Тяжёлый труд и горек хлеб,
А плеть хозяина тонка,
И рядом с ней раба спина…
И вот однажды, по утру
Жуань-жуаны привели
Верблюдицу в свой стан.
22
Обрили головы найман
Со тщательностью всей,
Как полированный орех
Та стала, ты поверь…
Стреножили, как барсов, их –
И отвели свой взор…
Словно немой укор.
23
Наш Желоман не знал вины,
Работал, воли не искал…
Не посылал в свой стан послов,
И выкуп не просил…
Лишь взгляд красивых, тёмных глаз
Те чувства выдавал,
Когда пленённый Желоман
С тоской на сокола взирал,
Что в небе крылья распускал,
Свободно в облаках парил,
И гордый клич врагу кидал…
24
А между тем,
Настал верблюдицы младой
Теперь последний час,
Ещё немного и она
Лишится жизни на глазах
У пленников – найман.
Дрожала в воплях та – глуша
Предсмертный жизни вздох.
В той пытке ей сыграть дано
Ужаснейшую роль:
Возьмут у ней там вый парной,
Другую жизнь ему дадут,
Вживив в иную плоть.
25
И будет раб, носящий вый,
Манкуртом дальше жить,
И жизнь растянется на год,
А там ещё один, ещё –
Избавит только смерть…
Но знает ли она,
Что мёртвого взяла?
26
Не знал наш юный Жоломан