Нестрашная сказка. Книга 1

– Она не стала вас дожидаться, – ядовито прокомментировала Тамарис, – помахала у нас перед носом кинжалом и отбыла.

– Простите, Ваше Величество, что я так долго… все же на охоту уехали. Вот, бегал по дворцу…

– Продолжай нести службу. Остальные свободны. Перенесём разбирательство на время возвращения короля. А пока, Готье, – королева с трудом, но вспомнила имя гвардейца, – без моего прямого приказа не открывайте этой двери.

– Так может её запечатать большой королевской печатью? – предположил простодушный гвардеец.

«У меня её нет, – подумала королева, и никогда не было. Хотя…»

– Я сейчас принесу свою печать, личную. Закроем дверь, и ты можешь быть свободен.

– Спасибо, Ваше Величество. Ярмарка же… простите…

– Подожди здесь.

Оставив Тамарис с гвардейцем, Тейт быстро вытащила из потайного ящичка шкатулку, достала старую брошь с мутным стёклышком и уже через минуту влепила оттиск на горячий воск, скрепивший дверные створки. Только со стороны могло показаться, что печать не надёжна. До конца лунного цикла за эту дверь сможет пройти только сама Тейт, или тот, кто приложит к оттиску брошь.

К некоторой гордости за собственную смекалку, примешивалась горчинка: Тейт осталась без украшений. То есть совсем. У неё даже простенькой нитки бус не имелось. Показываться в таком виде при дворе считалось неприличным.

Однажды, ещё в той, прежней жизни, её отец, рассердившись, приказал в течение месяца дамам под страхом наказания не носить украшений. Кроме того, они могли являться при дворе только в исключительно простых платьях. Мать потом смеялась, что более элегантным, чем в этот месяц двор никогда не был. Введённое ограничение вызвало всплеск фантазии. Простые платья оказались столь изысканы, что мода на них задержалась надолго.

Платье так и лежало расстеленным на кровати. Тейт легко провела ладошкой по ткани. Пусть перекорежит всех её врагов, но она наденет именно его и пойдёт… куда пойдёт? Да хоть на смотровую площадку. Оттуда открывается вид на площадь перед дворцом.

– Помоги мне одеться, Тамарис.

– С удовольствием, Ваше Величество.

Коридоры возле покоев королевы пустовали. Такое впечатление, дворец вымер. Только где-то вдалеке слышались стук и голоса. До самой смотровой площадки женщины не встретили ни одного человека.

Мастера на площади заканчивали сколачивать подмостки. С трёх сторон уже стояли торговые прилавки. Купцы натянут завтра над ними разноцветные навесы и мрачноватая, окружённая серыми домами площадь преобразится.

– Что строят в том углу? – королева указала в сторону серой тюремной стены.

– Ваше Величество, но это же эшафот!

– Не может быть!

– Точно!

– Что за бред? На время ярмарок откладываются казни. Это же закон.

– С некоторых пор законы отдельным гражданам королевства как будто не писаны, – пробормотала Тамарис.

– Мы идём на площадь. Нельзя этого так оставлять, – решила королева.

По дороге им таки попались на глаза гвардейцы. Не сказать даже, что сильно пьяные. Разве чуть пошатывались. Но королева решила не обращать внимания. Когда твой мир валится в тартарары, не ко времени блюсти нравы. Тем более, гвардейцы с готовностью откликнулись на просьбу сопроводить дам на площадь. А ведь могли бы по нынешним временам и отказаться.

Струганное дерево пронзительно пахло свежестью. Ловкий подмастерье, раздетый по пояс, светящийся выпуклыми потными мышцами легко соскочил на землю, поднырнул под настил, вылез с другой стороны, подпрыгнул, как взлетел, чтобы очутиться в центре помоста. Тейт не сразу даже сообразила, что это он перед ними красуется. Так и стояла, с удовольствием глядя на простую красоту ловкого человеческого тела. Но спохватилась, отошла в сторону. Ей показалось, фрейлина косится на неё с презрением. Ловкий парень заметил внимание высокородных дам, прошёлся колесом по настилу и бросил в сторону Тамарис воздушный поцелуй.

– Ой! – фрейлина догнала королеву, – простите, Ваше Величество. У нас в замке работал юноша, – заторопилась она, – очень похожий. Я была ещё совсем маленькая, бегала на него смотреть. Он не замечал, а если и замечал, не обращал внимания. Не осуждайте меня, пожалуйста.

– Не волнуйся. Я сама на него засмотрелась. Мне даже показалось, что ты меня осуждаешь.

Они, не сговариваясь, прыснули. Гвардейцы толпились у вывески, которую вкапывали у развесёлого жёлтого с красным балагана. На ней красовалась жуткая физиономия. Тут за некоторую плату желающие могли посмотреть коллекцию уродцев.

– Что, вот это, – королева указала на физиономию, – завтра будет тут бродить и пугать народ?!

– О, нет, нет. Они же восковые.

– Это куклы?

– Неужели вы раньше такого не видели?

– Представь. И не думаю, что сие зрелище доставит мне удовольствие. Хотя…

– Что, Ваше Величество?

– Любопытно, аж плакать хочется.

Охрана между тем что-то громко обсуждала. Тейт прислушалась. Цены в палатке предполагались такие, что, посетив один балаган, небогатый гвардеец мог себе спокойно отказать во всех остальных радостях ярмарки. Тейт давным-давно предлагала королю прибавить жалованье гвардии. Тот только отмахивался, дескать, и так большая честь, что сыновей мелких дворян допускают во дворец. Пусть сами выкручиваются. Кое-кто действительно изобретал себе доход. Прибыльным, например, считалось быть постельничим у стареющей аристократки. Дел на комариный чох, а платили неплохо. К тому же всегда оставалась возможность сослаться на служебную необходимость и покинуть спальню, если становилось совсем невмоготу ласкать морщинистое тело.

– Фуск, – позвала королева одного из гвардейцев. – Скажите, сколько осталось всего человек в гарнизоне?

– После отъезда короля?

– Да.

– Двадцать два, не считая бар Реара Гуго.

«Так мало!» – ошарашенно подумала королева. Случись что, их сметут и не заметят. Чтобы прервать затянувшуюся паузу она спросила:

– А почему не считая бар Реара?

Гвардеец смутился:

– Ну, простите, королева, я хотел сказать…

– Что вы его сегодня ещё не видели, – догадалась Тейт.

– Да Ваше Величество.

– И вчера, думаю, тоже, но я не об этом хотела спросить. О, посмотри, это, кажется, мэр?

– Да, моя госпожа.

– Позови его сюда.

Фуск пошел исполнять. Остальные гвардейцы, служба есть служба, окружили дам и взяли на караул. Теперь уже вся площадь догадалась, что монаршая особа изволит осматривать приготовления. Только барабанного боя не хватало.