Шесть из восьми

– Да, конечно, как скажешь.

Евгений чуть неуклюже погладил ее по плечу, но толстая подкладка куртки не давала почувствовать тело. А ему безумно захотелось сейчас прикоснуться к ее коже. Рука скользнула вверх, и он дотронулся ладонью до обнаженной шеи. Девушка чуть вздрогнула, а ему вдруг стало очень спокойно: он почувствовал под пальцами ее пульс. Евгений прикрыл глаза и на секунду представил на ее месте другую. Возбуждение покатилось вниз, и он ртом вдохнул холодный воздух, пытаясь его остановить. Нет, еще рано, слишком рано.

13 мая. День

– Какие у вас отношения были с погибшими?

Евгений, не отводя взгляда с темно-коричневого пятна на тенте чуть сбоку от Вики, произнес монотонным голосом:

– У меня не было с ними никаких отношений. У нас как-то сразу, с первой встречи, сложилось с Сашей, и на других девушек я внимания не обращал.

– Любовь с первого взгляда? – усмехнулась Вика.

– Не знаю… Она проявила интерес, мне это было приятно. И захотелось узнать ее получше. Вот и все. Разве не за этим мы сюда приехали?

Евгений, наконец, посмотрел Вике в глаза, но как-то исподлобья. Она поняла, кого он ей напоминает. Теленка из старого советского мультика, которого воспитывал волк. «А то все мама да мама», – любимая фраза всплыла в голове, и Вика не успела сдержать улыбку, но Евгений, видимо, подумал, что смеются над ним и сразу еще сильнее набычился. А ведь он обладал достаточно красивыми правильными чертами лица, но это выражение, затравленное и агрессивное одновременно, все портило, так что сразу хотелось держаться от него подальше.

– Вам лучше знать, – собралась Вика. – Очень радостно слышать, что хоть у кого-то в этой истории сложилось. Но давайте вернемся к обстановке в лагере. По вашим ощущениям, у кого-то был повод желать смерти погибшим?

Евгений вновь покачал головой, но как-то слишком много и часто, будто у него начался тремор. Вика напряглась: что-то он не договаривал.

– Они обе казались очень добрыми, – все так же, чуть трясясь, произнес программист. – Всегда старались помочь. Не знаю, кто мог бы желать им зла?

– А Марк Шарвин? Вы же жили с ним в одной палатке и, видимо, больше всего общались. Вы верите, что он мог их убить?

Евгений вновь уставился на пятно и будто остекленел. Секунд двадцать он сидел не шевелясь и, наконец, произнес:

– Я не знаю, кто еще, кроме него, мог это сделать.

– Но до той ночи он не проявлял негатива к ним?

Глаз собеседника дернулся. Резко, как при нервном тике. Вика вновь подумала, что за монотонным голосом и вымученными фразами скрывается сильнейшее волнение.

– Мне кажется, ему не нравилась Яна.

10 мая. День

– Будешь со мной? – спросил Марк, забираясь в палатку. В руке он держал бутылку вина и штопор.

Евгений чуть приподнялся в спальнике и покачал головой:

– Не хочу, тем более еще только обед.

– Ты ж сам говорил, что самое время поспать после бессонной ночи. А мне без вина здесь не спится, – с тоской в голосе произнес Марк. – Вчера хоть вырубился с вечера, но слышал, как ты вернулся в пять утра, и больше так и не улегся. Сейчас срубает.

– Может, так заснешь?

– Нет, не получится. Хочу вина, мне всегда помогает.

Марк осторожно снял с горлышка этикетку, сел на свой спальник и зажал бутылку между ногами. Аккуратно приставил штопор, завинтил его и, подняв плечики, резко выдернул пробку. Несколько капель красного попало ему на руки. Не боясь грязи, он слизнул вино с ладони языком. Евгения передернуло.

– Точно не хочешь? – протянул Марк бутылку.

– Точно, – покачал головой программист.

Марк, не доставая бокала, выпил прямо из горла. Вновь вытер рот ладонью и вытащил из кармана куртки маленькую банку шпрот. Организаторы оставили им уйму консервов самого разного толка.

Евгений устроился поудобнее в спальнике и попытался закрыть глаза, наблюдать за этой трапезой у него не было ни малейшего желания. Терпеть не мог алкоголиков. С детства, когда отец еще жив был. Он тогда решил, что никогда не притронется к спиртному. Да, полностью исполнить обещание не удалось, но пил он крайне редко, только по особым поводам.

– Скучные вы все… – пробормотал Марк, видимо, алкоголь требовал не сна, а разговора. – Как Янка-то вскипела, когда я выпить за обедом предложил. Да и этот боров ее тут же поддержал, небось ждет, что она к нему в спальник полезет.

Евгений приоткрыл глаза, но тут же закрыл их снова, решив, что отвечать на этот выпад и уж тем более обсуждать Яну с Владимиром он не хочет.

– Не нравится мне эта очкастая, – произнес Марк, будто что-то вспомнив. – Вчера, когда гулять со мной ушла, вся из кожи вон лезла, чтобы меня заинтересовать, а как поняла, что не в моем вкусе, сразу переменилась. Ходит тут, зырит за всеми, хотя самая молодая. И какого хрена ее сюда, вообще, понесло? Такая явно может себе и нормального мужика найти.

– А мы здесь что, ненормальные? – спросил Евгений.

– А какие же? – расхохотался Марк. – Что в нас нормального? Просто некоторые боятся в этом признаться. Поэтому и ищут, знакомятся с кем попало. А я вот не хочу знакомиться! Было дело уже – женился. Больше не собираюсь, ничего там хорошего нет.

– А зачем ты сюда приехал? – не открывая глаз, произнес Евгений.

– Доказать, что хрень все это собачья! – вскричал Марк. – Меня мать заставила тест пройти. Где-то в рекламе его увидела. Она ж в психологи на старости лет подалась, и меня учит. Все мечтает моих детей понянчить. Хотя сестра ей уже внуков родила. Ну, не стал ее расстраивать. Прошел тест – а они вдруг: пара есть. Ну что ж, посмотрим. Если у тебя Сашка, у Матвея – видать, эта Лиля, то мне кто ж – очкастая или жирная?

– Во-первых, Саша не моя.

– Хорошо, хорошо, пусть не твоя. Значит, ты не против будешь, если я к ней подкачу?

Евгений открыл глаза и хотел было сказать, что ему пофиг, но в голове вдруг нарисовалась картинка, где Марк вместе с Сашей, и он сразу почувствовал укол ревности.

– Я спать хочу, давай потише, – не стал он продолжать разговор и отвернулся к боковине палатки. Марк, судя по звукам, продолжал поглощать шпроты, запивая их вином. Но тут снаружи донеслись шорохи, заставившие Евгения обернуться: кто-то открывал молнию на тамбуре.

– Мальчики, к вам можно? – раздался снаружи женский голос.

– Сука, Яна, – прошептал Марк, пытаясь спрятать куда-то недопитую бутылку вина. Он поставил ее за своей спиной и загородил рюкзаком. Банка из-под шпрот оказалась там же.

– Да, заходи, – крикнул он.

Молния начала приоткрываться, и в проеме появилось лицо Яны. Быстренько она забралась внутрь. Хоть банка и была убрана, но Евгений сразу понял, что Яна не сможет не заметить запаха копченостей.

– Марк, можно с тобой поговорить? – мило улыбнулась Яна, но в голосе слышалось напряжение.

– Конечно, разговаривай.

Евгению, пригревшемуся в спальнике, очень не хотелось вылезать.

– Если у вас ничего секретного, можно я просто отвернусь и полежу? – спросил он.

Яна внимательно посмотрела на Марка. Тот ответил: