Питерские монстры

Отпрыск России, на мать непохожий: Бледный, худой, евроглазый прохожий.Книга Веры Сороки, в которой наравне с людьми действуют обаятельные и в высшей степени культурные нелюди, номинант Большой книги 2024 и 16/50 моих прочитанных книг лонга, вот здесь подборка рецензий. Хотя ее я прочла бы и без попадания в длинный список премии, потому что слышала там и тут, что вещь стоящая, хотя необычная. И да, в точности так. Представьте Мамлеева с человеческим лицом (понимаю, трудно, но вы попытайтесь) Хармса без человеконенавистнических закидонов. Доброжелательного Вагинова. Под аккомпанемент шевчуковского "с юга ветер приполз, неспособный на бег, пожирает дохляк пересоленный снег".И все эти описания дадут лишь самое приблизительное представление о "Питерских монстрах", а то и вовсе никакого не дадут. Парадоксально уютное книжное пространство, где со Смертью можно договориться и отложить до времени, когда умрет любимая супруга, с которой душа в душу прожили всю жизнь. А потом превратиться в одн…Далее

Три книги про Питер, которые я читала за последнее время, оказались слегка юмористическими (без юмора там, видимо, не выжить), с монстрами (а другое что-нибудь в Питере вообще водится?) и как будто чуть поверхностные. И про последнее поподробнее.Поверхность, которая меня смутила, выражается в языке и некоторых поднятых темах. И если ко второму я вроде как не могу придраться (ну захотел автор показать боли писателя, кто я такая, чтобы его критиковать), то вот к первому есть некоторые вопросики. Так как само повествование в целом и язык, некоторые финты в частности, выражались легко, с хиханьками и иронично, то за всем этим сложно было углядеть какие-либо умные отсылки (а они наверняка были), глубина тревожащих моментов терялась, стиралась и размывалась тем самым питерским дождём.Понимаемо, что и язык — это авторский голос, это особенность не только человека, пишущего текст, но и текста по итогу. Придираться к ним нет смысла, можно только субъективно говорить, что вот, не понравилось по …Далее

В этот текст я влюбилась, когда он был еще немного другим. До этого я читала рассказы Веры, какие-то даже разбирала в литмастерских, поэтому вцепилась в «Монстров», увидев их в самотеке одной из резиденций АСПИР примерно год назад.Вера конструирует новый петербургский миф: здесь Питер и его обитатели традиционно меланхоличны и самоироничны; здесь много объединяющей, а не разделяющей пространство, воды — река, и дождь, и немного слез; львы, каналы и мосты присутствуют, без них никуда. И в то же время это альтернативный Питер без апатии и безразличия, потому что герои — и монстры, и люди — греются друг о друга сердцами, да и в целом неравнодушны к действительности, они ради друг друга ввязываются в смертельно опасные авантюры, чтобы не пропасть поодиночке.Мне близок мрачноватый, иногда жесткий до стеба юмор автора и чуть парадоксальный взгляд на привычное. А еще в этих историях много любви — но не звенящей, встряхивающей сонные проулки, а спокойной, текучей как ртуть, быть может, токсичн…Далее