Немного любви для бедной Лизы
– Да как тебе сказать… Это насчет работы. Понимаешь, у Олега вряд ли что-то найдется, не станет же он опытных продавцов увольнять… Я про другое подумала, только не уверена… Вдруг ты обидишься?
– Я не обижусь, Юкка. Говори.
– Ну, в общем… Я сейчас вспомнила… Соседка по даче говорила, что ищет себе… Как это сказать? Помощницу по хозяйству, что ли…
– Да так и говори – прислугу ищет. Это ты хотела сказать?
– Ну, вот… Я ж говорила – обидишься… Но на самом деле это вовсе не так, Лизка! Соседка – очень хорошая тетка, правда! Она недавно лодыжку вывихнула, ей трудно даже по дому передвигаться… И я вспомнила, как она просила узнать, поспрашивать среди знакомых.
– Юкка, не извиняйся! Я вовсе не обиделась, честное слово! Говорю же, я согласна на любую работу, все равно выбора нет! Прислугой так прислугой, какая разница?
Конечно, внутри у нее пробежала холодная змейка отчаяния, мазнула хвостом по горлу, свернулась клубком в солнечном сплетении. Еще и память услужливо подсунула скомканное испугом Люсино лицо… Вот уже и голосок Люсин звенит в ушах слезным надрывом – «…много чужого пренебрежения во мне накопилось… Иногда так тяжело, что в саму себя плюнуть хочется… Никому не пожелаю ничего подобного…»
Видимо, Юкка тоже почувствовала ее смятение, заговорила торопливо:
– Лизка, это же просто как вариант! Тем более – временный… А потом все равно что-нибудь придумаем.
– Я согласна, Юкка. Правда, спасибо тебе.
– Ой, ну и хорошо… А жить будешь у нас на даче, ладно? И за Сонечкой мы с мамой приглядим, она спокойная девочка. Чего твою маму обременять? Нет, ребенку там лучше будет, на свежем воздухе! Тебе сейчас главное – хоть как-то за жизнь зацепиться. А потом все наладится, Лизка, вот увидишь! Денег подзаработаешь, может, курсы какие-нибудь закончишь, работу постоянную найдешь… Сонечку в садик устроишь… Нельзя унывать, Лизка!
– Я не унываю. Я пока вообще ничего не чувствую, живу, как под наркозом. Наверное, чуть позже уныние на меня накатит, а пока…
– А может, пронесет? Никогда не надо загадывать на плохое, даже вслух произносить нельзя! И вообще… Давай лучше обедом займемся! Чем у тебя ребенок обедает?
День прошел незаметно, в приятной суете и бесконечных разговорах. К вечеру пришел Олег, симпатичный крепыш, чем-то похожий на Юкку. Такой же улыбчивый, рыжий, зеленоглазый.
– Олег, это моя подруга, Лизка! Помнишь, я тебе о ней рассказывала? А это ее дочка Сонечка… Они поедут с нами на дачу, будут жить в комнате для гостей!
– Что ж, милости прошу… Только сейчас поедем, ладно? Теща там одна заскучала, наверное.
– Ага, мы быстро! Лизка, иди, собирайся! – скомандовала Юкка, сверкая зеленью глаз. – А я пока любимого мужа накормлю.
– Да, я быстро! Только возьму что-нибудь для Сони!
– Давай… Да Соню оставь, не съедим мы ее!
– Спасибо, ребята… Да, я быстро…
* * *Дача у ребят и впрямь выглядела сказочно. Высокий крепенький домик прятался за деревьями, приветствовал гостя петушком-флюгером на островерхой крыше и резным балкончиком, увитым змейками плюща. Большая открытая терраса тоже распахивала свои объятия – заходи, отдыхай…
От ворот к дому вела мощенная цветным камнем дорожка, ступив на которую, Лиза невольно вздохнула, ощутив что-то вроде ностальгии. Неприятное чувство, даже унизительное какое-то. Нет, к черту ностальгию, к черту! Ее отшвырнули с прежней дорожки, как щенка, а она ностальгировать будет? Нет уж… Тем более по дорожке навстречу мама Юкки идет, Ольга Викторовна, гостеприимно раскинув руки:
– Лизонька! Надо же! Какой сюрприз! Ну, здравствуй, дорогая… Изумительно выглядишь! Повзрослела, похорошела… А это с тобой что за чудо чудесное?
– Это моя дочка, Ольга Викторовна. Сонечка.
– Что ж, очень рада знакомству, Сонечка! Надеюсь, тебе у нас в гостях понравится. У нас на участке живут настоящие белочки, представляешь?
Соня, застеснявшись, спряталась за Лизу, и Ольга Викторовна с досадой всплеснула руками, виновато улыбнувшись.
– Мам, дай ей привыкнуть… – проговорила Юкка, целуя Ольгу Викторовну в щеку. – Оглядится и сама с белочками разберется. А я сегодня приготовила шарлотку, мам!
– Да неужели?
– Да, да… – хвастливо подтвердила Юкка. – Получилось не хуже, чем у тебя!
– Ну, осталось научиться борщ варить, и по домоводству пятерку получишь!
– Да умею я борщ… Чего ты меня перед мужем позоришь? И перед Лизкой…
– Ольга Викторовна, она умеет! Зуб даю! – выходя из машины, весело крикнул Олег. – Просто в нашем семейном обиходе борщом принято яичницу называть, уж так сложилось.
Юкка с нарочитой обидой надула губы, Ольга Викторовна и Лиза дружно расхохотались. Отсмеявшись, Ольга Викторовна повела плечами, кутаясь в теплый платок:
– Ладно, ладно… Идемте в дом, на улице прохладно становится! Скоро будем ужинать…
– Я до ужина полежу, можно? – снова капризно надула губы Юкка. – Что-то спина болит… Сонечка, хочешь со мной? Мультики врубим… Я тоже про Машу и медведя люблю!
– Хочу… – доверчиво кивнула головой де-вочка.
– Идите, идите, отдыхайте! И ты, Олежек, отдохни… А мы пока с Лизой поболтаем. Поможешь мне с ужином, Лиза?
– Да, конечно, Ольга Викторовна. С удовольствием.
Когда остались вдвоем, Ольга Викторовна вздохнула, огладила ее по плечу, проговорила тихо:
– Не бойся, девочка, не буду с неприятными вопросами приставать. Юля успела мне рассказать твою историю, когда днем созванивались. Знаешь, я чувствую себя ужасно виноватой в том, что с тобой произошло.
– Вы? Виноватой? Да почему, Ольга Викторовна?
– Как это – почему? Я же знала, в какой среде ты росла… И про маму твою все знала, и про сестру. Знаешь, однажды я остановила твою маму на лестничной площадке, чтобы поговорить, помощь свою предложить, а она так на меня посмотрела… О господи, Лиза, я до сих помню этот взгляд! Тоска и холод… Конечно, ребенку очень трудно расти в такой атмосфере. Да ладно бы – расти… Потом и по жизни как-то идти надо. И в этой ситуации бывает необходима любая толика тепла, пусть самая маленькая! Пусть это будет просто внимание, или добрый совет, не важно. Это… Это как инъекция глюкозы при физическом истощении… Да, я виновата, Лизонька, виновата! Ведь я могла отговорить тебя от этого странного замужества!
– Да нет, Ольга Викторовна, что вы… Самое смешное, что я не имею никаких претензий к своему замужеству как таковому. Меня все устраивало, жила и жила. Просто так получилось…
– Значит, плохо жила, если так получилось!
– Нет, не плохо…
– А это, Лизонька, смотря, что понимать под этими «плохо» и «не плохо». Наверное, ты что-то не понимаешь до конца… Но даже не в этом дело, если вернуться в те обстоятельства, которые сложились четыре года назад! Ведь этот мужчина, который тебя увез, мог оказаться кем угодно! Вон, сейчас по телевизору какие страсти рассказывают, как обманывают доверчивых девушек… А ты собралась в один день и уехала в неизвестность.
– Да, Ольга Викторовна, уехала. Пятки горели. Не могла больше.
– Так я об этом тебе и толкую…
– Да ладно, как случилось, так и случилось. Меня сейчас другое волнует, сами понимаете. Я пока не знаю, как дальше жить.
– Ты можешь рассчитывать на нашу помощь, девочка. Я думаю, Олег не будет возражать, если вы с Сонечкой какое-то время будете жить в этом доме. Конечно, когда Юля родит, мы на зиму в город переберемся… А пока здесь будем обитать, места всем хватит. Этот дом очень удобно устроен, уверяю тебя!
– Спасибо, Ольга Викторовна… Если мне удастся устроиться на работу к вашей соседке, то, конечно, мне было бы удобно здесь жить, с вами. Только… Неудобно как-то… А вдруг Олег просто из вежливости согласится?
– Да брось… Олег – замечательный мужичок, и Юльку без ума любит. Да он луну с неба достанет и в доме поселит, если Юлька этого пожелает, и счастлив будет. Так что выбрось свои неудобства из головы… А вы с Юлей что, прямо сегодня хотели пойти к Марго договариваться?
– Значит, вашу соседку зовут Марго? Какое у нее имя… претенциозное.
– Ну, если только имя… А в общем, она женщина вполне доброжелательная. На днях ногу сильно подвернула, бедняжка… В нашем возрасте вообще опасно что-либо себе ломать и подворачивать!
– Ой, да какой у вас возраст…
– Тот самый, Лизонька, тот самый… Я ведь Юльку поздно родила, мы с твоей мамой почти одногодки.
– Да?! Никогда бы не подумала… Вы мне всегда казались такой… Такой веселой, молоденькой…
– Ну, спасибо за комплимент. Иди, поднимай отдыхающих, ужинать пора.
После ужина Ольга Викторовна уговорила Сонечку прогуляться в гости к белочкам, а Лиза и Юкка отправились на соседний участок. Прошли по дорожке меж деревьев, мимо клумбы с буйными последними астрами, мимо беседки с печью и мангалом.
– Видишь, все у них обыкновенное, без особых понтов… Люди как люди, никто тебя не укусит, – тихо комментировала Юкка, поднимаясь на крыльцо.
Дверь в соседский дом была распахнута настежь. Юкка, не заходя, крикнула призывно:
– Маргарита Васильевна, вы дома? Можно вас на минутку?
– Иду, иду… – послышался из глубины дома низкий женский голос. – Громко сказано, конечно, но все равно иду!
– Может, вам помочь?
– Ну, ты меня еще в инвалидное кресло усади, – тихо рассмеялась полная женщина, выходя из дома на крыльцо. – Добрый вечер, Юлечка.
– Добрый вечер, Маргарита Васильевна. Вот, познакомьтесь, это Лиза. Вы говорили, вам помощница по хозяйству нужна.
– Да, да… Здравствуйте, Лиза. Идемте, девочки, в беседку, я долго на ногах стоять не могу. Вот же неприятность со мной, а? Врачи говорят – надолго…
Женщина улыбнулась, будто извинилась за «неприятность», и поковыляла в сторону беседки, осторожно ступая на больную ногу. Усевшись на скамью, мельком глянула на Лизу, снова улыбнулась:
– Да я бы и сама справилась, но дети меня одолели! Настаивают, чтобы наняла помощницу!
Она вдруг внимательно глянула Лизе в глаза, чуть прищурилась. И Лиза с удовольствием приняла ее взгляд, и почему-то улыбнулась в ответ, хотя старалась выглядеть деловой и серьезной. Еще немного помолчав и продолжая глядеть Лизе в глаза, женщина снова заговорила, с особым акцентом повторяя предыдущую фразу:
– Да, да, подчеркиваю, – помощницу! От слова помощь. Вы ведь не откажете мне в помощи, Лиза?
Юкка толкнула ее локтем в бок – чего, мол, застыла? И Лиза встрепенулась, заговорила быстро:
– Конечно… Конечно, Маргарита Васильевна!
– Вот и замечательно. Надеюсь, мы поняли друг друга. И зовите меня Марго, так будет и для меня, и для вас удобнее! Я ведь не совсем еще старая?
– Ну что вы…
Женщина и впрямь выглядела так, что трудно было определить ее возраст. И даже полнота ее не портила, а наоборот, придавала необходимую составляющую мягкому улыбчивому облику. Плюс рыжие кудри, падающие волной на лоб, яркая зелень глаз и ямочки на щеках… Да, имя Марго ей очень шло! Хотя и считается, что это имя является символом роковой женщины. Но – кто его знает… Может, она роковая и есть? И почему бы роковой женщине не быть мягкой и улыбчивой, как исключение из правил?
– Значит, договорились, Лиза. Завтра утром сюда мои дети нагрянут, я вас представлю, как помощницу. Приходите часикам к десяти.
– Да, я приду. А сегодня… Может, сегодня что-то надо сделать?
– Сегодня? Так, что же сегодня… А чаю со мной попить за компанию, вот чего! Иди, Лиза, на кухню, командуй там, осваивайся… Все, что есть в печи, все на стол мечи! Ничего, что я на «ты» перешла? Не возражаешь?
– Нет, конечно!
– Да, там коробку с пирожными в холодильнике найдешь, конфеты… Правда, чаю очень хочется!
– Да, я быстро, Маргарита Васильевна… Ой, простите, Марго!
– Кухня в дальней части дома, надо через гостиную пройти, потом направо. В общем, найдешь…
Лиза вошла в дом, огляделась. Как просто все, без изысков. Сразу видно, что дизайнеры тут и рядом не проходили. Мебель старая, разномастная, которая, как правило, собирается от всех знакомых по принципу «выбросить жалко, а для дачи сойдет». Но… Как же хорошо здесь, как дышать легко! Такое чувство, что незнакомый дом улыбнулся ей навстречу – заходи, не стесняйся! И девушка с портрета на стене улыбается, и молодой мужчина… Наверное, это дети Марго. Симпатичные…
С чайным хозяйством она справилась быстро. Вышла на крыльцо с подносом, осторожно спустилась со ступенек. Подходя к беседке, услышала обрывок диалога Юкки и Марго:
– …Через два месяца… Ужасно боюсь, но Олег сказал, что обязательно будет присутствовать…
– Он у тебя молодец, Юленька. Не каждый мужчина на такое решится. Я тебе по секрету скажу – я тоже скоро стану бабкой…
– Что, Славка беременная?
– Да… Наконец-то… Ой, а вот и Лиза! А я тут Юленьке хвастаюсь… У моего сына в семье пополнение ожидается! Наконец-то решились! Я уж ругалась на них, ругалась… Всю работу ведь не переработаешь! А у тебя дети есть, Лиза?
– Да, у меня дочка, ей три годика.
– Так ты замужем?
– Нет… Я развелась недавно. Я в другом городе жила… Вчера только приехала.
– Понятно. А дочку есть с кем оставить?
– Да честно признаюсь, не особенно.
– Лизка, ну я же посижу с Сонечкой, что ты! – укоризненно проговорила Юкка. – И я, и мама… Мы тебе поможем…
– Значит, у тебя никого родных нет? – спросила Марго, глядя на Лизу с сочувствием.
– Ну почему же, есть родные… Мама, сестра…
– А мама, наверное, работает, да?
– Нет, она на пенсии. Просто… Она себя плохо чувствует, и…
– Понятно, понятно. И в самом деле, что я учинила такой допрос с пристрастием? Но я целый день задействовать тебя не буду, обещаю. Часа на два, самое большее на три. Так, самое необходимое сделать, чего сама не смогу. Да, и по оплате! Пятьдесят долларов в день устроит?
– Да, конечно… По-моему, это даже много за три часа…
– Да нормально. Не я же это все затеяла, а дети. Вот пусть и раскошеливаются, так им и надо! Ладно, девчонки, устала я что-то, и нога опять заболела… Лиза, помоги мне до кровати добраться, хорошо?
– Да, идемте…
Усевшись на кровать, Марго выдохнула устало:
– Значит, завтра с утра я тебя жду… А сейчас, когда будешь уходить, дверь за собой захлопни, пожалуйста.
– Хорошо.
– Спокойной ночи, Лиза.
– Спокойной ночи, Марго…
К дому Юкки возвращались уже в сумерках. Лиза подпрыгнула, сорвала рябиновую ягоду, сунула в рот, сморщилась от горечи.
– Чего ты в рот всякую гадость тянешь, как маленькая… – проворчала Юкка, зевая. – Ой, устала я что-то… Не люблю осень…
– А я, наоборот, осень люблю! Посмотри, как красиво… И воздух осенью вкусный…
– Ну, ожила, значит, если вкус воздуха чувствуешь. Даже глаза заблестели. А то вошла утром такая, будто с тебя секунду назад пыльный мешок сняли и в дверь втолкнули. Я ж говорю – жизнь наладится… О, смотри, наши костер на участке жгут! Олег, наверное, шашлыки жарит…
– Да, пахнет ужасно вкусно. Но мы ведь ужинали?
– А шашлыки – это не ужин, это своего рода медитация. Сейчас посидим у костра, ты с Олегом красного винца накатишь, а я посижу, за вас порадуюсь.
Ольга Викторовна шла им навстречу, кутаясь в теплый платок.
– Лиза, я Сонечку спать в своей комнате уложила, не беспокойся. Вы отдыхайте, ребята, а я тоже спать пойду. Лягу рядом с Сонечкой, пусть сегодня со мной ночует.
– А она мешать вам не будет, Ольга Викто-ровна?
– Ну что ты, наоборот. От ребенка такое сонное умиротворение исходит. А твоя комната рядом с моей спальней, на втором этаже… Найдешь?
– Найду, Ольга Викторовна, спасибо.
– Мам, а где Олег? – зевнув, спросила Юкка.
– Да куда ему деться, вон, у костра сидит, шашлыки готовит. Юленька, доченька, ты не сиди долго, ладно? Вечера еще теплые, но обманчивые. Осень как-никак…
– Ладно, мам.
– Ну, я пойду. Вдруг Сонечка проснется, испугается.
Лиза, глядя ей вслед, чуть не расплакалась от избытка благодарности. Юкка пожала плечами, протянула со вздохом:
– Ну вот, опять… Ты чего, Лизка?
– Да ничего. Не понимаешь ты своего счастья, Юкка.
– Да прям, счастье нашла… Нормальные человеческие отношения…
– Значит, это и есть счастье.
– Ладно, пусть будет счастье, только не реви.
– А я реву?
– Голосом не ревешь, а глазами ревешь. Кстати, Лизка, а ты машину водить умеешь?
– Умею, конечно.
– И права есть?
– Есть. А что?
– Да могу тебе свою «Шкоду» на время одолжить, все равно мне пока за руль нельзя. Мало ли, вдруг срочно понадобится…
– А Олег тебя не заругает за такие излишние добродетели?
– Заругает? Ха! Еще чего! Пусть только попробует! Я ему такие беременные прихоти с ужасами токсикоза устрою, что мало не покажется. Да он и без прихотей ничего не скажет, и в голову не придет… Да, он у меня такой…
Юкка вздохнула, прикрыла глаза, улыбнулась своим мыслям. Лиза спросила тихо:
– Любишь его, да?
– А то… Разве его можно не любить? Если б не любила, ни за что бы замуж не пошла…
– Ну да, конечно… – тихо вздохнула Лиза, усмехнувшись.
– Девчонки, чего вы там шепчетесь, шагайте сюда. Мясо стынет. Вино киснет. Я бутылку «Кьянти» откупорил.
– Идем, Олег, идем…
Посидели весьма душевно. Олег оказался парнем общительным и словоохотливым, подкладывал Лизе на тарелку мяса, щедро плескал в бокал вина. Голова приятно кружилась, вечер пролетел быстро.
– Так, а кому-то давно байки пора, – глянул Олег на зевающую во весь рот Юкку. – Все, закругляемся с посиделками.
– Вы идите, ребята, а я еще посижу немного, ладно, – попросила Лиза, глядя в темное небо. – Так хорошо на воздухе… Осень, тепло…
Олег с Юккой ушли, она осталась одна у догорающего костра. На душе было легко и спокойно, и даже слегка весело. Но веселье – это от хмеля, понятно. А легкость откуда взялась? После всего недавно пережитого – какая может быть легкость? Наверное, ей вообще мало для счастья надо. Юкка, Ольга Викторовна, Олег… Или взять хотя бы эту женщину – Марго… Немного доброжелательности, немного искреннего участия – и все, уже и крылья надежды за спиной выросли. Или это… Как с Анатолием когда-то? Испуганного щенка потрепали за ухом, и он готов ладони облизывать?
Нет, так нельзя. Нельзя обижать хороших людей недоверием, даже в мыслях нельзя. И вообще, надо идти спать… Да, очень хочется спать, день был такой длинный и такой значительный, определивший хоть какие-то перспективы…
Если б она знала тогда, какие перспективы преподнесет ей этот день! Наверное, не уснула бы…
* * *Воскресное утро было по-осеннему прохладным, но чистое небо обещало теплый день. Еще не дойдя до дома Марго, Лиза услышала голоса… Ага, значит, семья в сборе. В беседке собрались, завтракают, наверное. И подобралась внутренне, как перед прыжком в холодную воду.
– А вот и Лиза, моя помощница! – встретила ее улыбкой Марго. – Завтракать с нами будешь, Лиза?
– Нет, я завтракала, спасибо…
– Но от чашки кофе не откажешься?
– Да, от кофе не откажусь. Я люблю кофе.
Все одновременно повернули головы, оглядели Лизу с любопытством. Вполне дружелюбным, кстати. Кто-то поставил перед ней чашку с кофе, она даже не поняла, кто.
– Вот это мой сын, Павел! – огладила Марго по плечу крепкого мускулистого мужчину. – Он у нас человек серьезный, бизнесмен… Сегодня, наверное, что-то на небесах необыкновенное произошло, если сынок нашел время приехать к маме на дачу!
– Ну, скажешь тоже…
Павел улыбнулся, качнул головой, будто укорил мать за такую несправедливость. Марго тем временем продолжила:
– А это Славочка, жена Павла. Моя любимая невестка. Любимая, потому что сравнивать больше не с кем. Сынок у меня один, стало быть, и невестка одна…
Красивая молодая женщина подняла бровь, уставилась на свекровь с шутливым вызовом:
– Марго, это что-то новенькое.
– А это моя доченька Варя! – указала Марго на симпатичную русоволосую девушку с озорными глазами. – Я полагаю, Варя твоя одногодка. Ну, или около того… Кстати, вы чем-то похожи, девочки!
– Да, и впрямь похожи… Типаж один… – тихо подтвердил Павел, переводя взгляд с Лизиного лица на Варино.
– А это Варин… как это у вас нынче принято? Бойфренд? Друг? Ну, в общем, это Саша… Тоже серьезный человек, начинающий адвокат.
– Ладно, мам, будем считать, официальная часть закончена, – весело перебила ее Варя. И, повернувшись к Лизе, спросила уже по-свойски: – А чего кофе не пьешь? Остынет!
– Не знаю… Стесняюсь пока… – тихо ответила Лиза, пожав плечами.
– Да брось! Все свои! Или ты всегда такая… Стеснительная-стеснительная?
– Нет, почему? Я обыкновенная… Как все…
– Варька, отстань! – весело крикнул с другого конца стола Павел. – Дай человеку освоиться! Лучше пойдем, в теннис тебя погоняю!
– Да не хочу я…
– А ты через не хочу! Между прочим, у тебя жирок лишний появился, я заметил…
– Да где?! – испуганно ухватилась девушка ладонями за талию.
– Вот-вот… Именно там и появился! Саш, скажи ей!
– Да ладно, все у нее нормально… – отмахнулся Варин флегматичный бойфренд.
– Варьк, не слушай его… Сашка из тех мужиков, которые любят аппетитные формы! Адвокаты, они все такие, я знаю! Чем больше будешь толстеть, тем больше он будет тебя защищать!
– Ладно, хватит, – махнула рукой Варя. – Идем в теннис играть! Убедил ведь. Сейчас, только со стола уберу…
– Так я уберу, Варя… Вы идите, я уберу… – сказала Лиза, вставая вслед за Варей из-за стола.
– Так, Лиза, сидеть… – выставила щитом свою ладонь Варя. – То есть, я хочу сказать, садись и пей спокойно свой кофе! И давай сразу определимся с твоим статусом.
– С каким статусом? – растерянно проговорила Лиза, садясь обратно на скамью.
– Да с обыкновенным. Ты просто маме будешь помогать в наше отсутствие, поняла?
– Да, поняла… – опустила Лиза глаза, будто Варя ее отчитывала. – Но мне нетрудно и сейчас, пока вы здесь.
– Вот же странная ты какая… Не в том вопрос, трудно или нетрудно! Ты же не прислуга, чтобы за нами посуду убирать. Нас много, посуды тоже бывает много… Но мы за собой сами убираем, с детства в привычку вошло мамиными стараниями. А привычка, это ж вторая натура, сама понимаешь… Может, кому-то и необходимо присутствие в доме прислуги, но мы таких понтов терпеть не можем. В принципе. Теперь поняла?
– Да, теперь поняла.
– Ну, вот и замечательно. Будем считать, что сегодня ты просто наша гостья. А уже завтра будешь маминой помощницей. Договорились?
– Да…
– А посуду мы сейчас уберем со Славкой. Славка, ты где? О, смылась уже, лентяйка… А я тут стою, про вторую натуру проповедую.
Жена Павла и впрямь улизнула незаметно и даже успела с комфортом расположиться в гамаке, вытянувшись во весь рост и блаженно поглаживая живот.
– Ладно, на Славку сейчас лучше не наезжать… – тихо, будто самой себе, пробормотала Варя, оглядывая стол. – Сама уберу, ладно…
– Но помочь-то я вам могу, Варя? – снова сунулась к ней Лиза с предложением. – На правах вашей гостьи?
– Во-первых, не вам, а тебе. Чего ты мне выкаешь, я же к тебе на «вы» не обращаюсь! А во-вторых… Отчего бы тебе и впрямь не помочь? Не вижу причин для отказа…
– Да, сестренка… – вздохнул Павел, вставая из-за стола. – Чего меня в тебе всегда умиляет, так это логическая последовательность заявлений…
– Мам! Скажи ему, чтобы не обижал сестренку! – капризным голосом пропела Варя.
– Паша, не обижай сестренку! – послушно проговорила Марго, любуясь на своих детей.
– Девчонки, я тоже с посудой могу помочь… – предложил Саша, поднимаясь вслед за Павлом из-за стола.
– Нет, не надо! – распорядилась Варя, весело от него отмахнувшись. – Иди лучше помоги Пашке сетку натянуть. – И, повернувшись к Лизе, пояснила торопливо: – У нас там, с другой стороны дома, теннисный корт оборудован… Ну, не совсем чтобы настоящий, но почти… Ты, кстати, в теннис играешь?
– Нет…
– А жаль. Сейчас вчетвером погоняли бы. Славке-то, я думаю, Паша не разрешит…
Вдвоем с Варей они быстро управились с посудой. Правда, случилась-таки маленькая неприятность в процессе – Лиза умудрилась разбить сахарницу. Испугалась, уселась на пол рядом с осколками, прикоснулась пальцами к сахарной россыпи:
– Ой… Что же я наделала, господи…
– Не поминай господа всуе! Грех это, Лизавета! – рассмеялась Варя, глядя на нее сверху. – А вообще… Это же примета какая-то? Я знаю, что соль рассыпать – к ссоре. А сахар… А сахар, наверное, к дружбе?
– Я не знаю… Нет, чего я вдруг ее уронила…
– Руки дрожат, что ли?
– Ага, есть немножко.
– Почему?
– Не знаю… Волнуюсь, наверное. У вас так хорошо…
– В каком смысле?
– Ну… В семье у вас хорошо. Непривычно.
– Ты сирота, что ли?
– Нет…
– Ладно, извини, приставать не буду. Ну что, заметем следы преступления и пойдем отдыхать? А сахарницу я завтра новую куплю, не переживай.