Леди Макбет Маркелова переулка

– Ладно, иди…

– А вы чего хотели-то, Иван Григорьевич?

– Да тут молодые специалисты приехали, ваши с Леней новые соседи, кстати. Надь, ты их захвати с собой, а? Заодно и познакомитесь. Вам теперь жить вместе! Покажи им все, растолкуй, что да как… Ну, по возможности…

– Да с удовольствием, Иван Григорьевич! А где они?

– У меня. Сейчас выйдут. Подожди.

– Ага, жду…

Отойдя от окна, Маркелов пояснил им быстрым и сиплым шепотом:

– Это Надежда Лесникова, соседка ваша нынешняя. Она у нас тут сестра-хозяйка. А муж ее, Леня Лесников, уролог. Хороший парень, тихий такой… И специалист отличный. Так что повезло вам с соседями, дом-то на две семьи рассчитан. Входы отдельные, а двор общий. Такой уж проект был… Но можно со временем забором отгородиться, если захотите. Ну, идите, идите, Надежда вас проводит, покажет все…

Высокая полная женщина ждала их около крыльца, разглядывала с доброжелательным любопытством.

– Это вы, значит, молодые специалисты? Здравствуйте. То есть добро пожаловать, конечно. Меня Надеждой зовут.

– А меня – Катей… А это мой муж Павел.

– Хирург?

– Да, хирург.

– Что ж, очень хорошо… У нас хирурга давно нет. Пойдемте, тут недалеко. Это что, все ваши вещи, да? – с удивлением оглядела Надежда два их жалких чемоданишка и рюкзак у Паши за плечами.

– Да, все.

– Ну, это не страшно… Если чего не хватит, я дам на первое время. Там ведь даже посуды нет…

Дальше они пошли гуськом – впереди Катя с Надеждой, сзади Павел с чемоданами и рюкзаком. Надя ступала тяжело, основательно и не торопясь несла крепкое полное тело. Катя нервничала немного, все время оборачивалась, покушаясь взять у Павла один чемодан, но тот лишь сердито мотал головой, отказываясь. Даже взглядывал на нее недоуменно – чего, мол, совсем уже? Какие могут быть чемоданы – в твоем-то положении?

За поворотом глазу открылась довольно странная улочка – вся выстроенная из новых домов, совершенно однотипных. Большие хорошие дома, аккуратно облицованные рейкой в елочку. Дома-пряники. Заборы у домов тоже были одинаковые, сколоченные из новых досок, еще не успевших почернеть под дождем и снегом.

– Ну вот, знакомьтесь, это и есть наш Маркелов переулок… – с гордостью произнесла Надя, махнув рукой вдаль.

– Маркелов? А почему Маркелов? – удивленно переспросила Катя. – Вон на том доме написано: переулок Лесной…

– Ну да, если официально, то переулок Лесной. Но мы все его называем Маркеловым переулком, стихийно как-то сложилось.

– Это что… В честь главного врача, что ли? Ивана Григорьевича Маркелова?

– Ага. Правильно догадались.

– А почему?

– Ну как почему? Не подхалимства же ради… Просто этот переулок – полная заслуга Ивана Григорьевича. Он и средства на строительство выбивал много лет, и само строительство проталкивал… Успел еще до плохих времен, сейчас ведь шиш кто чего даст. Лечиться все хотят, а чтоб о жилье медикам позаботиться да о зарплате – это извините-подвиньтесь. Наверное, уж и не придут никогда такие времена, когда о медицинской зарплате кто-то наверху задумается… А когда и придут, так мы уж старые будем. Если вообще доживем. Ой, заболтала я вас… Пойдемте, пойдемте! Вон наш дом, последний в правом ряду!

– А что, в переулке одни медики живут?

– Конечно! Иван Григорьевич строго за этим следит! Вон, до вас жила семья врачей… Тоже молодые специалисты. Сами решили уехать, а в дом родителей привезли. Это при том, что у родителей в городе квартира есть, а дом вроде как под дачу хотели. Иван Григорьевич специально в администрацию ходил, скандалил, чтобы их не прописывали! Нет, оно соблазнительно, конечно, места здесь красивые, и участок при доме полагается… Но ведь для медиков строилось! Вот вы бы приехали сейчас, а жить негде! Каково?

– А мы бы и не поехали, если бы жилье не обещали… – тихо проговорила Катя, глянув на Пашу.

– Так я о том и толкую! – поддержала ее Надя, останавливаясь. – Ну вот, мы и пришли… Сейчас я калитку открою, там замок хитрый…

Дом был абсолютно такой же, как и все дома в Маркеловом переулке. Дом-пряник, аккуратно облицованный рейкой. С каждого бока – по высокому крыльцу. Во дворе – травка зеленая, похожая на городской газон. И две тропинки от калитки, посыпанные мелким гравием. Справа у забора небольшое сооружение, напоминающее беседку – небольшой навес, под ним скамья с дощатым столом.

– Да, двор общий… – поймав ее взгляд, пояснила Надя. – Можно разгородиться, конечно, это уж как вы сами решите. А нам с Леней и так нормально… Кстати, вечером шашлыки можно пожарить, когда Леня придет. Мы там обычно отдыхаем, видите скамью под навесом? У нас и мангал имеется…

– Спасибо, Надя. Только нам бы устроиться для начала.

– Да, конечно, идите, осматривайтесь. А я пока ревизию наведу, какие у меня излишки посудные в хозяйстве есть…

Квартира Кате понравилась. Даже не ожидала такого великолепия. Кухня большая, светлая, на два окна, и гостиная большая, и еще две комнаты… В одной из комнат кровати стоят, рядышком сдвинуты. Видно, что больничные. И тумбочки рядом с ними больничные. Подсуетился Маркелов с казенной мебелью, заботу проявил. Приятно, конечно. Видно, что ждали их здесь. Вернее, Пашу ждали…

Вдруг ожил телефонный аппарат, примостившийся на тумбочке у кровати. Катя вздрогнула, глянула на Пашу:

– Это нам звонят, что ли?

Паша пожал плечами, осторожно снял трубку. И улыбнулся широко, благодарно:

– Да, Иван Григорьевич, да, отличное жилье, все понравилось… И хозяйке понравилось, да… Что? Еще мебель? Да не надо, наверное…

– Надо! Конечно, надо! – тихо прошелестела Катя, сердито замахав ладошками. – Тут ведь даже стола нет…

Вздохнула, потом повторила уже громче, чтобы слышно было в трубку:

– Паш, здесь даже стола нет! Хотя бы на кухню! И стулья, хотя бы два…

– Да, Иван Григорьевич, спасибо… Только неудобно как-то… Спасибо, спасибо!

Положив трубку, Паша глянул на нее с легким укором:

– Неловко как-то людей напрягать, Катюш… Сейчас еще мебель привезут…

– Почему неловко? По-моему, нормально. Надо сразу себя ставить пупом земли, Паш! Если себя сразу не поставишь, так и останешься навсегда молодым специалистом.

– Ты это серьезно, Кать? Про пуп земли?

– Конечно. Тебя же тут ждали? Ждали. Ты же не из милости к ним на хлеба напросился. Вот и пусть стараются, если ждали! И ты не сбавляй себе цену! Потому что и без тебя найдутся те, кто ее собьет до минимума. Кстати, надо было зарплату сразу оговорить, ты же будешь хирургией заведовать…

Она не договорила – оборвала свою речь, наткнувшись на удивленный Пашин взгляд. И улыбнулась испуганно:

– Ты чего так смотришь? Я что-то не то сказала?

– Ну почему же… Все правильно. Просто у тебя тон менторский какой-то. Таким тоном глупая воспитательница в садике с детишками разговаривает. Или раздраженный начальник отчитывает нерадивого подчиненного.