Точка окончательной коррекции. Уровень 2. Истории Дотда и Карла

– Правда не для всех, – тихо, со значением посмотрев на второго, добавил первый.

Осторожно поддерживая второго, санитары стали поворачивать его к выходу. Раскрытый дипломат с ассигнациями зеленого цвета, по-прежнему стоял на столе. Деньги в аккуратной банковской упаковке лежали в нем ровными стопками. Но уже не радовали глаз второго.

– Его действительно в Сан Педро? – спросил третий, когда дверь за вторым закрылась.

– Да, – ответил первый.

– А если не получится?

– Жуки помешают?

– Допустим.

– Тогда к родственникам.

– Мы же с ними, вроде, на ножах.

– Вот именно, что вроде. Они без нас, как без воздуха. Впрочем, как и мы без них, – тихо, еле слышно, сказал первый.

– А деньги?

– Отработает, – мы получим реальные суммы, а не этот кубик. – Вопросы есть?

– Вопросов нет, – сухо ответил третий и вышел.

Первый вздохнул и задумчиво почесал свою грудь. В последнее время симбионт перестал подавать о себе знать. Это могло значить одно из двух. И о втором, первый старался не думать.

1 Перспективы

Со стороны ошибки замечать легко, достойные идут путем их исправления.

Лама Но Сов.

За ученого трех неученых дают.

Генералиссимус российских сухопутных и морских сил А. В. С.

Дотд Петров улыбался. Это был его счастливый день. В этот день он был на свадьбе у друга и повстречал лучшую девушку в его жизни. Ее звали Мармеладка. По паспорту, она, конечно, называлась тускло – Сенцова Ольга Борисовна. Но очень любила, когда Дот называл ее Мармеладкой. Затем прошла целая осень ухаживаний. Дотд дарил ей цветы, они съездили в Крым, Кипр и Каунас. Каждый месяц, в день их первой встречи, Дотд отвозил свое сердце в самый шикарный ресторан, дарил дорогое кольцо, неизменно огромный букет из специальной композиции узкого ряда. А вечер был полон незабываемых красок. Ночи он просто не помнил.

Дотд Петров грустно вздохнул. Эти воспоминание были так далеки и сейчас приносили только боль. Тем более после пребывания в теле этого дряблого убожества, по недоумению именующегося Вз3244. Было и другое имя, его Петрову не сообщали, но странно было бы если он его не мог знать и не знал. Дряблое убожество звали Сидор Гамович Воеводин. Радостные воспоминания входили в стандартный реабилитационный курс после работы. Профилактика становилась с годами все дольше, но прежней бодрости не добавляла. Правда, результаты были на лицо. Очередная кишка забывалась и отходила на второй план, а Петров чувствовал себя как человек и заново обретал свой взгляд на жизнь. Якобы свой. Об остальном хотелось не думать. Кто мало знает, тот крепче спит. И дольше, что немаловажно для каждого индивида. А Петров считал себя личностью. Высоко нос не задирал, но и терять себя не собирался.

Сегодня был довольно скучный день. Опять пропалывали картошку. Гораздо интереснее было вчера – собирали жуков. Некоторые находили особую прелесть в том, чтобы их давить. Петров не находил в этом наслаждения. Он просто собирал жуков в банку, где благополучно теряли связь с реальностью. Так было всегда и так будет.

Выйдя из душного здания «Блока А» Петров посмотрел вдаль. Там свободно парили птицы. Они роем взмывали вверх и опускались вниз. Плавно меняя построение, их рой принимал причудливые фигуры. Их полет был совершенным и при этом они весело с озорством перекликались.

Еще раз вздохнув, Петров сел в потрепанную временем «девятку» и неторопливо поехал в сторону горизонта. Его путь был еще далек до завершения. Объехав бетонный КПП, Петров ускорился. Через открытые ворота уже проехали «жигули» старосты местного поселка. Петров пристроился к нему в хвост и помигал фарами. Это было старой шуткой времен его молодости. И всегда поднимало настроение. В ответ староста показал из окна машины руку с интернациональным знаком. Все течет, все меняется. Приколы остаются.

Утопив педаль, Петров понесся навстречу с домом. Задувал ветерок и мерно журчал мотор. За очередным поворотом оказался патруль ДПС в черном. Их авто было разрисовано как спортивный болид. «Поц» махнул палочкой и Петров притормозив, съехал на обочину. Через открытое окно чувствовалось, что форма подошедшего «поца» подозрительно пахла свежестью только взятой в магазине одежды.

– Ваши документы, – сухо сказал офицер ДПС.

– Я что-то нарушил? – просительным тоном спросил Петров, делая вид, что ищет документы.

– Нет, обычная проверка.

– Так может, я поеду, – продолжил канючить Петров, по-прежнему копаясь во внутренних карманах пиджака.

– Сидеть, документы, – резко сказал «поц» и наклонился к машине.

В этот момент Петров отчетливо увидел смену зрачка сначала на зеленый, затем на бледно голубой. Он относительно спокойно достал документы и протянул в окошко.

– Аля улю? – сказал Петров.

– Гони гусей, – ответил офицер, весь подобравшись. Полистав лениво документы, он протянул их обратно. – Обычная проверка, зеленый решил подзаработать на чем-то доступном. Крутые просто проезжают.

– Было бы все просто, жил бы в Сочи, – вздохнул Петров.

– Гвоздики на кладбище не сохнут, все путем.

– Доктор Палыч?

«Поц» поднял усталые глаза на Петрова и мигнул одним глазом.

Петров вскинул бровь:

– Опять пьян, Палыч?

– А что делать, не мы такие, жизнь такая.

– А если бы что-то серьезное?

– Что-то серьезное будет после сороковой серии, нам до этого не дожить.

– И все же, поосторожней.

– Я мерку знаю. Все, пошел. А то его напарник уже тушуется.

В переносной матюгальник на плече «поца» что-то плюнуло. Офицер что-то неразборчиво плюнул в ответ, отошел от машины Петрова и махнул лениво жезлом.

Петров утопил педаль газа и дальше ехал без приключений. Дома его ждала жена. Не Мармеладка, совсем другая женщина. С Мармеладкой Петров развелся очень быстро, не прошло и месяца после свадьбы. И был сейчас этому несказанно рад.

– Что-то ты грустный сегодня, – сказала Маша.

– Я всегда такой, причин для веселья нет.

– Что-нибудь серьезное?

– Нет, ДПС притормозил, отдал честь и отчалил. Потерь нет.