Мужья и жены Одиночества

-Ладно, пусть так. Но что нужно сделать, чтобы женились?

-Не знаю. Может запретить это? Ведь хотели же коммунисты в первые пару лет после революции отменить браки. Им казалось лучше свободные связи и воспитание детей отдельно от родителей в специальных учреждениях  за счет налоговых денег.  То есть, чтобы там мамаши-папаши не натворили , дети останутся на равных правах по отношению друг к другу, не будут зависеть ни от заработка родителей, не от их желаний.. Может, если б так сделали. Если б это было нормально, то было бы больше обид и  повысился бы прирост населения.

Ромео смотрел на Пашу, как на Мессию. Он, признаться не был в курсе, что коммунисты пытались вернуться на новом уровне к общинно-родовому строю в двадцатые годы двадцатого же века!

-Ну,  ты даешь! – Только и смог выдавить он.– Запретить браки, чтобы тайно женились. Загонять в стадо вместо уединения, тогда жениться станут нелегально!

-Хорошо, что у них не получилось. Такое уже пытался проделать какой-то  Римский Император. Не хотел, чтобы его легионеры оседали в домах и запретил венчания. И ныне Святой Валентин их женил, за что его и казнили.

-Ну да, тогда бы женитьба стала подвигом, экстримом, уходом от погони за украденной невестой, таинством.

И Ромео засмеялся, представив себе эту картину.

-Пошутили –  и будет. Лично я уверен, что наоборот женитьбу упростят до того, что расписаться можно будет по Интернету.

А Михаил с Димой сидели у компьютерного гения дома и вдвоем по ноутбуку ласкали белую и пышную, как булка с глазами, скандинавку. Добрая девушка улыбалась им наивной детской улыбкой и выкрикивала  грубости им на радость.

В конце сеанса Дима взял в рот какой-то странный гаджет и…послал ей по интернету вкус коробки конфет! И она сунула себе в рот на другом конце Европы что-то вроде маленькой подковы, разложив на языке, и начала смаковать лакомство:

-Пролине с клубникой со сливками – определила скандинавка, почмокивая от удовольствия.

-Нет, не могу я это видеть, – обреченно сказал Михаил Диме. У меня устаревшие мозги. Лучше я женюсь на ком-нибудь из следующей группы, которая поедет учиться Кама сутре.

Майкл вернулся домой каким-то другим. Что-то случилось с ним. Но не тогда. когда он переспал с Лаймой, а до того. Когда она любила не его, а призрака мужа в его теле. Будто и вправду что-то в него вселилось. Или их просто опоили зельем приворотным в первый сеанс знакомства?  Он не поехал в ночной клуб. Не позвонил мед-сестричке. Он взял с полки книгу Ги де Мопассана, и стал читать эти страшные рассказы о любви. И чувства персонажей были такими современными, что становилось страшно – оказывается, это миф. Что раньше браки были прочнее или братья-сестры дружнее, потому что люди были более религиозными. Но, увы, «черт их попутал» тоже не раз и не два. Просто в наше время это перестали скрывать и даже стали снимать на видео.

Вскоре Лайма прислала Михаилу фото со своей свадьбы с шефом –  мужиком лет сорока с узкими плечиками и ушастой головой. А Михаил показал их Майклу. Но тот уже никак не отреагировал.

-Я рад, что она отказалась за меня выйти.  Хорошее дело браком не назовешь. К тому же и влюбился я не в нее, а в ее любовь. И ладно бы в ее любовь ко мне – многие браки на ней основаны. А то ведь на любви к мертвому мужу. Мне кажется это его слова из меня тогда вырвались!

А стали бы мы с ней  жить, если б она решила попробовать все с начала – и пошло бы поехало – то не так, она не такая, вид не тот.

Миша слушал друга и внутренне с ним соглашался.

-Слушай, может ориентацию нам сменить?– пошутил Михаил. Но увидел, как даже от шутки Майкл отшатнулся:

-Я женщин люблю  по  совокупности.

Михаил рассмеялся, повернув друга к зеркалу лицом:

-Не дрейфь, у нас же есть Лисицына! Навестим ее на выходных. Сняла она,  интересно. Домик в деревне?

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Ромео пошел к Тане спросить, что она напишет про матерей-одиночек в своем отчете, какие законы помогут им выйти замуж . Может, отцам, которые женятся на таких мамочках платить деньги – отцовский капитал?

Таня была вся какая-то бледная и растерянная, когда открыла дверь:

-Привет, – сухо сказала она и пошла на кухню.– Тише. Зоя еще не проснулась.

-Но ведь уже два часа дня!

-Ну и что, у нее вчера показ был. Потом отмечали. А я домой пришла на обед прямо от такой мамаши, что жуть берет – вдруг я от тебя беременна?

-А что за мамаша такая –  растакая?

-Да дочка нашего дворника. Он ее домой рожать отправил, а она сюда вернулась. Ну он ее домой не пускает – там жена молодая. Говорит: иди к тому, с кем нагуляла пузо. Девка сама голодная, грязная. Ее с ребенком уголовники посадили в переходе деньги просить. Все забирают за ночлежку и булку  хлеба.

-А чего она не пожалуется ментам?

-Те ее вышлют из страны. А в их ауле работы никакой.

Таня рассеянно налила чай мимо чашки. По стерильной, без запахов еды кухне разнесся аромат «Эрл Грея» И заплакала.

-И как ей можно помочь? Что, ООН заставит нелегалов регистрировать и обеспечивать жильем? Зачем им этот доклад?

-Ну, это было бы неразумно. А вот объявлять каждого родившегося здесь младенца гражданином страны могут попытаться заставить. Хоть дети в приют попадут. Там хоть тепло и врач какой-никакой.

Таня заплакала еще больше:

-Была я в доме малютки. Орут эти малыша хором, никто к ним не подходит, хоть лопнут пусть. Не понимаю я как на такой панический вопль беспомощности можно не реагировать. И нет там никаких волонтеров…

-Ладно, успокойся, что-то ты слезливая стала, – сказал Ромео с подозрением. – Уже не беременна ли ты?

Таня побелела еще больше. Она боялась что-то узнавать на этот счет. Особенно теперь, когда один из возможных отцов – Ромео бросил прежнюю невесту ради любимой, а второй – главврач поликлиники изначально был женат. Неужели она накликала себе судьбу мамаши-одиночки?!

Ромео прочел на лице Тани ее мысли:

-Не вздумай рожать от меня. Я не хочу, чтобы один случайный  секс заставил меня жениться на тебе. А не на Сашеньке! Я слишком долго искал свою судьбу, а тут ты…подвернулась. Сделаешь аборт и все дела.

Он выбежал из квартиры и кинулся в аптеку. Вернулся с ворохом тестов на беременность. И поволок выворачивающуюся из его рукТаню в туалет:

-Писай на все, я сам проконтролирую. – он затолкал ей в руку ворох тестов.

Таня, униженная, раздавленная страхом быстро сняла трусы и полила мочёй весь букет быстро вынутых из упаковки тестов. Руки у нее тряслись от злости и унижения. Но  ведь не поступи ромео так отвратительно, сама бы Таня не решилась.

Все до одной показали одну полоску. И оба несостоявшихся родителя от облегчения даже расплакались.

-Я больше ни с кем посторонним не пересплю, клянусь! – Сказал не то себе, не то Тане Ромео.

-И я! – Торжественным тоном произнесла Таня. И действительно все это ощущение неубранной ванной комнаты , разбросанных сорванных упаковок и пронзительное понимание того, что она ни за что не хочет родить ребенка без поддержки мужчины осталось с ней на всю жизнь. Достаточно одного случая, когда мужчина был против детей от нее, чтобы отбить желание замужества и даже просто создания пары. Если бы Ромео сломал Тане ногу, что его бы судили. Но он сломал ей всего лишь жизнь… Как все же часто наказывают нас за мелочи, а крупные плохие дела  сходят с рук.

А двумя этажами выше  параллельно произошло другое «судьбо- поносное» событие. Михаил вернулся домой и застал на лестничной клетке, где расположены их с Майклом квартиры одна рядом с другой, стояла корзина с …младенцем. И поверх спящего нездоровым сном малыша лежала записка с многими ошибками; «Это сын Майкла или Миши. Он болеет, я не могу ему помочь. Не ищите меня.»

Подпись не стояла. Никаких бутылочек с молоком к младенцу не прилагалось. Но итак было понятно, кто мог родить от кого-то из них двоих.

Первое желание было переставить корзину к двери Майкла и убрать записку. Но Миша напряг свою волю и взглянул на личико мальчика. Оно было копией его фотографии в детстве. И, кроме того, его ведь самого оставили почти в таком же возрасте – сын повторил судьбу отца. А у Майкла семья совершенно другая, благополучная. Но Миша решил все же не сообщать другу о своих наблюдениях, все же лучше заботиться вдвоем о малыше. К тому же сам он получает не так много на работе. Как Майк. Впрочем, тот ведь ушел из компании ради собственного бизнеса, так что…

Размышляя об этом Михаил смотрел на малыша, у того пылало личико. Это значит. Что им придется вдвоем везти пацаненка в больницу или вызывать скорую. А ведь официально мужчины ему никто, не отберут ли у них мальчика?! А вдруг он вообще умрет!