По следу Синей Бороды книга 1 Путь сироты

По следу Синей Бороды

Роман

Глава 1

Путь сироты

Широкие коридоры сменялись залами. Сквозь высокие окна косыми столбами падал свет. Под ногами поблескивала нарядная мозаика. Север Северин второй командор Особого корпуса, владетельный нобиль и воспитанник императора шел по коридорам дворца к приемной.

За пять лет тут почти ничего не изменилось, разве заново позолотили лепнину на потолке, да заменили некоторые гобелены. Усыпанную самоцветами бронзовую жаровню, он помнил с детства. Мелькали старые и новые лица. Единицы раскланивались, большинство скользили мимо, отводили глаза. Не каждый отважится показать свое знакомство с опальным командором.

Пять лет назад он угодил в нехорошую историю. Несмотря на очевидную с его точки зрения вину, приговор тогда оказался более чем мягким. Его отправили в дальнюю экспедицию. Поход на Восток менее всего походил на увеселительную прогулку, зато душевная мука, которая выжигала изнутри, начала помаленьку отпускать.

Вернувшись полгода назад в Византию, после отчета перед Советом и Сиятельным, Север испросил разрешения уехать в собственные владения. Никто не напомнил ему о той оплошности, другое дело, что чувство стыда мешало вернуться к жизни при дворе.

– Ты покидаешь службу? – спросил тогда император.

– Не знаю, – врать Сиятельному не хотелось, говорить о своих чувствах – тем более.

Император холодно кивнул, но предупредил: Север обязан явиться ко двору по первому требованию. По всему выходило, что его простили только на словах, значит, отъезд – правильное решение.

Уже дома, отдохнув, а позже попросту устав от безделья, Север сообразил, что повел себя, как юнец. Следовало остаться, служить, как прежде – пережить косые взгляды и шепотки за спиной.

Старший наследник Иван уже год пребывал в северной Африке. Младший наследник Василий с женой Милорадой отбыл в Московию наместником. Шевелилась и шипела вечно недовольная всеми Иудея. Гунны двести лет назад отказавшись войти в состав империи, держали границы закрытыми наглухо. Что у них творится, никто не знал. Мелко воевали между собой европейские королевства, до которых по большому счету никому не было дела.

Север сидел в своем южном дворце, ожидая вызова, чем дальше, тем с большим нетерпением. Пусть его отправят в отдаленную провинцию, он и такую ссылку примет с благодарностью.

Гонец с письмом от императора прискакал неделю назад. На сборы понадобился день. Вернувшись накануне в свой городской дом, уже через час Север получил предписание явиться во дворец к девяти.

Ждать приема не пришлось. Секретарь распахнул дверь кабинета, аккуратно притворив ее за визитером.

Стол императора завалили свитки, таблички и книги. Север топтался у дверей. Солнце давно встало.

Всеволод Мономах Властитель Византийской империи обычно начинал свой день на рассвете. Северу назначили девятый час по утру. Император решал до его визита какие-то более важные вопросы? Скорее Сиятельный просто не хотел видеть своего воспитанника, потому и отложил время приема. Север приготовился услышать окончательный приговор, после чего исчезнуть с глаз повелителя, возможно, навсегда.

– Ты уезжаешь в Сильвию, – объявил император, глядя на сложенные на столе руки.

– В ссылку? – ровным голосом спросил Север, готовый к такому повороту дела.

– Нет. В том, что произошло пять лет назад, есть и твоя вина, но все это осталось в прошлом, по крайней мере, для меня. Жизнь продолжается, как бы банально то ни звучало. Ты нужен в Европе.

– Я могу спросить, что там произошло?

Задавать вопросы императору, было не принято, однако, на их приватные разговоры запрет не распространялся. Воспитанник императора постарался, смягчить свою бестактность поклоном.

Лицо Всеволода оставалось непроницаемым, руки перебирали документы на столе. Один свиток свалился на пол. Император проводил его взглядом и вдруг смахнул со стола большую часть документов, зацепив при этом тяжелый фолиант. Том шлепнулся, придавив свитки.

Считанные разы приходилось видеть Сиятельного в таком гневе. Даже когда пять лет назад вскрылся заговор, невольным участником которого был Север, император оставался сдержан.

– Твой дядя Жиль граф Блуа погиб, – глухо отозвался Всеволод, глядя в стол.

– Как?!

– Не знаю! Все что стало известно: его нашли мертвым. Якобы, разбойники. Тебе следует отправиться в столицу королевства, вступить там в права наследования и по ходу дела разобраться, что случилось.

– Граф стоил десятка…

– Сядь! Что ты там топчешься?!

Север опустился на неудобный визитный табурет. Чтобы не засиживались, – посмеивался император, – я еще и ножку велю подпилить.

Сегодня было не до веселья. Северу не часто приходилось встречаться с дядей. Как-то они даже попали в небольшую передрягу. Жиль был прекрасным бойцом: спокойным до ледяной выдержки и точным до ювелирного расчета. Император относился к нему с особой симпатией. Когда Всеволод пребывал еще в роли младшего наследника, им вместе с Жилем пришлось усмирять восстание африканских провинций. Бунтовали там часто и мелко. Всеволод блестяще справился с задачей, Жиль ему сильно в том помог. Через несколько лет там же в Африке старшего наследника укусила змея. Всеволод остался единственным претендентом на престол.

– Три дня на сборы, – постановил император. – Необходимые бумаги получишь у секретаря. В Европе идет какая-то тихая возня. Донесения весьма противоречивы, хотя внешне все выглядит вполне пристойно. Разберись. Жиль, действительно, стоил десятка бойцов, да вот не уберегся. И еще… власти Сильвии начали против твоего дяди судебное расследование. Якобы Жиль похищал и истязал детей.

– Я никогда в такое не поверю.

– Я тоже. Расследование после гибели графа остановлено. Думаю, кто-то попытался опорочить его имя. О связах Блуа при нашем дворе в Сильвии знали, возможно из-за этого поторопились его убрать. О тебе им вообще ничего не известно. Будь там осторожен. Не дай себя убить, Север, – неожиданно мягко закончил император.

* * *

Четыре с лишним месяца неспешного путешествия в Сильвию закончились в замке Рец. Личную охрану, дабы не привлекать лишнего внимания, Север отправил обратно в Византий.

Обитатели замка встретили нового господина настороженно. С ними он разберется позже, первым делом следовало представиться королю. До этого наследник оставался как бы за рамками местного законодательства. То есть – никто и звать никак. Для поездки в Дижон пришлось взял с собой одного из приближенных Жиля. Герик – нескладеха лет тридцати относился к наследнику не лучше и не хуже остальных, оружие вроде бы держать умел, много не разговаривал.

Дорога заняла не полных два дня. Только устроившись в гостинице «У Пако», Герик отпросился повидаться с родственниками. Север отпустил, поскольку собирался тихо прогуляться по собственным делам, а доверия пока к парню никакого. В записке, которую принес в Рец голубь, стояло только название трактира да слово «Эдеса», по которому осведомитель должен был узнать Севера.

Выбираться из гостиницы пришлось через окно и дальше по крышам. Хозяину тоже не обязательно знать, что чужеземный гость любит ночные прогулки.

Под ногами хлюпало. Один сапог промок. Настроения сей факт не прибавлял. Пробираться приходилось по самой середине улицы. Двери домов стояли как крепостные ворота. Окна, нависающих над первым этажей все как одно закрыты, но плеснуть на голову помоями могли из любого – открыть не долго. Луна освещала улицу клочками. Приходилось огибать особо подозрительные лужи. Еще два поворота этой гнилой кишки, и таверна.

На углу под стеной кто-то сидел, вольно раскинув ноги по мостовой. Обидно. Цель рядом, рукой подать, однако, могут помешать. Обязательно помешают, потому что сзади появился еще один. Он якобы крался, а на самом деле топал как конь бургомистра, вонял еще гуще. Третий, скорее всего, ждал за поворотом.

Вонь из сточных канав смешивалась с запахом немытого тела и винной кислятины. Руки зачесались положить их тут всех. Бродяг развелось, как вшей. Тремя меньше – воздух чище.

Северин шагнул в тень. Осталось замереть и дождаться, когда незваные попутчики отправятся восвояси. Он умел двигаться совершенно бесшумно, а еще он умел…

Устраивать побоище на ровном месте, было не ко времени. Завтра по городу поползут слухи о черном разбойнике. Будто эти оборванцы законопослушные граждане! Странно другое: тот, который сидел под стеной, вообще не вонял.

Шаги за спиной стихли. Преследователь находился в недоумении: шел по пустой улочке недотепа и вдруг исчез. Как тут не растеряться? Второй вскочил. Оба остановились на свету, разглядывай, не хочу. Ну, один – понятно – бродяга. Второй хоть и в рванине, но под ней кольчужка. Опять же – запаха никакого. Из-за угла поспешал третий.

Тут кого-то ждали. Не обязательно лично его. Север на всякий случай глубже отступил в проулок: видно не так хорошо, зато, если начнут искать на ощупь, вряд ли зацепят.

– Куда он делся? – потребовал сиделец у сотоварищей грозным шепотом.

– По теням ушел. Ловкий.

– Так, что не услышал никто? Данко, он за угол не сворачивал?

– Да я это… только прибежал. Может, и свернул. Темно, не вид-ать!

Последний слог выскочил плевком. Это главарь приложил нерасторопного сотоварища под ребра.

– Упустили. Ищите по переулкам. Может, затаился где. Если увидите, сразу говорите: «Эдеса». Отзовется, хватайте. Не отзовется, нож под ребра и в канаву.

– Такого, пожалуй, схватишь. Ишь, он какой быстрый, – проворчал вонючий преследователь, но послушно потрусил, куда велели, тупой Данко повлекся следом, главарь канул в другую сторону.

Север распустил завязки плаща, вывернул его наизнанку, спрятал шляпу на спине, на голову натянул мелкую войлочную шапку с ушками. Он такие терпеть не мог, но тут их носила половина города. Шел себе по ночным улицам синьор, раз, и уже мелкий обыватель в серой по пятки хламиде – тихий, сутулый. Короткий меч в ножнах пришлось передвинуть за спину.

Это он так время тянул. Во-первых, преследователи уберутся. Во-вторых, нужно было, решить, идти дальше или поворачивать. Слово, прозвучавшее на тихой темной улочке глухой провинции, ну никак тут не могло всплыть. Не случайно – это уж точно. Значит, что? Либо осведомителя уже нет в живых, либо вульгарно перехватили письмо, которое тот посылал, и охота идет теперь за обоими.

Да, с чего бы?! Север только прибыл в страну. Осведомитель Родрик вообще сидел тихо, как мышь в пустой бочке. Если вернуться на постоялый двор, ничего не поймешь и ничего толком не узнаешь. Придется идти в таверну. Авось, что-то да выяснится.

Согбенный человек в сером обтрепанном плаще зашаркал по мостовой, свернул за угол и потянулся дальше, аккуратно обходя вонючие лужи.

Встреча предполагалась в таверне «Бараний бок», там мог ждать Родрик, там же могла обретаться рота кнехтов с приказом ловить и резать.

Несмотря на поздний час, заведение не пустовало. За столами сутулились обыватели вполне мирного вида, между – сновали мальчишки с подносами и кружками. Трактирщик в засаленном переднике посмотрел хмуро, пожевал толстыми губами, вылез из-за стойки, надвинувшись животом на позднего гостя.

– Тебе выпить или…

– Похлебки и пирог. Пиво есть?

– Кто же у нас пиво пьет?

– Я, если наливают.

– Пиво не держим. Давно ль с Эдесы?

– Это, где? – безразлично откликнулся гость.

– Да тут, не далече. У нас-то что делаешь?

– Заблудился, – покорно начал объяснять Север. – Остановился на постоялом дворе Пако, пошел прогуляться, да видать свернул не туда.

Трактирщик очевидно потерял к нему всякий интерес, отвернулся, пошел к себе за стойку и уже оттуда кивнул на свободный стол – иди.

Похлебку Север выглотал, по-крестьянски придерживая миску у подбородка. К супу полагался кусок мясного пирога и кружка местного кислого вина. Впрочем, вино оказалось вполне сносным. Отставив миску, Север прихлебывал вино. Кто-то из посетителей мог оказаться Родриком, но все были заняты своими делами, на позднего гостя внимания не обращали. Он еще половины не выпил, когда в таверну ввалилась та самая троица. Двое – точно бродяги. Третий – высокий с узким лисьим лицом – спросил что-то у хозяина, тот отрицательно покачал головой. Троица умелась.

Больше тут делать было нечего. Допив вино, Север направился к выходу.

– Объясни любезный, – спросил уже на пороге, – как побыстрее найти постоялый двор Пако?

– А? – обернулся трактирщик. – Повернешь направо и чеши себе до самого конца. Да поспешай. Стража ночью остановит, будешь потом объясняться.

– Спасибо.

Получалось, слово из голубиной почты знали даже последние оборванцы.

Самым правильным было, вернуться в замок и все хорошо подготовить. Родрика он так или иначе найдет, просто на это понадобится больше времени. Конечно, если тот еще жив. Оставаться в самом начале без глаз и ушей, очень не хотелось.

Хотелось, не хотелось, кто его спрашивал? Вперед!

Улица, которая должна была вывести к постоялому двору, тоже изобиловала зигзагами, разве оказалась пошире. И тут двери домов стояли, будто замковые ворота. Север прибавил шагу, но за очередным углом резко свернул вправо, вовремя заметив темный провал в стене. Шагах в пяти улочку перегораживала широкая фигура. Север отступил за край тени. И оп – па! Почувствовал спиной острие стилета. Все же нарвался. Крутнуться на пятках, захватить голову нападающего и свернуть шею – на все надо два вдоха.

– Кто таков? – шепотом потребовал незнакомый голос.

– Михаил архангел, – отозвался Север.

Чужой примет за шутку. Свой поймет, как надо.

Четырехгранное острие успело переместилось к затылку, грудь сдавила железная хватка, но стоило прозвучать паролю, хватка ослабла, клинок исчез.

– Я Родрик, – прошептала темнота.

– Северин.

– Наследник Блуа синьор и так далее. Приятно познакомиться. По дороге вас про Эдесу спрашивали?

– Не единожды. Что случилось?

– Неприятность, как вы уже, наверное, догадались.

– Кто-то перехватил вашего голубя?

– Я использовал одного единственного с общественной голубятни. Только он летал в Рец. Скорее уже там записка попала кому-то на глаза. Тут не место для длинных разговоров. Через пару недель я прибуду в ваш замок. Тогда и поговорим. Где вы остановились?

– У Пако.

– Хозяин на довольствии у короны, докладывает каждый шаг, когда дело касается приезжих. Увидимся.

– До встречи.

Остальной путь до постоялого двора прошел без приключений. В свою комнату Север забрался, как и покидал ее – по крышам. Приходилось двигаться очень осторожно – постояльцы уже легли спать. Он влез в окно и даже успел его притворить, когда со двора послышался шум. В дверь тут же постучали.

– Что нужно? – отозвался Север сонным голосом.

– Прибыл ваш слуга, мессир.

– Поселить, и больше не беспокоить меня до утра! Если кто сунется, пусть пеняет на себя.

Гнев разбуженного синьора был в данном случае вполне уместен.

– Но, как же…

Плащ, шляпа, сапоги к тому времени валялись в углу. Север распахнул дверь. Хозяин постоялого двора стоял, согнувшись в пояс. Дырочку в двери пришлось залепить с самого начала – не много налюбуешься.

– Просим простить за беспокойство, – заблеял хозяин. – Ваш слуга, мессир… я только упредить. Спина, видите ли, болит.

Так, не разгибаясь, и попятился, сейчас с лестницы свалится, однако, на верхней ступеньке ловко развернулся и нырнул в тусклый свет нижнего этажа.

На полу комнаты темнел мокрый след. Завтра по утру придется покупать новые сапоги. Являться пред взоры монарха в мокрой вонючей обувке – могут принять за оскорбление короны. Вообще не известно, как его тут встретят. Дядя Жиль почил с уж очень темной славой. Прибывший из дальних краев, наследник просто обязан вызывать подозрения.

Внизу повозились, позвякали, побубнили и успокоились. Слугу себе пришлось выбирать наугад. На посторонних Герик производил впечатление тупого нескладехи, но двигался легко, кольчугу носил постоянно и, кажется, видел, что у него происходит за спиной. К тому же он действительно горевал о своем хозяине. Поговорить пока толком не довелось. На вопросы парень отвечал формально. Оно и понятно. Приехал якобы родственник, наследник то бишь, кто таков, пойди, разбери.

Север, не снимая одежды, растянулся на кровати.

Немудрено, что челядь в доме Жиля встретила его насторожено. Своих детей у дяди не случилось. О существовании наследника знали все, но никто никогда не видел. Якобы его еще ребенком увезли в ближнюю Азию. Мальчик рос сначала в Эдесе, потом в Византии, родители почили, дядя теперь тоже, наследник явился вступать в права – вся история. Однако то, что годилось для простецов, может не устроить короля. Точно не устроит. Из доклада управляющего Север знал, что западные земли графа после начала следствия по предполагаемым преступлениям графа Блуа захватили соседи. Наследник просто обязан возмутиться. Без высочайшего попустительства такой захват невозможен. Вот и прикидывай, сразу подать жалобу на разор или сделать вид, что пока не разобрался? Только завтра на аудиенции станет понятно, как себя вести.

С улицы сквозь щели в ставнях тянулась холодная сырость. Север осмотрел постель, клопов не нашел, завернулся в одеяло. До рассвета оставалось совсем немного.

Найти другие сапоги оказалось не так-то просто. Герик уже дважды возвращался с новой парой, ни одна не подошла. Или размер был не тот, или вид такой, что на улицу выйти зазорно. Север с отвращением вертел в руках свои сапоги. Придется надевать эти. Воняли они так, что пришлось открыть окно. Прополощет в луже по дороге. Только где ту чистую лужу искать? После ночных блужданий весь город казался одной большой помойкой.

– Нашел!

Потный Герик ввалился в комнату без доклада.

– Ты обокрал королевскую сапожню? – пробурчал Север, примеряя обувку.

– Я это. Я их купил тут неподалеку.

– Значит, сняты с трупа.

– Они новые, мессир.

– Значит, краденые.

Деваться все равно было некуда, Север придирался по инерции.

– Эти сапоги не тут тачали. Здешние мастера так не умеют, – доложился Герик.

– Значит, приезжего приняли. Откуда? Подумай.

– Че тут думать-то. Италийские. Кожа коричневая с глянцем, подметка на гвоздях, каблук наборный… мессир.

Эк, оно! Вспомнил, как следует разговаривать с господином. Такая забывчивость сама по себе наводила на определенные мысли. В Сильвии неукоснительно следовало подчеркивать свое подчиненное положение перед господином. Значит с Жилем парень был накоротке, потому и отвык.

Север встал, потопал, привыкая. Сапоги оказались выше всяких похвал.

– Я уже тому буду рад, если не ты сам чужестранца оприходовал. Свидетели есть, что ты их именно купил? – опять придрался хозяин.

Герик мялся у двери. Короткие волосы торчком. Не то борода, не то неопрятная щетина клочками. Еще и рыжий. Но взгляд уверенный. Точно не он.

– Свидетелей полная улица. К этим сапогам человек пять приценивались.

– Сколько отдал?

– Десять монет.

– Для местных это дорого?

– Серебром.

– Дорого, спрашиваю?

– Ага… мессир.

– Ты во дворце раньше бывал?

– Граф всегда мажордома с собой брал, а меня только для охраны по лесу.

– Мажордом пропал, когда графа убили?

– Ага.

– Слушай сюда. Во дворце все время держись у меня за левым плечом. Под ноги не плевать, не сморкаться. И молчи, как рыба об лед.

– Не понял?

– Рыбу мороженую когда-нибудь видел?

– Зимой.

– Много она разговаривает?

– Понял.

– Иди, седлай.

Герик кивнул, подтянул похожую на ковшик челюсть, и канул. Север принялся заканчивать собственный туалет. Легкая кольчужка под рубашкой почти не мешала. На перевязь он повесил специальный короткий меч для торжественных случаев. Не оружие – так, безделка. Шляпа, перчатки. Вперед!

Путь до дворца занял не более получаса. Кони шли шагом. Герик держался, как велено, слева. Север осматривался.

Картина столичного быта наводила тоску. В домах даже по дневному времени окон почти не открывали. Прохожих мало, и те шарахались к стенам, некоторые отворачивались, женщины бросались наутек, только завидев конных. Детей вообще ни одного. Хотя это-то как раз понятно: кто на учебе, кто в услужении.

На главной улице дома раздвинулись. Вдоль мощеной проезжей части потянулись сливные канавки. Дорога оказалась вполне приличной. Дома знати поднимались на три, четыре этажа. У некоторых имелись балкончики. Но ни деревца, ни цветочка.

Ворота королевской резиденции стояли запертыми наглухо. Герик спешился, постучал молотком в специальный медный лист. В зарешеченном окошечке открылся внутренний ставень.

– Север, наследник Блуа, Бретани и Реца, синьор Шагренский, владетель Эдесский по приглашению на аудиенцию.

Окошко захлопнулось без каких-либо объяснений. Герик ухватился за молоток. Север остановил.

– Не суетись. Сейчас доложат по цепочке.

– Нам же, то есть вам, конечно, назначено.

– Церемония, видишь ли. И не забывай, каждый раз прибавлять «мессир», иначе решат, что переодетый наследник это ты. А я – так, прогуляться вышел.

– Простите, мессир. Граф Жиль не требовал.

– Во дворце другие порядки.

Они простояли у запертых ворот еще не менее получаса. Церемония на взгляд Севера затягивалась. Ему давали понять, что почетным гостем он тут не является. Стой, жди, пугайся, гадай, как тебя примут.

Наконец с той стороны обозначились голоса. Из пазов вынули запорный брус. Ворота начали растворяться с невыносимым лязгом, но открылись, только руку просунуть.

– Спешивайтесь, – потребовал нагловатый голос.

На что Северин, развернув коня, махнул Герику, следовать за собой. Тот запрыгал на одной ноге, якобы затрудняясь взобраться в седло. Парень тянул время.

Когда Герик вслед за Севером тронул своего мерина, ворота наконец начали открывать. В проеме показался длинный тип, одетый в коричневый колет, короткие черные штаны, красные чулки и огромные пулены. Колокольчики на них позванивали при каждом шаге.

– Следуйте за мной Ваша милость, – приказал королевский мажордом, – Пусть Ваш слуга спешится.

– Герик.

Парень послушно спустился на землю, взял коня под уздцы, не забыл прихватить повод Севера и пошел к воротам, которые пришлось распахнуть во всю ширь. Все очень неспешно. Север оценил мелкую месть своего слуги за непочтительную встречу, оказанную господину.

Пока все, происходящее вокруг особы наследника графа Блуа, воспринималось как некая игра. Следовало привыкнуть, вжиться, стать ее частью, и только после этого делать выводы. Но все это уже сейчас сильно не нравилось. Да хотя бы вон тот субъект – лисья морда. Север видел его ночью несколько мгновений, но узнал сразу. Точно, непростые бродяги рыскали в темных переулках. Ну и пусть их. Кольчужка из индийской стали не пропустит удара, скорее нож сломается. Герик рядом. Разберемся.

У лестницы в три ступеньки наследнику велели спешиться. Коней увели. Герик держался за левым плечом как приклеенный. Их повели по анфиладе комнат. Высокие сводчатые потолки чередовались с низкими арками проходов. Серую каменную кладку колонн по верху украшала изящная резьба. Массивность без тупой тяжести. Изящество без суетливых завитушек. Лаконизм, который создавал ощущение пространства. Древние строители умели то, что нынешние ленились повторять, а своего не придумали.

В обширной приемной, стены которой покрывали гобелены, у визитеров потребовали сдать оружие. Север молча смотрел в глаза королевского мажордома, ожидая объяснений. Тот свои опустил, неуверенно дернулся, – за указаниями что ли бежать? – но через неприличную паузу выговорил:

– На его величество недавно… мы предполагали покушение. Удалось предотвратить. Теперь, – голос окреп, колокольчики на пуленах перестали нервно бренчать, – все визитеры обязаны сдавать оружие перед аудиенцией.

– Королевская стража столь нерасторопна?

– Они могут оплошать, а жизнь монарха бесценна.

Вообще говоря, в западных королевствах, требование разоружиться, даже в присутствии монарха могло означать, как скрытое оскорбление, так и скрытую угрозу. Ну, первое мы проглотим, сделаем сочувствующий вид, войдем в положение – согласимся на компромисс. А о втором постараемся не забывать.

Север снял перевязь. В оголовке меча сверкнула фиолетовая искра драгоценного камня. Герик последовал его примеру. Они встретились глазами. Передавая оружие, парень улыбнулся мажордому столь фальшиво, что даже пастушки на гобеленах потупились. Не зря его Жиль к себе приблизил.

Мажордом ударил посохом в пол. Двери зала приемов начали растворяться. Далее последовала церемония вхождения, поклона и представления. Пока царедворец зачитывал титулы, Север рассматривал короля.