Дары Богов

Сат опустил взгляд в стакан и увидел какое-то изображение, но не смог его разобрать: нужна была чистая вода. Он вскочил и переместился во дворец, чтобы как можно скорее прочесть видение.

* * *

В коридорах дворца погасили большую часть свечей. В столовой оставили только три, которые еле-еле освещали высокие своды. Пляшущие от сквозняков тени пытались пробраться в кухню, но таяли на свету. Мина замешивала тесто, чтобы испечь пирогов к завтраку. Мать сидела за столом.

– Мам, я справлюсь. Ты иди, ложись спать.

– Дочка моя, я дождусь тебя, и мы вместе пойдём.

Мина всё-таки убедила мать, что с ней ничего не приключится: все уже спят, тишина вокруг.

– Ну хорошо, солнышко, пойду, лягу, но я не засну, пока ты не придёшь.

Мина вспомнила детство, время, когда мир казался не таким враждебным, и старалась не думать о том, что её ждёт. Она простая рабыня, её хозяин может с ней сделать всё, что пожелает, и ей придётся смириться со своей участью. Первый день на новом месте прошёл неплохо, оставалось надеяться, что и следующий пройдёт так же. Мина взяла миску с яблочным вареньем для начинки и хотела отставить её на стол, но услышала какой-то шум в переднем зале и замерла. Кто-то бежал.

В кухню ворвался вахадоранец, бросил на неё яростный взгляд и что-то выкрикнул. Миска с вареньем выпала из рук и разбилась. Если бы ей довелось встретить его в лесу или на дороге, она бы точно приняла его за разбойника. Огромные уши больше напоминали уши осла, чем остроконечные уши вахадоранцев, по правой щеке к подбородку спускался глубокий шрам, чёрная повязка проходила через лицо и скрывала левый глаз или же то, что от него осталось. Рубаха его была измята и чем-то испачкана.

– Воды! Скорее!

Мина растерялась.

– Живо воды принеси! Слышишь?

Она никак не могла справиться со страхом, колени задрожали, и пришлось опереться на тумбу.

– Проклятье! – выругался вахадоранец, окинул взглядом кухню и быстро подошёл к ведру, стоявшему в углу возле печи. Он присел на пол, пытаясь разглядеть там что-то, а потом резко подскочил, схватил её за руку и выпихнул из кухни:

– Не мешай, уйди куда-нибудь!

Мина скрылась за стеной. Было совершенно ясно, что этот вахадоранец и есть тот самый «уродец», о котором говорила Лоя, вцепившись в её волосы.

– Проклятье! – послышался разъярённый голос, а затем последовал какой-то шум.

Она сжала пальцы в кулаки и постаралась успокоиться. Нужно было дождаться, когда этот зверь уйдёт с кухни. Тобо тоже был синекожим, только он не внушал такой ужас, как этот человек.

– Иди сюда! – услышала она над своим ухом, и сердце ушло в пятки.

Вахадоранец вцепился в её руку и потащил в кухню.

– Убери это! – бросил он ей, указывая на разбитую миску и размазанное по полу варенье.

– Сейчас… – пролепетала она и взялась за тряпку.

* * *

Сат ходил по кухне, схватившись за голову. Ему не удалось ничего увидеть в воде, хотя чутьё подсказывало, что должно произойти что-то важное.

– Проклятье! – снова выругался он.

Разум был слишком возбуждён, чтобы что-то уловить, и Сат ушёл в свою комнату.

Он громко хлопнул дверью, снова выругался и потёр тыльной стороной ладони единственный глаз. Подступила тошнота и закололо в левом боку: не стоило пить много сомнительного настоя. Он зачерпнул в ладонь воды из небольшой железной миски и брызнул на лицо, а потом сел за письменный стол и обхватил голову руками.

Ему были ненавистны все любовницы хозяина этого дома. Эти дерзкие строптивые девицы часто устраивали бессмертному сцены, кричали, что-то бросали, били вазы, посуду, цветочные горшки и прочую утварь, которая попадалась им под руки. Больше всех он ненавидел Лою, которая, помимо своих выходок, не стыдилась называть его уродливым. Разговоры Ксанта о том, что эта женщина ему уже неинтересна, дали надежду, что скоро очередная стерва вернётся к Тоффи, и в этом дворце наконец наступит затишье. А теперь надежды на спокойствие испарились: Ксант уже обзавёлся новой девчонкой.

Сат встал из-за стола и случайно опрокинул стул.

Новая девушка совсем не походила на предыдущих любовниц бессмертного: не кричала, не огрызалась, даже не пыталась вырваться, когда он взял её за руку.

Взгляд остановился на отражении в зеркале, откуда на него смотрел матёрый лиходей. Он отшвырнул миску с водой, а после вышел из комнаты и быстрыми шагами направился в кухню.

У стола стояла немолодая светлокожая женщина, Сат её раньше не встречал в стенах дворца. Увидев его, она вздрогнула.

Он осмотрелся и спросил:

– Здесь девушка была, где она?

– Она уже спит.

Сат направился к коридору, ведущему к спальням слуг, но женщина бросилась ему наперерез и преградила путь.

– Нет! – крикнула она. – Уходите, прошу вас, – она пыталась казаться спокойной, но покрасневшие глаза выдавали тревогу.

Сат остановился.

– Мне нужно с ней поговорить, – настаивал он.

– Нет! Она моя единственная дочь! Прошу вас, уходите!

Сат понял, что ему лучше отступить.

– Ладно, – произнёс он, потупив взгляд, – передайте ей мои извинения: я напугал её.

После этих слов он развернулся и вышел из кухни.

Глава 6

Город Елис, провинция Эилфир. Дворец Ксанта

Комната бессмертного была небольшой, и заполняла её изысканная мебель из светлых пород дерева, обитая добротной красной материей. Сат сидел в кресле. У входа стояла ширма и разделяла помещение на две части. Большое напольное зеркало казалось слишком массивным, но тонкая резная рама немного сглаживала его размеры. На полу по периметру комнаты был выложен узор, обозначающий нейтральную зону, в которой действует лишь магия Богов.

Ксант важно ходил по комнате, расписывая в красках прелести Лои. Сат снова повторил, что эта женщина ему неинтересна. Подобные сцены вызывали омерзение. Ксант всегда предлагал забрать себе надоевшую любовницу. И всё-таки стражники ввели в покои несносную грубиянку. Уже с порога она заподозрила неладное.

– Ты ведь хочешь остаться во дворце ещё на какое-то время, дорогуша? – надменно произнёс Ксант. – Может, убедишь моего друга, что будешь ему полезной? Пока он не желает брать тебя под свою опеку.

Лоя ответила резко и неприятно. Сат знал, что она его ненавидит и ни за какие услуги и подарки не станет просить его покровительства.

– Отпусти эту девчонку, пусть катится в чащу, – изрёк он.