Зимний излом. Том 2. Яд минувшего. Ч.2

– Да, монсеньор, – полковник был слегка обижен, – могу поклясться.

– Я вам верю. Доложите Мевену, что мы готовы, и ступайте за… кэналлийцем. Мы и так задержались.

Нокс щелкнул каблуками и исчез. Солдаты без лишних слов принялись разбирать лошадей, на ступени вышли два монаха, сгустившиеся сумерки превращали их в олларианцев. Следовало подойти и заговорить, но не хотелось.

Дикон облизнул пересохшие губы и подошел к коню. Поправил поводья, с облегчением почувствовав живое тепло. Карас негромко вздохнул, из нежных ноздрей выбились струйки пара, большой, добрый глаз отсвечивал красным. Ричард поднял голову: половинка луны над острыми крышами и впрямь была багровой.

Глава 7

Ракана (б. Оллария)

400 год К.С. 19-й день Зимних Скал

1

– Вот ящерица, – шепнул Альдо, приподняв портьеру, – ты заметил? Он меня короновал, и он же ни разу не назвал меня в разговоре «ваше величество», а этот город – Раканой.

– Не ящерица, – таким же шепотом откликнулся Робер, чувствуя, что противен сам себе, – голубь.

Шутка удалась, Альдо весело подмигнул. Он не сердился на утренний приговор или делал вид, что не сердится.

– Ящерица или голубь, пора выходить. Если я не сяду за стол, неровен час, съем кардинала вместе с послами.

– Главное, подданных не ешь, – еще раз пошутил Иноходец, глядя в рыжую от горящих свечей приемную. – Они тебе еще пригодятся.

– Подданные невкусные. – Король Великой Талигойи одернул золотистый камзол и подхватил своего маршала под руку. – Пора являть себя волчьей стае. Слушай, неужели ты есть не хочешь?

– Нет, – признался Робер, – в Ружском, думал, проглочу кого-нибудь, а вернулись, как отрезало. Вот упасть и уснуть хочу.

– Потому и имена путаешь, – вздохнул сюзерен. – А не проглотил зря. Маршал должен быть хищным, иначе слопают.

– Хищных иноходцев не бывает. – Да что с ним такое, откуда это шутовство?

– Иноходец, говоришь? – Альдо махнул стоящим у дверей закатным гимнетам. – Хотел бы я увидеть, как Ворон с голубком уживутся. Спроси Левия при случае, он тебя любит.

– Не замечал. – Шутки шутками, а до конца далеко, до настоящего конца. – Не верю я клирикам… Еще с Клемента не верю.

– И правильно делаешь, – посерьезнел его величество, – но свое мы с них получили. Жезл наш, коронация прошла, теперь пускай подвинутся.

Выжать и выбросить… Откуда это у него, не было ведь раньше… Да нет, было, только не с тобой, а с женщинами да лошадьми. Мильжа сказал: кто загонит коня, тот и друга загонит. Бирисец думал про Адгемара, а вышло про Альдо.

2

Город притих. Темные улицы словно вымерли, лошадиный топот и скрип колес в выстывшей, настороженной тишине казались неуместными, как смех на кладбище. Эскорт молча полз меж вжавшихся в землю домов, говорить не тянуло никого, даже Мевена.

В Октавианскую ночь тоже молчали, но иначе. Тогда все было другим, даже катящиеся перед факельщиками тени, а вот висела ли над крышами луна, Дик не помнил. Память сохранила запах дыма, багровые сполохи, колокольный звон и мерный топот за спиной. Тогда они шли в бой, но страха не было; теперь он пришел. Горели факелы, тряслись в седлах цивильники и гимнеты, и все равно было чудовищно одиноко.

Дикон поправил шляпу и придержал Караса, дожидаясь Мевена, хотя приближаться к карете не хотелось. Факельщики на рысях прошли дальше, свернули за черную, длинношеюю церковь, следом истаял первый десяток цивильников…

– Вы о чем-то вспомнили? – Гнедой Мевена в свете факелов стал рыжим. – Или просто заскучали?

– Сам не знаю, – Ричард шевельнул поводьями, – похоже, заскучал.

– С удовольствием разделю вашу скуку, – виконт приподнялся в стременах, глядя вперед, – чем дальше от Триумфальной, тем гаже дорога.

– Возле Триумфальной видели подозрительных всадников, – напомнил юноша, – а его величество не хочет стычки.

– В здешних лабиринтах можно подозрительный полк спрятать, – хмыкнул Мевен, – никто не проснется.

– Зато здесь нас не ждут, – напомнил Дикон, – Нокс проверял. Разрубленный Змей!

Лошади факелоносцев зауросили, не желая идти в проход меж двумя глухими стенами, за которыми угадывалось что-то темное и растрепанное. Тополя! В ветках запутался гнилой лунный обломок, тени черными мечами рубили улицу. Раздался шорох, блеснули два круглых глаза. Кошка!

– Вот ведь тварь! – Мевен с трудом удержал прянувшего вбок полумориска. – Нашла где шастать.

– Господин цивильный комендант, – доложил сержант, – переулок узкий. Четверо в ряд еще проедут, а как с каретой быть?

Спросить Нокса? Но он с Алвой, а карету лучше не открывать.

– Не останавливаться. – Выдра для засады выбрал похожий проезд, но сорок человек мелкой шайке не по зубам, а большому отряду в такой тесноте не развернуться. – Рысью!

Мевен окинул взглядом темную щель и окликнул гимнет-сержанта.

– Один человек у дверцы проедет, остальные – спереди и сзади. Станет улица пошире, перестроимся. Понятно?

– Да, господин гимнет-капитан.

Сержант завернул коня, Мевен почесал нос:

– На вашем месте, Ричард, я бы не связывался с Алвой, по крайней мере сегодня. Проводить его в Ноху мог и Рокслей.

– Я не боюсь, – отрезал Дикон. Справа зазвонил колокол, там была Дора.

– То, что вы не боитесь, вы доказали, – хмыкнул гимнет-капитан, и на душе у Дика потеплело. – Дело не в вас, а в Алве. Не стоит его раздражать. Представляете, что будет, если Ворону захочется свернуть голову Ноксу и отправиться во дворец, дабы настоять на поединке? Лично я не уверен, что полковник защитит себя и монашка. Цепи в карете мало помешают.

– Нокс – боевой офицер… Он не растеряется.

Мевен покачал головой:

– Вы не видели, как Алва управился с Гирке и Килеаном, а я видел. Впечатляющее зрелище. Будет лучше, если я присоединюсь к вашему полковнику.

Чья-то лошадь захромала и пошла шагом. Неровный стук копыт выбивался из общего топота.

– Нокс справится. – Остаться без Мевена среди грязных темных стен? Увольте! Северянин не станет ждать и тянуть, он, если что, ударит сразу, а Пьетро закричит. На это способен даже монах.

– Как хотите, – пожал плечами виконт, – но одного человека мало.

– Нас сорок, а я пока еще цивильный комендант!