Захват прошлого. Темные ночи. Книга четвертая

Сейчас этого нет, здесь состоялись настоящие похороны, весьма скромные и тихие. Тем не менее, Генрих сделал всё, чтобы люди признали его власть легитимной. Мне удалось лишь мельком наблюдать за похоронами, но я уже ничего не чувствовала, в какой-то момент все ощущения притупились, наверное, чтобы я не сошла с ума. Я успокоила себя тем, что Алессандро теперь в безопасности. И эта уверенность намертво засела в голове.

Единственным моим желанием до последнего времени было улизнуть в подходящий момент и вернуться во Флоренцию.

Но вчера, когда состоялась это казнь, и я поняла, что меня теперь объявят мёртвой, надежда испарилась. Вскоре эти сведения дойдут Флоренции, а также и до Венеции, где теперь скрывается Пауло. Уже не будет меня разыскивать Франциск, который до этого пытался вмешаться и оказать любую помощь, он теперь забудет обо мне. Остаётся надеяться только на собственные силы. Если бы здесь был телефон, я могла бы позвонить в полицию, да куда угодно. Но реальность была иной, Генрих сбросил меня со счетов, как ненужную вещь, а Ортега во всем его покрывал.

Тюдора я больше не видела, он просто исчез, но я слышала от охранников, что тот готовился к свадьбе. А то, к чему готовили меня, вызывало большие опасения…

После всего случившегося со мной, я не понимала, что нужно этому человеку. Он мне всегда казался консервативным, до мозга костей. Но внутри него всегда находилась червоточина, которая начинала все больше открывать свое неприглядное нутро в мою сторону.

Я не раз замечала его оценивающие взгляды, скользившие по моей фигуре. Так не может смотреть человек высокой морали, каким он представлялся. Лицемерие, самое настоящее двойное дно…

Я слишком мало знала об Испании, куда он меня собрался везти. Помнила только, что сейчас там правят Изабелла и Фердинанд, та самая знаменитая пара, которая когда-то поверит Колумбу и отправит его корабли за океан. Только до этого еще очень далеко. Но больше ничего в памяти не осталось…

Господи, хотя бы серьги у меня с собой, да и сумку Ортега тоже вернул. Он, первым делом, вытряхнул из неё все, что там лежало, но к его изумлению, там не оказалось не так много вещей, как в прошлый раз. Я предварительно сбросила всё по дороге, потому что знала, чем это закончится.

Мне предстояло добираться долгим морским путем, но пока Ортега держал меня взаперти. Это были апартаменты в одном из промозглых, каменных домов в центре Лондона. Единственным освещением служила небольшая мутная свеча.

Ортега пропадал целыми днями и я была предоставлена самой себе. Но не выбраться оттуда, не передать письмо знакомым я не могла. Дверь была закрыта, ставни зарешечены. Стражники, приставленные к двери, не отвечали ни на один мой вопрос.

Больше всего меня беспокоили планы испанца. Этот человек засветился везде, выискивая собственную выгоду. В Генрихе он нашёл родственную душу, я не удивлюсь, если он хорошо поживится за его счёт.

Никакая еда в рот не лезла. Я легла на узкую тахту около стены и провалилась в сон. Лёгкий, беспокойный, он не прерывался даже шумом и суетой с улицы.

Когда лязгнул замок в двери, я моментально вскочила.

Свеча уже догорела, поэтому в полумраке я могла видеть только темный силуэт. По очертания фигуры я сразу же узнала испанца.

– Зажгите свет! – рявкнул он охранникам.

Они моментально принесли подсвечники, и неуютное помещение осветилось слабым пламенем свечей.

Ортега вальяжно сел на стол у окна.

– Как отдыхается? – с издевкой спросила он.

– Ты же знаешь, в каком я состоянии. Мое единственное желание – выбраться отсюда.

– Знаю. Только теперь тебе надо об этом забыть. Не сейчас, не когда-либо в будущем ты не сможешь больше диктовать свои условия. С этого момента малейшие попытки влияния заканчиваются.

Его нравоучительный тон начал меня сильно раздражать:

– Что за дичь?

– Советую быть со мной осторожнее. Как ты успела заметить, я на хорошем счету во многих государствах. Но особенно меня любят на родине за весьма специфические услуги. Тебя я заприметил сразу. Надо сказать, что я хорошо разбираюсь в женщинах, есть такие, которые никогда не попадут ко мне в лапы. Это благонравные и хорошо воспитанные особы, к которым ты не относишься.

– Как поверхностно!

– Ты смело смотришь в глаза мужчине, наверное, считаешь себя главнее меня? Также ты умеешь пользоваться своим телом. Правда насколько хорошо, это мне ещё предстоит узнать.

Мои руки вздрогнули, я непроизвольно почувствовала страх, глядя в лицо этого человека. Его зрачки расширились, а глаза казались огромными и чёрными, сейчас он сам напоминал демона.

– Что, испугалась? Забавное выражение на твоём лице. Судя по чарам, которыми ты обладаешь, в тебе явно есть что-то дьявольское. Но прежде, чем представлю тебя своим клиентам, должен сам удостовериться, насколько ты хороша.

– Что значит… Представить клиентам…

– Ты знаешь, высшее общество Испании весьма консервативно. Закрытые одежды, набожность и жёсткие правила. Но это только верхушка, мужчины тоже хотят развлекаться, знаешь ли. Что может быть заманчивое, чем получить в клетку такую яркую птичку, как ты, да ещё и официально умершую? Это развязывает руки и убирает все правила. Можно делать всё, что угодно. А потом, когда надоешь, просто от тебя избавиться.

Я прислонилась к стене, постепенно приближаясь к двери, мои руки обхватили за спиной засов, пытаясь сдвинуть его, но дверь была закрыта наглухо. Действительно, попалась…

На моих глазах Ортега стал раздеваться. Он делал это спокойно, не испытывая ни капли волнения. Испанец только скидывал с себя одну деталь одежды за другой. Его губы улыбались, но в глазах не было ни капли сочувствия. Только затаенное пламя страсти.

Он небрежно скинул всю одежду на пол и остался полностью обнажённым. В красных отблесках свечей его кожа выглядела почти как бронзовая. Иссиня-чёрные волосы падали на лицо. Ортега с удовольствием наблюдал за моим замешательством. Если бы я могла испытывать к нему какие-то чувства, то могла бы сказать, что он по-своему красив. Вот только это была злая красота.

– Подойди ко мне…

Но я лишь отстранялась, прикасаясь к стене, пока не забилась в самый дальний угол, ощущая себя загнанным зверем.

Ортега какое-то время не двигался, а лишь наблюдал, потом он медленно пошёл в мою сторону, пока не приблизился вплотную.

– Такая, как ты, не должна носить одежду, тем более здесь. Сейчас мы от неё избавимся, так ведь, Бланка? Знаешь, как меня возбуждает, что ты хотела быть королевой, а теперь будешь последний рабыней, которая станет выпрашивать милости у своего хозяина.

Он достал из-за спины нож и быстрым движением разрезал мою одежду, срывая её и сбрасывая на пол.

Пока детали платья падали, он рассматривал моё тело так, что я ощущала себя под микроскопом.

Нервное возбуждение настолько меня сковало, что даже его взгляд казался ощутимым.

Он изучал мою грудь, живот, потом протянул руку и провел ею по изгибам моего тела, дотронувшись до самого потайного места. Я думала, что он отделается обычной лаской, но он резким движением проник внутрь, заставив меня охнуть.

– О, что я могу сказать, невеста короля уже меня жаждет?

Что за бред, с чего он взял про жажду?! Если моё тело подаёт какие-то признаки, так это больше от нервов, чистая физиология. Как можно возомнить о себе такое?

Я гордо вскинула голову и выпрямилась.

– Ты не знаешь, как выглядит, когда женщина тебя хочет. Наверное, привык довольствоваться объедками.

Ортега окаменел. Я увидела, что он был шокирован моей фразой и испытала радость, что хотя бы на секунду ущемила его самолюбие. Вынести его тяжёлый взгляд было трудно, поэтому я отвела глаза.

Испанец прищурился:

– Значит, ты сделала мне одолжение? Тогда я не буду церемониться.

Он быстро схватил меня и бросил на узкую кровать, забравшись сверху.

– Раздвинь ноги, – приказал он.

Так как я не думала подчиняться, то он сам схватил меня за колени и развёл их, несмотря на сопротивление.