Немного любви для бедной Лизы
К игре Паша и Варя готовились по-настоящему, с деловыми серьезными лицами. Зрители в лице Марго и Лизы расположились невдалеке от площадки, в низких плетеных креслах. Славка осталась дремать в гамаке с другой стороны дома.
– Играем три сета по двадцать минут! – командовала Варя, примериваясь к ракетке. – Сашка будет судить! Слышишь, Паш?
– Да он же тебе подсуживать будет! Это же ясно, как божий день!
– Не будет! Он адвокат, он честный!
– Да где ты видела честных адвокатов, глупая? Адвоката и судью в одном флаконе в принципе уместить невозможно.
– А мы без принципов будем играть… Давай, начинаем! Саш, суди!
Лиза сидела в своем кресле, прикрыв глаза, улыбалась. Марго протянула руку, тронула пальцами ее ладонь:
– Хорошие у меня дети, правда?
– Да… Хорошие… И вы хорошая мать, Марго. Правда.
– Ну, спасибо на добром слове… Знаешь, в моем возрасте начинаешь ценить подобные комплименты. Тем более, если оглядываться назад. Я ведь их одна растила, так получилось. Когда с мужем развелись, Павлуше было тринадцать, а Варе всего три годика. Муж другую женщину полюбил… Так бывает, что ж…
– Да, так бывает. Я знаю. В моей семье то же самое произошло – папа полюбил другую женщину и ушел. И разница у нас с сестрой такая же – десять лет. И папа ушел, когда я маленькая была…
– Да? Надо же, какое совпадение!
– Да нет никакого совпадения, Марго… – грустно вздохнула Лиза. – Может, по форме… А по содержанию – нет! Если судить по отношениям в нашей семье, то все по-другому получилось! У вас так хорошо, так тепло… Вон, даже я в вашем тепле расслабилась! А у нас… Мама пережить не смогла папин уход, в себя ушла. Потом в больнице долго лежала… У нее невроз был и еще что-то, сложное такое название…
– Что ж, бывает. Обижаешься на нее, да?
– Я не знаю, Марго. Иногда очень сильно обижаюсь и жалею себя, иногда мне ее ужасно жалко становится… Не знаю. Я четыре года назад замуж сбежала, теперь вернулась в то же самое. Не знаю…
Лиза вдруг услышала слезные нотки в своем голосе и замолчала, сделав вид, что увлечена игрой Вари и Павла. Марго улыбнулась понимающе, потом весело предложила:
– Иди, поиграй с ними! Смотри, Варвара уже совсем выдохлась!
– Да я не умею, что вы… Можно, я лучше с вами посижу? С вами так хорошо.
И снова слезная змейка защекотала в горле, и пришлось сглотнуть ее с натугой. Еще не хватало расплакаться в этом свалившемся на голову счастье! Уже второй день – сплошное счастье. Сначала Юкка с Ольгой Викторовной, с Олегом, теперь эти люди… И она среди них – созерцательница. И такое чувство, будто никогда у самой подобного семейного счастья не было.
Но ведь было… Или все-таки не было? А что, что тогда было?
– Ну, ну… Чего ты… Плакать, что ли, собралась? – протянув руку, ласково огладила ее по плечу Марго.
– Нет, нет! Все хорошо, просто я… Сама не понимаю, что со мной…
Лиза взмахнула перед лицом ладонями, пытаясь жестом изобразить свое состояние. Еще немного, и впрямь бы разревелась. Хорошо, Варя вовремя ее окликнула:
– Лиза! Мы на лодке идем кататься, ты с нами?
– Нет, спасибо! Я здесь посижу, можно?
– Ну, как хочешь… – махнула рукой Варя, убегая. – Тогда я Славку разбужу, она хотела…
Когда ей удалось отдышаться от слезного приступа, Марго вдруг проговорила тихо:
– Знаешь, а расскажи-ка ты мне о своей жизни подробнее, девочка. Я ведь вижу, тебя что-то гложет. Но если не хочешь, то не рассказывай.
– Я хочу, Марго. Я очень хочу. А вам что, интересно про чужую жизнь слушать?
– Да, интересно.
– И презирать меня не будете?
– А есть за что?
– Я замуж без любви вышла…
– Ну, дорогая моя, если бы всех молодых женщин судили за это обстоятельство… Была бы у нас не жизнь, а сплошное судилище. Давай, рассказывай, пока нам никто не мешает. Я слушаю…
– Ну, про мою маму я уже рассказала. А еще у меня есть сестра…
Лиза замолчала на секунду, не зная, с чего начать. Наверное, тут и словами не расскажешь, тут надо быть в ощущении Наташкиной неприязни, кожей ее прочувствовать… А еще очень хотелось оправдать в глазах Марго свое скороспелое замужество. Мол, не было у меня выхода, кроме бегства!
Но как ни крути, все равно «детский сад» получается – не могла с обстоятельствами совладать! И наверняка Марго ее осудит… И правильно, мол, что с тобой так несправедливо в замужестве поступили, ты это сама заслужила… Или не осудит? Ладно, была не была…
Вздохнула, начала рассказывать. И про «любимого» рассказала, и про Жанну, и про Артема. Марго слушала, не перебивая. Казалось, и не особо вникала в ее рассказ. Но когда дело дошло до трагической развязки с невесть откуда взявшейся генетической экспертизой, чуть подалась вперед, нервно сплела пальцы, глянула на Лизу с ужасом.
– …Я на другой день в больницу к нему пришла, а он… Он меня прогнал… Сказал, чтобы подписала документы на развод и чтоб духу моего больше не было, вместе с Сонечкой…
– И ты все подписала?!
– Ну да. Они ж надо мной нависли, как два коршуна – его адвокат и Жанна. Да, наверное, не надо было подписывать… Надо было свою правду доказывать, но как? Один ведь в поле не воин, сами знаете.
– Да, один в поле не воин, ты права…
– Но… Вы мне верите, что я ни в чем не виновата? Я не знаю, откуда эта экспертиза взялась, честное слово, не знаю!
– Перестань оправдываться, Лиза. Если честно, мне не важно, виновата ты или нет. Зря ты на этом зациклилась.
– А мне важно, Марго! Очень важно!
– Хм… А вот это уже психология жертвы. Хочешь доказать обидчику, какая ты на самом деле хорошая и ни в чем не виноватая?
– Да? Ну и пусть! Пусть это психология жертвы! Но что мне делать, если я знаю, что Сонечка – его ребенок? Вот куда мне с этим знанием деваться? Всю жизнь в себе его нести? А что я Соне скажу, когда она подрастет?
Марго ничего не успела ей ответить – за их спинами послышались голоса Вари и Саши.
– Хорошо прокатились… Ты голодный, наверное?
– Да, есть немного…
– Тогда зовем Пашу и Славку… Эй, ребята! Сейчас перекус устроим, а потом…
– А что потом? – издалека послышался голос Павла.
– А потом все по воскресному плану! Мальчики жарят шашлыки, девочки лежат в гамаках и пьют красное вино…
– Да! А еще они слушают блюз опадающих листьев! И сплетничают о своем, о девичьем! – весело поддержала Варю Славка.
– Эй… А не много ли удовольствий для девочек? – насмешливо уточнил Павел. – И почему такая дискриминация для мальчиков?
– А потому, что некоторые мальчики некоторых девочек за руль не пускают, – обиженно пояснила Славка.
– И правильно делают, между прочим, – отрезал сердито Павел. – Потому что некоторые девочки очень любят на газ давить и вляпываться в разные нехорошие ситуации. А девочкам никак нельзя нервничать в их интересном положении. Да и мальчикам тоже… Не хочется лишние деньги за ремонт машины на ветер выбрасывать…
– Ах, так ты больше из-за ремонта переживаешь, чем из-за меня? – уже с искренней обидой спросила Славка.
– Я разве произнес слово «больше»? – тихо пробурчал Павел себе под нос.
– Так, ребята, успокоились, обнялись и поцеловались, – вмешалась в их диалог Варя, слегка подтолкнув Пашу к Славке, – все мы знаем пословицу про милых, которые бранятся и тешатся! Вон, смотрите, как маму напугали!
– Да ладно уж, напугали… – небрежно махнула Марго ладонью и, наклонившись к Лизе, тихо шепнула ей на ухо: – Так у них частенько случается, мы с Варей уже привыкли… Любят друг друга до потери сознания, а ругаются так, для форсу…
И в самом деле – через минуту Павел и Славка уже обнимались, нежно глядя друг другу в глаза. Лиза вздохнула, улыбнулась грустно. Подумалось вдруг ни с того ни с сего – а как это все бывает, интересно, когда любят друг друга до потери сознания? Смешно же… И впрямь, что ли, сознание теряют? Кто-то ведь придумал такой нелепый штамп…
Когда всей компанией сели за «перекус» перед шашлыками, Марго наклонилась к Лизе, тихо спросила на ухо:
– Можно, я твою историю обнародую?
– Ой, не надо, зачем… – испугалась Лиза, глянув на Марго умоляюще.
– А может, все вместе возьмем да и придумаем что-нибудь. Сама же говорила, как тебе важно доказать правду! А правда, она страха не признает. Одно из двух – или ты боишься и молчишь, или перестаешь бояться и громко заявляешь о своей проблеме! Ну же, Лиза? Решайся.
Лиза испуганно обежала глазами лица – никто на них с Марго в этот момент не смотрел. Варя сооружала себе бутерброд, Павел нашептывал что-то на ухо Славке, а Саша… Да, Саша вдруг поднял глаза, встретил ее испуганный, почти затравленный взгляд. И улыбнулся, будто отправил ей добрый посыл… Будто слышал, о чем они только что перешептывались с Марго.
– Да… Да, рассказывайте… Я не боюсь! Я ведь не виновата, чего мне бояться.
– Опять ты зациклилась на «виновата», «не виновата», – неожиданно громко произнесла Марго, сердито глянув на Лизу. – И никогда ничего не надо бояться, Лиза. Я своим детям всю жизнь это внушала. Ну, да ладно…
– Чего ты нам внушала, мамочка? – переспросила Варя, протягивая Саше бутерброд. – Очень интересно послушать, как ты нас воспитывала.
– Про внушения и воспитание в другой раз, ладно? А сейчас давайте я вам Лизину историю расскажу, а вы послушаете. Лиза сама стесняется, поэтому я, так сказать, вкратце, и только объективную сторону…
С «объективной стороны» ее история выглядела, как сюжет для детективного фильма. Преступление есть, жертвы есть, подозреваемая есть, а доказательства нулевые. Потому что нельзя официальный документ считать доказательством преступления. И как тут быть, интересно? Думайте, решайте головоломку, на то он и детектив!
– По-моему, это уже по твоей части… – подумав, озадаченно повернулась к Саше Варя. – Ты ж у нас адвокат, хоть и начинающий…
– Да, я действительно начинающий, – глядя Лизе в глаза, вполне серьезно пояснил Саша. – Я еще ни в одного самостоятельного процесса не провел, да и аккредитацию всего месяц назад получил. Даже в своей адвокатской конторе пока на побегушках числюсь – поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Но если тебе, Лиза, больше не к кому обратиться…
– Ей не к кому, Саш, – торопливо кивнула головой Марго. – Ее выставили из дома с ребенком, без копейки денег. Так что, если возьмешься, то без оплаты и на добровольных началах, сам понимаешь.
– А чего, Саш? Для практики можно и бесплатно, – подтолкнула его локтем Варя. – Это будет первое дело, и ты его обязательно выиграешь.
– Да погоди, Варь… Можно, я сам решу?
Варя обиженно замолчала, пожав плечами. А Саша смотрел на Лизу и будто не видел ее, медленно проводил по губам пальцами. Потом взгляд его прояснился, ладони легли на стол, и вопросы посыпались один за другим:
– Скажи, Лиза… Ты сама видела заключение экспертизы?
– Нет… Жанна показала его только мужу.
– И что за контора делала генетический анализ, ты тоже не знаешь?
– Да нет же…
– А какие документы тебе принес адвокат на подпись, помнишь?
– Там было заявление на развод… Потом соглашение, что я на раздел имущества не претендую… Еще доверенность какая-то… И еще что-то… Я не помню, правда. Я в таком состоянии была…
– Понятно, понятно. Что ж, тогда мы так с тобой поступим… Я завтра оформлю исковое заявление о взыскании алиментов на содержание ребенка, а ты его подпишешь…
– Саш! Да какие алименты, – вмешался в разговор Павел. – Если у них есть заключение экспертизы…
– Да в том-то и дело, что у них есть, а у нас нет. Прежде всего это заключение увидеть надо, в глаза ему посмотреть… Сдается мне, что оно липовое. А чтобы доказать, что оно липовое, надо хотя бы копию… Подписи увидеть, печати… Усомниться в достоверности перед судом…
– А исковое заявление на алименты примут?
– Должны принять. Заключение заключением, но по документам Лизин муж – отец ребенка. Нам важен сам процесс…
– А, понял, понял! То есть надо для начала в драку вмешаться, а там посмотрим. Да, это толковая мысль. Молоток… А можно и на раздел имущества заявление в суд подать, чего уж стесняться-то.
– Нет, Павел, мне имущества не надо! – торопливо пояснила Лиза. – Я ж не для этого… Мне надо, чтобы мой муж знал правду, и все. Мне это больше надо, мне самой! И моей дочке! А на имущество я не претендую… Тем более муж сейчас в больнице с инфарктом лежит.
– Ну, значит, сразу на поправку пойдет, когда правду узнает! Если экспертиза окажется липовой, можно ведь и другую затребовать, официальную объективную? Я прав, Саш?
– Ты прав, Паша, прав… Наша задача-минимум, чтобы заявление в суде приняли и процесс пошел. А уж задачу-максимум позже можно обдумать.
– Я помогу, если что, Саш. Можешь на меня рассчитывать. Это я к тому, вдруг надо будет на лапу кому дать…
– Я думаю, этого не потребуется. Да, совсем забыл спросить! А в каком городе живет ответчик? То есть… Твой бывший муж, Лиза?
– В Озерске.
– О, далековато… Исковое-то надо будет в Озерский суд везти, по месту нахождения ответчика. Но ничего, и это не страшно, найду время, отвезу. Значит, так, Лиза… Ты завтра сможешь ко мне в контору подъехать? Допустим, часам к одиннадцати?
– Да, смогу.
– Хорошо, я потом напишу тебе адрес… Подпишешь заявление, я его отвезу, и будем ждать первых результатов. Я думаю, ждать придется недолго, тебе наверняка позвонит адвокат твоего мужа.
– Семен Яковлевич? И что я должна ему говорить?
– Да ничего не нужно говорить. Он, конечно, будет тебя провоцировать, может, и на эмоции выводить… Но твоя задача такая – ни на один вопрос не ответить, а переправить его ко мне. Я тебе потом подскажу, как можно говорить так, чтобы ни на один вопрос не ответить, наука не хитрая. Кстати, давай-ка телефонами обменяемся на всякий случай!
– Давай… – похлопала себя Лиза по карманам, отыскивая телефон.
Лиза глянула на дисплей, увидела непринятый вызов от Юкки. Как же она не услышала? А вдруг что-то случилось с Сонечкой?
– Лиза… Ты записываешь? Диктую…
– Да, да! – проговорила торопливо, с трудом выскакивая из тревожных мыслей.
– Перезвони мне, я тоже твой номер сохраню…
– Да, сейчас…
– Ну вот, все в порядке, Лиза, можешь мне звонить в любое время. Будем считать, что отныне ты моя клиентка.
– Спасибо… Спасибо, Саша!
– Ну, благодарить меня рано, допустим.
– И все равно…
Лиза кликнула номер Юкки, долго слушала звонки вызова. Юкка так и не ответила.
– Что-то случилось, да? – наклонилась к ней Марго, тронув пальцами за плечо. – На тебе лица нет…
– Да Юля звонила, а я не слышала! За Сонечку беспокоюсь! А вдруг что-то…
– Так зачем сидеть и беспокоиться? Иди к дочке! Вроде все решили, о времени встречи с Сашей договорились… Иди, иди!
– Тогда я правда побегу… А вечером еще к вам зайду, можно?
– Не можно, а нужно. Ты же моя помощница! Ребята к вечеру уедут, так что… Ну, беги!
Лиза встала из-за стола, обвела взглядом лица. И снова чуть не заплакала, губы задрожали в улыбке:
– Спасибо… Спасибо вам всем! Вы… Сами не знаете, какие вы…
– Да брось, Лиза, что ты… – проговорил Павел, глядя на нее немного удивленно. – Обыкновенные мы. Такие, как все. Ну, может, Варвара у нас вреднее обыкновенного, а мы…
– Лиза, не верь ему! Я хорошая! Правда, Саш? – засмеялась Варя, обнимая Сашу за плечи.
– Хорошая, хорошая… – вполне серьезно подтвердил Саша и так же серьезно добавил: – Паспорт не забудь, Лиза! И свидетельство о рождении дочери! Завтра жду!
– Ой… А может, тебя в город захватить? – заботливо спросила Славка. – Мы часов в пять отсюда уедем!
– Нет, не надо, я здесь останусь, у подруги…
– Ну, тогда до встречи, Лиза! Пока!
– Пока…
Юкка с Сонечкой мирно-послеобеденно дрыхли в доме, Олег возился в пристройке, Ольга Викторовна пила на веранде чай. Выходит, зря волновалась.
– Ой, а я бегу, в зубах крови нет… – с облегчением выдохнула Лиза, падая в плетеное кресло и с трудом выравнивая дыхание.
– Какое забавное выражение! Это что-то фольклорное, да? – засмеялась Ольга Викторовна.
– Нет… Это моя бабушка так говорила, когда сильно торопилась. Не знаю, чего вдруг вспомнилось… Ой, Ольга Викторовна, у меня такие новости, такие!
– Да? Давай, рассказывай… – подалась к ней всем корпусом женщина. – Очень интересно…
А выслушав Лизу, удовлетворенно кивнула. Подняла палец, погрозила кому-то невидимому:
– Да, так и будет! А как иначе? Бог не ермошка, видит немножко! Выходит, не зря наша соседка ногу подвернула! Я всегда говорю, что ничего в нашей жизни не случается просто так. Иногда кажется, что несет тебя, как щепку, по окольным путям, а потом оказывается, что они вовсе не окольные, а самые что ни на есть правильные…
– Да, хочется надеяться, что и меня вынесет в нужном направлении. Хотя, может, я этого и не заслужила…
– Почему?
– Потому что нельзя быть щепкой, Ольга Викторовна. Нельзя, чтобы тебя «несло». А я четыре года назад сама прыгнула в течение, вот меня и понесло, и вышвырнуло на берег! Теперь только и остается уповать на новую волну… А сама-то я где? Получается, что и нет меня…
– А ты не думай о себе в таком ключе, не занимайся самоуничижением, это сейчас для тебя ужасно вредно. Считай, что уничижения столько в своем детстве хлебнула – на всю жизнь хватит, норму выполнила. Думай о хорошем, надейся на лучшее… Как сейчас модно говорить – живи в отрезке сегодняшнего дня! Ведь сегодня хороший день, правда?
– Да, очень хороший…
– Ну, вот! И пусть он дальше продолжается! Чаю хочешь?
– Нет, спасибо, я только из-за стола. Как Сонечка, не капризничала?
– Что ты… Она у тебя золотой ребенок! А главное, Юля от нее ни на шаг не отходит, нравится ей с малышкой возиться… И меня это очень радует! Получается маленькая полезная репетиция…
– А давно Сонечка спит?
– Давно. И Юля с ней рядом спит. Скоро проснутся, наверное. А ты на сегодня все, отстрелялась?
– Нет. Еще пойду. Надо будет Марго помочь.
– Она тебе понравилась, вижу?
– Да, очень понравилась.
– Ну и хорошо. Все как-то устроится, да… Добрых людей на свете больше, это известная истина. Доброта имеет привычку не выпячиваться, а зло всегда громко звенит, и оттого кажется, что его много. Я рада за тебя, Лиза.
К вечеру она снова заспешила к Марго. Та была в доме, смотрела воскресную развлекательную телепередачу.
– Добрый вечер… А я хотела посуду убрать, а все уже убрано…
– Да, девчонки все сделали, тебе на сегодня работы не оставили.
– Да? Жалко… А давайте, я полы помою, а?
– Нет, что ты! Примета плохая! Они ж недавно уехали, гостям на дорогу нельзя ничего мыть!
– Ну, тогда завтра помою… А сегодня что?
– Вот же пристала к бедной женщине, липучка, – добродушно рассмеялась Марго. – Ничего сегодня не надо мыть, садись рядом, телевизор смотри. Знаешь, никогда много времени перед телевизором не проводила, а тут жизнь заставила. И столько я всего интересного обнаружила… А по «Культуре» какие проекты замечательные идут! Не смотришь?
– Нет… Иногда только…
– Ну, ты еще молодая, чтобы перед телевизором время проводить!
– Это я по годам молодая. Но иногда мне кажется, что я долго, очень долго на свете живу, как старая черепаха… И никак прожить ее не могу…
– Что за глупости, девочка! Опять в уныние впала? Я уверена, что все у тебя будет хорошо! Вот Саша возьмется за твою проблему, и…
– А может, зря я его нагрузила, Марго? Никак не могу отделаться от чувства неловкости.
– Ничего не зря. Надо уметь чувствовать, когда тебе помогают от души.
– Да я чувствую, только все равно неуютно, будто чужое беру…
Марго глянула на нее внимательно, помолчала, вздохнула грустно:
– И кто ж такое сотворил с тобой, девочка, что неуверенность в себе выше тебя самой выросла? Хотя, чего я спрашиваю, ты ж рассказывала про маму, про сестру… Да, трудно ребенку идти по жизни, когда в нем запаса любви не образовалось. Вот он и тыкается к первому встречному, кто за собой поманит. И уходит покорно, когда на дверь покажут.
– Как странно, Марго… – тихо проговорила Лиза, грустно усмехнувшись, – как странно… Знаете, я вчера вечером сидела у костра и примерно тоже самое о себе думала.
– Ну, подумала один раз, и хватит! Что это такое, в самом деле? – вдруг рассердилась женщина, глянув на Лизу строго. – И я тоже хороша! Сижу, поддакиваю, обвязываю бантиками твою грустную интонацию. Нет уж, давай перестанем ерундой заниматься, это противно и не конструктивно. Согласна со мной?
– Да, согласна…
– Вот и отлично! Надо менять фон жизни, девочка. Парадигму полностью перестраивать. И в первую очередь надо вернуть себе честное имя, ты права. И ребенку своему – отца. Хоть отец этого и не заслуживает, право слово… Ну что это за отец, если растил ребенка, растил, про первый зубик знал, про первый шажок, а потом – раз! – и в одночасье из жизни вычеркнул? И не говори мне сейчас про эту дурацкую экспертизу, слышать не хочу! Что значит – мой, не мой? Да какая разница, это ж ребенок! Нельзя же так! Нет, Саша все очень хорошо придумал… Знаешь, он вообще большой умница! И деловой такой, правда?
– Да. Правда. А скажите, Марго… У них с Варей все серьезно, да?
– Не знаю… По крайней мере, Варя к нему очень тянется. Но она ж такая, вся на виду, а Саша человек довольно закрытый, его не поймешь… Но я бы очень хотела, чтобы у них все срослось. О таком зяте только мечтать можно… А тебе он тоже понравился?
– Да… Да, очень понравился!
Лиза вдруг смутилась – уж больно искренним вылетело признание. Хорошо, что Марго ее смущения не заметила, повторила задумчиво:
– Да, о таком зяте можно только мечтать… Я думаю, он далеко пойдет. Умный, деловой, целеустремленный. Чувствуется, что родители в него много вложили.
– А кто у него родители?
– Не знаю… Я спрашивала, но он вежливо ушел от ответа. И Варваре ничего о родителях не рассказывал. Не пойму, что за тайна.
Марго замолчала, увлекшись неожиданным поворотом телевизионного шоу. Казалось, о Лизе она совсем забыла…
– Марго… Я пойду, наверное? Пора Сонечку спать укладывать.
– Иди, конечно! Значит, завтра ты в город едешь с утра, а потом ко мне… Кстати, а как ты завтра до города доберешься?
– А я машину Юлину возьму…
– Ну что ж, замечательно. Тогда до завтра?
– До завтра, Марго…
* * *Всю ночь Лиза ощущала странное беспокойство. Вроде и спала, и даже сон видела какой-то, но беспокойство и там присутствовало, и не сказать, чтобы оно было совсем уж беспокойное беспокойство, а так, будто разбавленное слегка. Будто присутствовало в нем радостное ожидание, бегущее к сердцу хмельными пузырьками, отчего душа сворачивается в неожиданном и счастливом ознобе. Такое бывает, когда ждешь приятного события, и не надеешься на него особо, но все равно ждешь и волнуешься…
Проснулась от испуга – вдруг проспала? Глянула на часы – половина седьмого. Можно еще поваляться, потянуться всем телом…
А «разбавленное» беспокойство так и не ушло, суетилось внутри заполошной радостью – вставай, вставай! Нечего вылеживаться и потягиваться, у тебя дел полно!
Лиза села на кровати, пожала плечами – да что такое? Правда, странное чувство… Странно счастливое. И откуда бы ему взяться, если вся жизнь, можно сказать, под откос рухнула? Какое может быть счастье на руинах?
И следующая мысль, пришедшая в голову, заставила ее удивиться еще больше. Вернее, и не мысль даже, а готовое и вмиг созревшее решение – надо, мол, заехать домой, переодеться во что-нибудь приличное, чтобы к одиннадцати… К Саше…
Господи, вот же дура… Да как ей не стыдно, что за мысли!
Нет, а чего она накинулась на себя, в самом деле? Обыкновенные мысли, ничего в них преступного нет! Почему она должна являться в серьезное учреждение в джинсах и кроссовках? И вовсе она не к Саше идет как… Как к Саше… Она к адвокату идет. И надо обязательно переодеться. Наверное, оттого и проснулась рано. И беспокойство из-за этого поднялось. И совершенно, кстати, нормальное беспокойство, деловое, а не разбавленное дурацкими пузырьками.
Было слышно, как за окном заурчала машина, как зашуршали колеса по гравию – наверное, Олег уехал на работу. В доме – тишина, все еще спят… Хотя нет, лестница скрипнула.
– Ты чего встала в такую рань? – встретила ее на кухне Ольга Викторовна. – Спала бы еще… Я бы и сама спала, да надо было зятя завтраком накормить. Он любит плотно позавтракать.
– Доброе утро, Ольга Викторовна! Какая вы хорошая теща!
– Так жизнь заставит, Лизонька… Всем к возрасту новые роли раздаст, как в театре…
– Да и не к возрасту тоже. Слишком капризный режиссер эта наша жизнь, вы правы.
– Да, девочка, да, все так… Ты завтракать будешь?
– Нет, я только кофе. Я тороплюсь… А вы не подскажете, где ключи от Юлиной машины? Она мне разрешила свою машину взять.