Яд минувшего

Яд минувшего
Вера Викторовна Камша

Отблески Этерны (Сериал Этерна)
Тревожить былое опасно. Делать это, когда не горят Маяки, опасно четырежды. И все же алчные и безрассудные тревожат его, ворошат, будят в надежде подчинить настоящее. Только прошлое коварно, оно может даровать крылья, а может утянуть на дно. То, что подчинится сильному и знающему, невежду погубит наверняка и если бы его одного!

Кто скажет, какие тайны хранят старые гробницы и что до времени спит в живой крови? Кто знает, чем обернутся игры с минувшим? А игры с законом, с дружбой, верностью, любовью? Игры со смертью?

Нарушить слово, всыпать яд в бокал друга, подделать улики, подослать убийц, оскорбить одну женщину, оттолкнуть другую и лгать, лгать, лгать… Из всех путей молодой король уверенно выбирает самый подлый. Он не сомневается в успехе, он торопится. В зимней холодной тьме ворочается разбуженная глупцами и клятвопреступниками смерть. Кого она заберет?

Продолжение цикла фэнтези-романов Веры Камши «Отблески Этерны». Первый роман стал литературным первоисточником кино-адаптации «Этерна. Часть первая». «Отблески Этерны» называют «лучшим образчиком исторического фэнтези на всем постсоветском пространстве». По масштабу, цикл может посоревноваться с романами Александра Дюма и Генрика Сенкевича.

Вера Викторовна Камша

Яд минувшего

© Камша В.В., текст, 2024

© Толоконникова Е. В., стихи, 2024

© Оформление. ООО Издательство «Эксмо», 2024

Автор благодарит за оказанную помощь Александра Бурдакова, Георгия Виноградова, Эльберда Гаглоева, Ирину Гейнц, Дмитрия Касперовича, Александра Куцаева, Константина Линника, Игоря Майорова, Елену Цыганову.

…А могла ли судьба промахнуться – кто скажет сейчас?..
Ничего не исправить уже. Не схватиться с ней. Поздно…
Над холмами закат дымно-алый дотлел и угас —
И осыпано небо осеннее инеем звёздным.

Хоть кричи в него – только звон трав отзовётся в ответ…
Тяжко? Зубы сцепи и терпи. Знай, что легче не станет.
У тебя, рэй Алонсо, был друг – и его больше нет.
И дыру в сердце рваную эту рубец не затянет.

И того, что в бою ты закрыть собой друга не смог,
Не сотрёт и не выжжет из сердца и памяти время…
Больше лезвием солнце его не поймает клинок.
Больше вашим коням не идти на рысях стремя в стремя.

Никогда он, к тебе обернувшись с улыбкой в седле,
Больше гриву уже своему не растреплет гнедому…
Рядом с ним, точно с жарким костром, становилось светлей.
Как теперь написать обо всём тем, кто ждёт его дома?

Смерть привыкла бить в спину. Ты ей не сумел помешать.
В душу холод ворвался – и сделал победу бескрылой…
То, что вы не закончили вместе – тебе завершать.
Вывозить на себе – пусть трещать будут кости и жилы.

По-иному – никак. С этих пор – за двоих тебе жить.
Воевать. Побеждать. И любить. И с судьбой снова спорить…
На потом ты не можешь ни дело, ни жизнь отложить —
Значит, сил у тебя хватит, чтобы скрутить в себе горе.

За плечами покуда – всего-то три года войны…
Полыхают в ночи звёзды стылые пламенем белым.
Тянет ветром с холмов. И придёт он не раз в твои сны —
Сталью, кровью и порохом пахнущий ветер Каделы…

    Елена Толоконникова (Красный Волк)

Андрею «Мурзу» Морозову

Hasta siempre, Gato Brave…

Hasta la victoria siempre.

За неуспех и успех на войне

надо платить кровью,

ибо другой платы нет.

    Юрий Бондарев

Ветер Каделы

Вместо пролога

16 день Осенних Ветров, 270 года к. С.

Новая Эпинэ, брега Каделы.

Отец, приветствую!

Извини, что пишу лишь сейчас, очень долго было не о чем (не считая одного обстоятельства, которым я тебя огорошу в конце письма), зато потом на меня рухнула уйма дел, подчас нелепых, здесь вообще нелепо многое. Переход мира в войну, если смотреть на него со стороны, забавен, как переполох в курятнике, только курам при этом не до смеха. Я пережил подобное три года назад, до моих нынешних товарищей настоящая война докатывается лишь сейчас. Мне смешно, им – не слишком, поэтому я по возможности стараюсь не веселиться, однако тебя как отставного (кстати, не думаешь вернуться в строй?) маршала более всего занимают не чувства, но диспозиция. Что ж, изволь.

Как ты наверняка уже знаешь, Гайифская империя решилась, наконец, на прямое вторжение и потащила за собой свою распрекрасную Уэрту. Судя по всему, цель павлиньего визита – раздробить наши силы и отвлечь внимание от севера, где мы потихоньку перестаем пятиться. Барон Карлион, с которым я недавно встречался и который про здешние дела знает всё и больше, уверяет, что на Паону нажали Эйнрехт с Липпе, и императору не удалось на сей раз ни отвертеться, ни откупиться. Тем не менее, «павлины» остаются верны себе и намерены отделаться относительно малой кровью.

Штурмовать хорошо укрепленные крепости не по ним, а наш командующий не зря принадлежит к достойному семейству Манриков. Вояка он никакой, зато не ворует и не жалеет средств на фортификацию. Кадельскую цитадель старик укрепил знатно, и застревать под ее стенами имперцам неинтересно. Доверенный стратег Каракис (именно он возглавляет вломившееся к нам воинство) задумал обходный маневр с форсированием Каделы выше одноименного города – там, у городишки под названием Нифаж, имеется мост и неподалеку несколько бродов, что дает возможность выбора пути, затем логичен выход на Алатский тракт и марш на Майдю. Этот город, как ты помнишь, стоит на пересечении сразу нескольких важных трактов, и его захват дает союзничкам неплохое преимущество. Не говоря о том, что Майдю – хорошая добыча, да и перезимовать там можно.

Когда в начале лета к Манрику стали поступать донесения о гайифской возне, он принялся стягивать в Каделу те силы, что имелись под рукой, и просить помощи у родни, которая, в свою очередь, насела на нашего доброго короля. Маршал оказался настолько честен и, по большому счету, умен, что признал полную свою несостоятельность в том, что не касается фуражировки и учебы новобранцев. Он, диво дивное, просил не денег, не резервов и даже не артиллерию, а боевых офицеров с опытом и отдельно – толкового помощника по батальной части для себя. Его величество умилился, посовещался сам с собой как с Первым маршалом Талига и остановил свой выбор на твоем сыне и наследнике. Не скажу, что это комплимент, ведь на юг можно отправить лишь того, без кого обойдется север, так что я, признаться, поначалу изрядно разозлился. Командовать авангардом Первой Северной мне казалось более интересным, чем стоять за спиной Манрика, но куда денешься?

О самой аудиенции много писать лень, хотя все прошло очень мило. Его Величество вручил мне прошлогодних «Франциска» с «Охотой», расчувствовался и пожелал догнать и перегнать тебя на военной стезе. Пришлось пообещать, а обещанное женщине, другу и королю приличные люди исполняют. Боюсь, тебе рано или поздно придется мной гордиться.

К Манрику я добрался на следующий день после того, как он получил известие о переходе «павлинами» границы. Старик принял меня как родного, а я едва не довел его своими идеями по спасению здешней части отечества до апоплексического удара. Отечество маршал любит, не отнять, но при этом он труслив, причем боится отнюдь не вражеских полчищ. Сам не знаю, как мне удалось внушить бедняге, что гайифцы опасней неодобрения Его Величества и позволять им переправиться ни через Кайн, ни через Каделу нельзя. Мы, хоть и промешкав, двинулись на перехват, и тут, уже на марше, нас догнал первый из королевских подарков, а именно отряд тяжелой бергерской пехоты под командованием наследника старины фок Варзов, малого тертого, а при ближайшем рассмотрении еще и славного. Этим пополнение не ограничилось: сегодня утром с веселым «Не ждали?» нам на голову свалился еще один наследник и в придачу твой бывший адъютант. Разумеется, я про Алонсо, приволокшего с собой пять тысяч алвасетских, как он выражается, эгуэстрос. Бродяга полгода проболтался у родни в Багряных Землях и даже успел там принять какую-то капитуляцию, но наши войны ему заметно ближе. Он передает тебе привет и грозится нагрянуть в гости, но сперва нам придется выиграть завтрашнюю баталию.

Мы с Манриком успели преградить Каракису прямой путь к мосту в Нифаже и лежащим выше по течению бродам. Обходить нас было и далеко, и неудобно, к тому же мы снова могли выйти наперерез. «Павлин» подумал и решился на сражение, полагая, что у него полуторное превосходство в силах и решающее – в тяжелой кавалерии, которой у нас нет. О подходе бергеров и корпуса Алонсо он не знает до сих пор.

В чужую голову, конечно, не влезешь, но я очень надеюсь, что Каракис осведомлен о талантах Манрика и его прежних помощников: Кракл с Ожери умом и спесью вылитые нухутские петухи и даже булдыкают похоже.