Избранная для Волка

– Не знаю. Не думаю, что в этом есть какой-то смысл. Вряд ли зеркало покажет мне моего суженого , я ведь не из этого мира, а значит…

– Я уверен смысл есть. И ты давно стала частью нашего мира. Мама уже накрыла на стол. Спускайся завтракать, а после я отвезу тебя на ярмарку.

Зен ещё раз окидывает меня обожаемым взглядом и тяжело вздохнув, выходит. Ну вот и чего тебе нужно, моё непослушное сердце?! Почему упорно молчишь и не хочешь ответить такому хорошему, честному и доброму парню взаимностью?

Быстро умываюсь, собираю волосы на макушке и повязываю на голову косынку. Я уже привыкла прятать свою копну ярко-рыжих волос от чужих глаз, потому что здесь это в диковинку. Мне не нравится с каким любопытством на меня смотрят прохожие на ярмарке, потому что тут преобладает в основном белый и пепельный цвет волос, как у Зена и его родителей. Иногда встречается русый или темно-русый цвет, совсем редко каштановый, но эти маги считаются уже довольно старыми и живут они в глуши далекого леса, полностью уединившись с природой.

Мои зелёные глаза тоже привлекают внимание, но их скрыть я к сожалению никак не могу, стараюсь просто особо не смотреть по сторонам и уж тем более прямо в глаза.

Я другая, иногда особо отчётливо ощущаю, как кровь начинает практически закипать в жилах, и все кости горят огнём. Становится тяжело и даже больно дышать, но я собираюсь с мыслями и успокаиваюсь, разговариваю с воздухом, как учила мама Лори. Это всегда безотказно помогает мне придти в норму, но магические способности не открываются, как я не старалась. Я понимаю, что во мне нет крови магов, но очень хочу научиться хотя бы чему-то, чтобы попытаться связаться с сестрой, не на одну минуту не прекращаю надеяться на нашу встречу, потому что я обещала.

Одевая удобное и, как оказалось, такое нужное белье, понимаю , что этот Седьмой мир мне нравится ещё больше. Такой роскоши в том, откуда я пришла нет, женщины носят широкие грубые накидки до самых пяток, а те, которые живут в замке лёгкие туники , чтобы чистокровным было лучше и удобнее их тискать.

От неприятных воспоминаний меня слегка передёргивает и я прогоняю эти мысли, стараясь на думать, как сейчас мучается и страдает моя любимая Ия. До 18 её точно не трогали, но после совершеннолетия прошло уже два года. Какому сыну она досталась? Или может несчастная попала в лапы к обоим, так как вторая сестра исчезла?!?

От этого становится ещё хуже и я смахиваю горькую слезу со щеки. Одеваю штаны, которые прилегают к телу, как вторая кожа и рубашку, подпоясав её широким плетёным поясом. Благодарна, что Лори сплела его для меня из тоненьких мягких веточек, чем-то напоминающих ворсинки шерсти. Вероятно тоже использовалось какое-то волшебство, но я к такому за 8 лет уже привыкла, как и к тому, что стоит мне придти на ярмарку, взгляды покупателей и искателей чего-то диковинного заостряют свое внимание на мне. Даже спрятав волосы и опустив глаза, все равно заметно отличаюсь. Все жители Зелёных Долин имеют достаточно высокий рост и худое телосложение, женщины вообще, как тростинки. Я же напротив обладаю небольшим ростом, чуть больше чем 63 дюйма, да и формы мои значительно выделяются на фоне местных девушек. Лори даже специально шьет мне белье на заказ, потому что таких больших размеров тут нет. Конечно на мне все смотрится уместно и гармонично, я не считаю себя какой-то несуразной или дурнушкой, но слиться с толпой к сожалению не получается .

После завтрака Зен помогает мне сесть в повозку, грузит туда корзины с яйцами, сыром и мешочками с засушенными душистыми травами и садится рядом, взяв в руки поводья.

– Сегодня заберу тебя пораньше, Ми, чтобы ты успела подготовиться к празднику единения. – трогаясь говорит парень и улыбается, глядя на меня, в его глазах продолжает плескаться надежда на то, что в предсказательном зеркале мы увидим друг друга.

– Я ещё не решила пойду или нет. – хмурясь отвечаю и недовольно складываю руки на груди.

Совершенно не нравится, что парень начинает давить на меня и навязывать свое мнение.

– Не думаю, что в этот раз получится по твоему. Мама уже забрала у портнихи платье, которое заказала для тебя пару недель назад. – ухмыляясь отвечает Зен и взмахивает поводьями, подгоняя лошадь.

Закатываю глаза и стараюсь удержать нарастающее возмущение внутри, я благодарна этим людям за добро и крышу над головой, поэтому стоит хотя бы раз наступить на горло своей натуре и выполнить то, что от меня требуют, даже не требуют, а скорее настоятельно просят. Лори и Уен тоже надеются, что зеркало в этом году покажет предстоящую свадьбу и судьбу их сына, совершено не против того, чтобы там отобразилась я.

Ия

Заплетаю волосы в свободную косу и устало выдыхаю. Каждый день я просыпаюсь и мечтаю, чтобы он скорее закончился.

После исчезновения Мии в тот злополучный вечер, моя жизнь превратилась в сущий ад. Наяда рвала и метала, рычала диким зверем, выпуская свои ногти и клыки, мечтая расцарапать моё почти бездыханное тело, которое полукровки бросили в темницу за побег. Лучше бы меня убили на месте, вместе с рыдающей Захрой, я не видела её гибели, но уверена, что так и случилось.

Не знаю сколько я провела в холодной сырой клетке прежде, чем ко мне явился сам лорд Варл в сопровождении двоих своих сыновей, которые ужасали и пугали меня до онемения конечностей. Огромные, они возвышались надо мной как три скалы, слепленные из одних мускулов и мышц, а чёрные глаза пронзали до костей, заставляя дрожать от исходящего от них в мою сторону презрения и чувства превосходства. Я ощущала себя тогда насекомым, которое с лёгкостью раздавит один из них, такой же я ощущаю себя и сейчас, но за два года я научилась с этим жить, научилась слушаться и принимать свое положение в этом замке и в этой семье. Радуют только мысли, что Мия смогла этого избежать, её строптивый характер осложнил бы жизнь нам обоим, а возможно и вовсе лишил давно бы жизни. Надеюсь, что моя любимая сестрица счастлива, а я… Я нормально, жива и ладно. Не знаю другой жизни, и вряд ли когда-то узнаю.

Внутри нарастает страх, а значит мне пора спускаться к столу. Поправляю поясок на тунике, смотрю ещё раз в зеркало и покидаю свою комнату, которая конечно значительно отличается от той коморки, в которой я жила до совершеннолетия.

Иду по коридору и прямо ощущаю, как массивные стены из красного кирпича давят на меня. Не смотря на день , в замке всегда полумрак, который освещается множеством факелов. Всегда так душно, потому что окон нет, лишь на верхних этажах, куда мне запрещено входить и в кухонной комнате, чтобы кухарки не угорели в дыму и гари. Огромная массивная мебель, которой много лет, угнетает, вся эта средневековая роскошь не радует мою душу, я хочу просто свободы, ощутить голыми ступнями прохладную траву, покрытую росой, но в данном месте давно нет подобного, только голые серые камни, такие же бездушные, как и хозяева этого замка.

По лестнице спускаюсь быстро, стараясь не привлекать особого внимания к своей персоне, тихонько прошмыгиваю по гостиной и сажусь на большой резной стул рядом с Альварсом, младшим сыном лорда и моим мужем.

– Почему твоя женушка снова опоздала , брат? – недовольно усмехается Оден и с грохотом ставит кубок на стол.

Я опускаю глаза и вжимаюсь в спинку стула, желая раствориться в воздухе. Мой муж жесток и относится ко мне как к вещи, но его брат обращается со мной намного хуже. На церемонии по праву первенца он должен был на мне жениться, но он прилюдно отказался от меня, уступив моё тело и душу младшему брату, сказав, что не желает делить постель с таким никчёмным созданием как я, и уж тем более иметь от меня детей.

Альварс оказался менее брезгливым и с радостью принял столь щедрый подарок в виде меня, оттащив свое «приобретение» сразу после обряда в свою спальню, где пользовался мной долго и жестоко так, как хотел и куда хотел, не обращая внимания на мои слезы, крики и больные стоны отчаяния.

После брачной ночи целительница колдовала надо мной пару дней, заявив, что мне несказанно повезло и организм имеет склонность к регенерации, что обычным людям не под силу, а мне было все равно, я хотела умереть тогда.

– Брось, Оден. Ты ведь не умер с голоду пока ждал прихода Ии. Ты вообще не считаешь нужным никого ждать, даже меня с отцом. – отмахивается мой муж и бросает обглоданную косточку на тарелку.

Я не против, что меня никогда не ждут, начинают трапезу всегда без меня и заканчивают, не спросив сыта ли я или нет. Была бы вообще рада, если бы мне позволили питаться на кухне среди прислуги, где хотя бы меня считают человеком, а не вещью.

– Всё же я считаю, что тебе стоит научить эту девку манерам. – с рыком отвечает Оден, и грудную клетку обдает жаром. Я не вижу, потому что против правил поднимать глаза и смотреть на Волков, но я чувствую с какой ненавистью смотрит на меня брат мужа.

– Хорошо, брат. Сегодня проведу с ней воспитательную беседу. – издав смешок, отвечает Альварс и нагло сминает рукой мою грудь, оставив на белоснежный тунике жирное пятно.

Мне больно, но я не издаю ни звука, проглотив обиду и унижение в очередной раз. Гостиная заполняется громким зловещим смехом всех присутствующих, а у меня слегка плывет перед глазами. Почему? За что они себя так ведут? Я ведь выполняю все их приказы с того самого дня, когда мне дали возможность сделать выбор, сидя в клетке. Остаться в живых, принять свою судьбу и стать достойной древнего рода семьи Акфондофф, либо же отправится на растерзание низшим слоям оборотней, сидевшим в темницах долгие столетия, совершенно забывших о своей людской части своей натуры. Выбор был очевиден, я склонила голову и смирилась со своей несчастной судьбой.

– Прошло два года, а эта так и не забеременела . – хрипит самый старший из Акфондоффоф и поспешно запивает вином свой начинающийся кашель.

– Ещё есть время, дед. – виновато стиснув зубы, отвечает муж и бросает в мою сторону недовольный взгляд.

– Скорее всего этот знахарь выдумал все, чтобы сохранить свою бесполезную жизнь и девка обычная, как многие её предшественницы. – вставляет свое слово Варл.

Все обсуждают меня, не обращая внимания на моё присутствие, ни кого не волнует то, что я из-за стыда не могу ни есть, ни пить, и если бы не кухарка, которая подкармливает меня, то я давно бы умерла.

– Поэтому, братец, вышвырни её из нашей семьи и отправь ко всем остальным наложницам в дальнюю часть замка. – протягивает противным, слегка писклявым голосом двоюродный брат мужа, который из всех меньше всего похож на Волка. Его тельце слишком щуплое по сравнению со всеми остальными, а уж с Оденом, он вообще смотрится , как подросток, а не взрослый мужчина.

– Ты положил глаз на мою самку? – удивлённо спрашивает Альварс, и за столом воцаряется гробовая тишина. Кажется лишь быстрые гулкие удары моего сердца эхом отдаются по всей комнате.

– Ну вообще-то она ничего такая. Я бы поиграл с ней пару раз, но не беспокойся, мне вполне хватает своих шлюх.

В ушах звенит , сегодня все ведут себя более омерзительно, чем обычно. Щеки горят, а глаза щипят, слёзы так и просятся вырваться наружу, но я сдерживаю их, потому что дала слово, что стану покорной и приму любое их решение касаемо меня.

Честно надеялась на то, что как только стану женой одному из братьев, то отношение ко мне хоть слегка, но изменится . Иногда даже казалось, что муж проявлял некую нежность ко мне, относился в спальне не как с куском мяса, а как к женщине, пусть и никчемной, не достойной его.

Я могла бы даже наверное полюбить Альварса, потому что он очень красивый мужчиной. Рельефная, твёрдая словно скала грудь, узкие упругие бедра, широкие плечи и пугающие бездонные, почти чёрные глаза. Мне бы хотелось смотреть в них без страха, тонуть в них, зарываться пальцами в его густые, чёрные словно смола волосы и целовать узкие напряжённые губы, вкус которых вероятно мне никогда не суждено попробовать. Я не достойна поцелуя, со мной не занимаются любовью, меня грубо и безжалостно берут, в основном сзади крепко и больно держа за волосы, как истинные настоящие животные.

– Я отдам тебе её, если не забеременеет в ближайшее время, ну или когда надоест. Только имей ввиду, моя женушка любит, чтоб её драли от души, без всякой жалости и нежности. – сжимая мои волосы на затылке, важно отвечает муж, вероятно довольный тем, что его собственность приглянулась кому-то ещё.

Я вздрагиваю от подобного заявления и не могу вовремя остановить дрожь в руках, которыми не удерживаю приборы. Те со звоном ударяются о тарелку и падают на пол, забрызгивая каплями рагу сидящего неподалёку дядюшку Вула. Он из всех нравится мне больше всего, потому что в основном всегда молчит, и я рада, что хотя бы он не бросает в мою сторону все эти омерзительные словечки.

Вул недовольно рычит, но ничего не сказав, просто вытирает салфеткой испачканное лицо, на котором слегка проявилась шерсть. Я знаю, что всплеск негативных эмоций вызывает у всех невероятно быструю трансформацию, что всегда крайне опасно для жизни, но эта семья очень хорошо умеет контролировать себя, иначе меня бы уже разорвали на куски огромные злобные Волки.

– Ах ты, криворукая дрянь! – выходит из себя лорд Варл и злобно рычит.

– А я говорил, что ей не место за нашим столом. – спокойно вставляет свое слово Оден. – Рад, что отдал её тебе, брат, заметь, даже не попользовался .

– Пошла вон отсюда. – хрипит муж, и я вскакиваю на ноги, желая как можно скорее скрыться за дверьми своей спальни.

Выносить жестокость и оскорбления Альварса все равно лучше, чем терпеть их всех. Мне больно, я не заслуживаю такого, но ничего поделать не могу. Молюсь и днём и ночью Святому Богу, чтобы тот позволил мне забеременеть, хотя это тоже очень страшно и рискованно, потому что малыша у меня точно заберут, а что будет дальше со мной не ясно. Отправляться в заднюю часть замка к остальным томящимся в заточении девушкам не хочется, потому что с ними вытворяют невероятно ужасные вещи, во сто раз ужаснее, чем со мной, хотя бы потому, что в моей постели пока один мужчина, пусть и невероятно жестокий.

– Я скоро приду и преподам тебе парочку уроков, милая. – сильно шлепнув меня по заднице, смеясь говорит муж, и я наконец покидаю этот проклятый обед , с ужасом ожидая ужина.

***