Бабий сыск. Детективные истории

И она снова взялась за телефон.

13

Тимур наконец ответил на звонок, выслушал мать, поблагодарил за новую информацию, но настоятельно попросил не вмешиваться в ход расследования, он сам со всем разберется. Завтра же встретится с Кириллом и выяснит, что его связывает с девочкой. А мисс Марпл может спокойно заниматься своими делами.

– Ладно, девоньки, пора расходиться, меня там скотина ждет, – сказала, поднимаясь, Наталья. – Да и у Анны полно работы, а мы отвлекаем ее пустыми разговорами. Сыщицы из нас те еще, сплошные вопросы и никаких ответов.

– Ну почему же, – возразила Танзиля, – кое-что мы сегодня все-таки узнали.

– А больше домыслили, – улыбнувшись, сказала Наталья и направилась к двери.

Танзиля тоже поспешила домой, весь день она посвятила поискам Лены, а свои дела совсем забросила. Позже, хлопоча по хозяйству, она размышляла о Кирилле и его роли в этой истории. Не походил он на растлителя. Да, возможно, он ходок, как выразилась Наталья, но не педофил же.

Утро опять началось с появления Кирилла. Танзиля пила кофе, когда он постучал. Опять в ресторан приглашать будет? Или что-то новенькое придумал?

– Мне надо срочно с вами поговорить, – начал он, усевшись за стол и принимая от хозяйки чашку кофе.

Танзиля села напротив, всем своим видом выражая внимание.

– Тут такое дело. Я вчера рассказал Лене Быковой, что подвозил ее мать. Она удивилась, что та вернулась, и теперь хочет с ней встретиться.

– То есть, вы знаете, где находится девочка? – почти гневно проговорила Танзиля, в голове которой снова проснулись самые противоречивые мысли. – Ее все разыскивают, а вы знаете и молчите? Или сами прячете ее?

– Во-первых, у меня никто про нее не спрашивал, – серьезно ответил Кирилл, – во-вторых, это в целях ее же безопасности.

– Ей что-то угрожает? – встревожилась Танзиля.

– Возможно.

– Вот только не надо загадок. Выкладывайте все начистоту, раз уж приехали.

– Позвоните Анне, пусть она придет сюда, и я сразу вам обеим все объясню, чтобы не пересказывать несколько раз.

Анна прибежала буквально через пару минут после звонка.

– Она живая? – с порога спросила Кирилла.

– Живая, – улыбнулся тот, – живет в небольшой квартирке возле центральной площади.

– В вашей квартире? – уточнила встревоженная мать.

– Да, в моей.

– В качестве содержанки? – сурово спросила Анна.

– Ну что вы, ей богу! Какая содержанка? Она мне в дочери годится. Лена просто работает на меня. Квартира двухъярусная, наверху мастерская, там она пишет картины. А я продаю их через свой салон. У вас очень талантливая девочка, но ей надо учиться. Я предложил ей поступать нынче в художественное училище. А она сомневается.

– Я нашла в чулане папку с акварельными рисунками, – растерянно сказала Анна, – и очень удивилась, откуда они там взялись. Выходит, это ее работы?

– Думаю, да, – кивнув, сказал Кирилл.

– Но почему она живет у вас? И о какой опасности вы говорили? – спросила Танзиля.

– Все началось после смерти Клавдии, – принялся рассказывать Кирилл. – Петрович заявил Лене, что содержать ее он больше не обязан, она должна теперь сама зарабатывать. И, естественно, делиться с ним, зря что ли он ее столько лет кормил-поил. У него в городе есть какой-то приятель по прозвищу Хряк, которому Петрович якобы сильно задолжал. Тот промышляет сутенерством и готов обеспечить Ленку хорошей работой. Девка она ладная, а на малолеток большой спрос. Иначе придется продавать дом, чтобы отдать долги. Лена, конечно, встала на дыбы и послала Петровича подальше. Он заявил, что она еще глупая, не понимает, как ей повезло, она ведь будет не какой-нибудь уличной проституткой, а эксклюзивным товаром. Если захочет, со временем станет элитной эскортницей. С ее заработка Хряк будет брать половину в счет долга, а другую половину оставлять ей. Все продумал, стервец. А она ни в какую. Тогда он припугнул, что лучше ей быть посговорчивее, иначе надежные люди сделают так, что в ее сумочке отыщется наркота, и пойдет строптивица по этапу. У Хряка полно шестерок, которые быстро ее обломают. И вообще, за нее уже дали залог, и отказываться она не имеет права. Если что, Хряк ее из-под земли достанет.

– Бедная моя девочка! – всхлипнула Анна. – Мое хроническое невезение как будто передалось и ей.

– Это что же получается? – возмущенно сказала Танзиля. – Он ее продал? Вот просто так: захотел и продал?

Кирилл лишь развел руками и продолжил:

– Вскоре к ней на улице подвалили двое парней, представились полицейскими, назвали ее по имени и фамилии и предложили проехать с ними. Она девушка далеко не глупая, сразу потребовала предъявить удостоверения. В ответ на это один из парней взял ее под локоток и потянул к автомобилю, который стоял у обочины с открытой дверцей. Ленка сразу все поняла, по их рожам было видно у обочины, что никакие это не полицейские, одному саданула сумочкой в лицо, другому ногой в пах и побежала. Преследовать ее среди бела дня парни не рискнули. А назавтра у бабушки были поминки, сороковой день. И Лена поехала в деревню. После поминального обеда она вдрызг разругалась с Петровичем. Заявила ему, что не позволит лезть в ее жизнь, просто пойдет в полицию и расскажет, к чему он ее склоняет, и вообще, убирался бы он восвояси, это не его дом, и делать ему тут нечего. Тогда тот запер дверь и сказал, что теперь она никогда отсюда не выберется, он посадит ее в подпол на цепь до той поры, пока не станет покладистее. Отобрал телефон, чтобы она не могла позвонить, и стал открывать крышку подпола. Ленка его чем-то ударила по спине, первым, что под руку попало, тот упал, а пока поднимался, она вылезла в окно. Я как раз только машину завел, в город уезжал, она дверцу открыла и кричит:

– Спасите! Увезите меня отсюда!

И плюхнулась на сиденье. Я и погнал. Лена не захотела мне рассказывать, что с ней случилось, а я не лез под кожу. Она сначала всхлипывала, потом немного успокоилась, но вид у нее оставался неприступным. А когда я подъехал к общежитию, она вдруг побледнела, попросила увезти ее оттуда побыстрее и спрятать где-нибудь. Я привез ее к себе домой и твердо сказал, что должен знать, чего она боится, иначе не смогу ей помочь. Тогда она все и рассказала. А возле общаги ее поджидали те два типа, что накануне полицейскими представились, вот она и испугалась. Я предложил пойти в полицию, но Лена не захотела, боялась, как бы хуже не вышло, Петрович-то заявил ей, что у Хряка там все схвачено, и никуда она теперь от него не денется. Я не стал давить, пусть девчонка успокоится. Так она безвылазно просидела у меня почти месяц. Даже на улицу не выходила. Я заметил, что она постоянно что-то рисует в своей тетрадке, и у нее неплохо получается. Тогда я и предложил ей сотрудничество, нашел эту квартирку с мастерской, переселил ее туда, стал продавать ее работы. Не все, конечно, выбирал лучшие. Она начала понемногу зарабатывать, повеселела. Поняла, что учиться на повара, имея такой талант, это пустая трата времени. Да и ходить на учебу она боялась, знала, что ее там найдут. Так и прожила зиму. Я ей пока не говорил, что Петровича арестовали, а про мать вчера рассказал. Она не сразу пожелала увидеться, обида на мать, которая ее бросила, в ней уже основательно укоренилась. А потом любопытство разобрало, поговорить захотелось, самой расспросить обо всем, но поехать со мной побоялась, попросила привезти вас в город.

– Я сейчас! – воскликнула Анна, вскочив. – Только переоденусь и дом закрою.

– Может, и вы с нами? – спросил Кирилл Танзилю.

Она согласно кивнула, ей очень хотелось увидеть девочку, которая вот уже несколько дней занимала все ее мысли.

14

По оживленной трассе домчались быстро, но перед самым въездом в город машину остановили сотрудники ГИБДД. Один подошел к водителю, другой куда-то позвонил. Усатый мужчина в ярком жилете представился лейтенантом Пахомовым и попросил предъявить документы. Пока он их рассматривал, пока расспрашивал Кирилла, куда он едет и с какой целью, к обочине подкатила полицейская машина с мигалкой, двое вооруженных полицейских скомандовали Кириллу выйти из машины, заломили ему руки и увели к своей машине. Мгновенно взревел мотор, и они умчались. Женщины лишь переглянулись.

– Что это было? – ошарашенно спросила Анна.

– Я не поняла, – растерянно проговорила Танзиля и тут же набрала номер Тимура.

Когда она взволнованно рассказала ему, как их тормознули и Кирилла увезли, а они вдвоем сидят в машине и не знают, что им теперь делать, сын ответил, что Кирилла задержали по его указанию, потому что того с утра не оказалось ни дома, ни на работе, и пришлось объявить в розыск его машину. Сейчас задержанного привезут, и Тимур во всем разберется.

– Кирилл ни в чем не виноват! – негодовала Танзиля. – Он, наоборот, спасал девочку, а сейчас вез нас на встречу с ней.

– А кто мне вчера втолковывал, что он подозрительно себя ведет и, возможно, педофил? – возмутился сын. – Ну спасибо, мисс Марпл! Дурака из меня делаешь.

И Тимур отключился. Через пару минут лейтенант Пахомов вновь подошел к машине и сказал, что ему велено доставить женщин в отделение. Он сел за руль и тронулся. Танзиле было стыдно. Это ведь из-за нее задержали Кирилла. Как она теперь в глаза ему смотреть будет?

Пришлось женщинам подождать возле отделения, пока Тимур закончит беседу с Кириллом. Потом они вчетвером отправились в Лене. Танзиля не могла поднять глаз на Кирилла, а он искоса на нее поглядывал, но молчал.

– Кирилл, простите меня, пожалуйста, это я виновата в дурацкой ситуации, – робко начала извиняться Танзиля, когда они вошли в подъезд и стали подниматься по лестнице.

– Да я сам сглупил, – без всякой обиды заговорил Кирилл, – надо было еще вчера все вам рассказать. Просто тайна не моя, и я не мог ее выдать без разрешения Лены. Зато теперь вы мне точно задолжали обед в ресторане.

И он так обворожительно улыбнулся, что Танзиля невольно рассмеялась. Тимур подозрительно покосился на мать.

Кирилл нажал на кнопку звонка, из квартиры послышались легкие шаги, и дверь распахнулась. Лена, смущенная и настороженная, молча переводила взгляд с одного лица на другое. Такого количества гостей она явно не ожидала. В этом взгляде было и удивление, и смущение, и даже робость. Сходство с матерью было поразительным. Но ни та, ни другая не бросились в объятия друг друга, не сказали ни слова, лишь обменивались смущенными взглядами. Пауза затянулась. Похоже, Анну одолевали те же чувства, что и дочь. И все неловко молчали, ожидая, что дальше произойдет, кто сделает первый шаг, произнесет первое слово.