, когда чувствует. А мыслить – это всего лишь существовать. Лишь чувства никогда не обманут человека, и живёт человек так, как он себя чувствует.

Вот и не обманывали её сегодня чувства: на душе было тоскливо, потому что её жизнь вдруг оказалась лишённой какого-либо смысла.

Увы, нельзя устроить жизнь раз и навсегда: то ли из-за того, что человек сам меняется, то ли из-за того, что изменяется сама жизнь. В любом возрасте хочется жить и чувствовать так же, как и в двадцать лет. Пусть без той остроты чувств, без безрассудства молодости, но всё равно жить волнуясь, радуясь, не предаваясь отчаянию.

Говорят, что после сорока пяти лет начинается вторая молодость. Только Наталья не чувствовала, что она начинается. О своем возрасте ей думать не хотелось, как и о времени, которое предстояло ещё прожить.

Нужно было что-то изменить в своей жизни. Вот только что можно изменить в её положении домохозяйки? Дети выросли, муж стал почти чужим человеком, а она не находит себе места в этом большом доме. Всё в этом доме на месте, кроме неё самой. Это она потеряла своё место в жизни. Вокруг неё жизнь, а её в этой жизни нет. Она привыкла жить для кого-то, ради кого-то, а теперь у детей своя жизнь, у мужа тоже, а у неё пустота. Человека убивает бессмысленность существования. Бессмысленность жизни для Натальи была пустота.

Ещё вчера жизнь была понятной, простой, ясной, а сегодня – все непонятно, сложно, сумрачно. Она потеряла саму себя в этой жизни. Потеряла себя не сегодня и не вчера, давно, но только в этот день осознание пустоты и бессмысленности жизни прорвалось наружу с такой силой, что её охватило отчаяние. Отчаяние было такой силы, что она готова сегодня на всё, даже на безрассудство.

Наталья более не хотелось быть одной и она решила поехать в город. Ей нужно было отдохнуть от своих мыслей. Ей нужно было почувствовать жизнь. Водитель и, одновременно, охранник привёз её в центр города. Она некоторое время гуляла по оживленным улицам просто так, безо всякой цели, а, оказавшись рядом с рестораном, решила войти туда.

Едва она вошла, к ней тотчас же подлетел администратор. Он с беспокойством оглядел ресторан: все столики были заняты. Виновато посмотрел на неё и сказал:

– Сейчас мы приготовим для вас столик.

– Не беспокойтесь, – сказала она. – Я сама о себе позабочусь.

Наталья двинулась в глубь зала. Она не шла, а плыла. Высокая и стройная, одетая в простое черное платье, она всё еще приковывала взгляды мужчин и женщин, восхищенных и завистливых.

Веня-Существо уловил едва заметное изменение в атмосфере, оторвался от поглощения пищи, вскинул глаза и тут же увидел её.

– Добрый вечер, – приветливо сказала ему Наталья. – Свободных столиков нет, вы не против того, что я составлю вам компанию.

– Да, конечно, – ответил ей Веня-Существо и занялся своим ужином.

– Принесите мне вина и что-нибудь к нему, – сказала Наталья администратору.

Мужчина за столом продолжал есть, не обращая на неё никакого внимания. Затем ей принесли вина, а ему чай с лимоном. Она потягивала вина и блуждала взглядом по залу, испытывая некую досаду, что незнакомец за столом совсем не обращает на неё внимания, а вот он её весьма заинтересовал.

– Представьте себе, что летят перелетные птицы на юг, под ними море, они устали, выбились из сил, а тут, как на грех, ещё шторм разыгрался. И видят они островок, поросший зеленью, садятся на него, надеясь отдохнуть, и вдруг обнаруживают, что обманулись, что это скала, на которой почти невозможно удержаться, – неожиданно заговорил мужчина, явно обращаясь к ней.

– Это вы о чем? – спросила Наталья.

– О вас, – ответил незнакомец. – Мне кажется, что вы утратили почву под ногами.

– Разве это так заметно?

– Другим нет, а мне да. Ведь я эмпат.

– Кто вы? – не поняла Наталья.

– Эмпат, чувствую людей, их настроение и даже мысли.

– Смело так утверждать с вашей стороны, – сухо сказала Наталья. – Быть может, вы знаете, что далее делать перелетным птицам?

– Разве ответ не очевиден, – сказал незнакомец, – или лететь дальше, или погибнуть.

– Вся загвоздка в том, что сил лететь далее нет, – грустно заметила Наталья.

– Не хотите потанцевать? – неожиданно предложил незнакомец.

Она вскинула на него глаза, в которых он увидел откровенное удивление.

– Но ведь никто не танцует, да и музыка мне не нравится.

– О, музыку я устрою.

И едва он произнес это, как звучащая мелодия резко прервалась и полилась другая, очень необычная музыка. «Случайность!» – решила Наталья. Она с легкостью поднялась, и они направились к эстраде

– Никогда не слышала эту мелодию.

– Она называется «Ожидание любви». Я услышал её на одной планете. Там люди возвели музыку в веру. Она была смыслом их жизни. Более всего там почитался человек, который мог уловить и передать звуки жизни. Музыка у них была даже оружием. Мужчины вызывали соперника на дуэль, и каждый обрушивал на другого музыкальные аккорды, которые, как пули, ранили соперника. Бывали даже смертельные исходы. Но, в основном, исход был мирным. Победителя определяли слушатели простым большинством голосов.

– Хотела бы я оказаться в таком мире, где оружием является музыка, – воспринимая его рассказ как вымысел, заметила Наталья. – Она волнует, но я не знаю, как под нее танцевать.

– А вы лишь следуйте рисунку мелодии, она сама подскажет вам движения. Закройте глаза и слушайте музыку.

Она последовала его совету и уловила этот рисунок, затейливый, изящный, увидела себя со стороны, кружащуюся в танце, да так отчетливо, что поспешила открыть глаза, но теперь уже зная, как ей двигаться, тем более что он уверенно вел, а она послушно следовала за ним, вовсе не обращая внимания, что все взгляды были прикованы к ним.

Музыка завораживала, и вскоре рядом с ними закружилось еще несколько пар. Остальные так и не решились присоединиться к ним, но следили за происходящим на танцевальном пространстве. Музыка переливалась, даже человек, равнодушный к музыке, ощущал ее необыкновенное воздействие.

– Я так давно не танцевала! – проговорила она.

– Почему?

– Мой муж не любит танцевать.

– И что же? Разве за вами другие не ухаживают?