Маргарита обернулась, обиженно и громко проговорила им вслед:
– В подоле принесет, сам нянькаться будешь, понял?
– И буду! – выходя за калитку, тихо огрызнулся Павлуша.
– Во дурак… – в растерянности развела Маргарита в стороны плотные руки. И, обращаясь к немногочисленной публике и будто приглашая ее возмутиться вместе с нею, картинно распахнула глаза: – Угораздило же меня с бестолковками связаться… Что папаша, что дочка его…
– Так развяжись, Ритуля, в чем дело-то… – с досадой вздохнул дед Иван, глядя вслед удаляющимся Маше и Лео. – Не веревками же тебя прикрутили, не морским узлом за спиной завязали? Возьми да развяжись, дело-то выеденного яйца не стоит.
– А не ваша забота, дядь Вань, понятно? – тут же огрызнулась Маргарита.
– Отчего ж не понятно? Понятно, конечно. А только знаешь, Ритуля, бабье счастье – штука гордая да обидчивая. Оно захватом никому не дается, оно на небесах лепится да по великой господней милости на голову сваливается. Той, которая избрана, той, которая сердцем заслужила. Той, которая достойна да спокойна, да на нежность и доброту щедра.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера: