Измени со мной

– Нет. Не знаю, я ему раньше не звонила, когда он задерживается на работе. Не было нужды. А сегодня решила к сестре съездить, раз уж его дома не будет, а по дороге домой вот… – я указала на колесо и развела руками.

Но он думал явно о чём-то своём.

– То есть у него это обычное дело? Приезжать поздно? – допытывался Рома.

– В последние месяцы, да, – вздохнула я, – это всё расширение компании, много новых контрактов, филиалы, ты же знаешь, на его должности он отвечает слишком за многое. Теперь ещё и командировок станет больше.

– Ну да, – кивнул Рома, подумал и откатил распоротое колесо подальше, – у тебя есть фонарик? Посвети мне.

– К чему ты клонишь, Ром? – я начала догадываться о том, что он мог посчитать причиной задержек Матвея на работе. Опять он свою песню про измену заводит?

– Да ни к чему. Просто он неудачник, недоступен в тот момент, когда больше всего тебе нужен! – чуть более эмоционально ответил он, но я знала, что под этими нейтральными словами скрывается намного большее.

Не знаю, было ли честным, звонить именно ему, особенно после того, как я обошлась с нашими отношениями, пройдясь ни ним гусеничным трактором и безжалостно расколов замечательную дружбу. Первой поставила стену и первая же через неё прыгнула.

Не зная, что ему говорить, я спряталась от ответа в салоне своей машины в поисках фонарика. Под не очень ярким салонным светом нашла его в бардачке за салфетками. Выбралась наружу и тут же включила его, направив широкий луч прямо на Рому. Белый свет тут же проявил малиновое пятно на его шее, прямо над воротником рубашки. Засос. Свежий.

– Я понимаю, что я хорош, но лучше на колесо светить, – поправил он меня, когда я поняла, что слишком надолго залипла на нём.

– Да, прости, – исправилась я и закусила губу, подсвечивая его работу.

Пока он навешивал запаску и закручивал болты, а я заворожено смотрела за быстротой его ловких пальцев, в голове запульсировала неприятная мысль. Я не просто вытащила его из кровати.

Он был с женщиной. Эта странная тонкая сладость, которая подмешалась к запаху его дезодоранта, она мне не показалась у его шеи, она там действительно была. След на шее, расстёгнутая рубашка.

Я испортила ему свидание.

Если до этого мне было неловко, то теперь стало просто испепеляюще стыдно. Личную жизнь Рома не любил афишировать, но почти вся женская половина офиса вздыхала о нём именно потому, что, по слухам, у него никого не было уже очень давно. Он равнодушно смотрел на закапанные слюной декольте воздыхательниц и сохранял таинственный ореол загадочного, но привлекательного одиночки. И ровно в тот момент, когда у него наконец-то с кем то получилось пойти на свидание, я выдернула его из чьих-то страстных объятий.

– Ну вот! Почти готово! – Рома распрямился, завернув последний болт. Пнул для надёжности шину и переключил домкрат, тот сразу зажужжал, медленно опуская заднее колесо на асфальт. – Садись в машину, прохладно стало, замёрзнешь.

Я пошла к водительской двери.

– Позволь мне побыть джентльменом, – остановил он меня, когда я взялась за ручку. Я оглянулась с немым вопросом, и он продолжил, – сесть за руль и отвезти тебя домой.

Я немного задумалась, но всё же согласилась.

– Хорошо, за то, что ты спас меня от медведей, я разрешу тебе порулить моей деткой.

Рома забавно усмехнулся, а я обошла вокруг капота и уселась на пассажирское сидение, потёрла ладошки, чувствуя, что он был прав и я действительно начала замерзать. Пусть было и лето, но к часу ночи в лесу становилось прохладно.

После того как он закинул рваное колесо и домкрат в багажник, Рома уселся на водительское сидение и нежно провёл руками по рулю.

– Ну, здравствуй, детка! – страстно поздоровался он с моей машиной, – обещаю, буду нежен!

Он завёл двигатель и так плавно тронулся, что я сразу поверила ему про нежность, особенно глядя на пальцы на оплётке руля. Всегда завораживали его руки, у Матвея совсем не такие, широкие и массивные, у Ромки же узкие ладони и длинные пальцы как у пианиста. Интересно программистов можно считать пианистами? Ведь они тоже пишут свои симфонии кодов на клавиатуре.

Свет в салоне погас, но перед моими глазами будто отпечаталась его странная полуулыбка уголком губ, расстёгнутая рубашка, на которой, кажется, не хватало пуговицы. Что он здесь делает? Что я делаю рядом с ним?

– Так от кого ты говоришь, я тебя спас? От медведей? – решил он продолжить разговор уже в свете одной только приборной панели.

– Да, – выдохнула я, смущаясь, – там в лесу кто-то так шумел, будто медведь гризли дерево ломал. Я испугалась, не смейся! – Я шутливо шлёпнула его по плечу, когда он глупо хихикнул, – а если там был бомж какой-то, лучше что ли?

– Или бешеный зайчик! Голодная белочка пришла поживиться свежей кровушкой! – страшным голосом из анонса фильма ужасов продолжал Рома.

– Ха-ха! Не позову тебя больше! Вот сожрут меня зайчики с белочками, сам потом плакать будешь!

– Буду, – вдруг уже без смеха ответил он, и мне резко захотелось сменить тему.

– Скучаешь? – вдруг спросила я.

– М? Ты про вождение? – он сразу прочитал мои мысли. Кто бы не заметил, какое он получает удовольствие за рулём.

– Да, – я вздохнула. – Прости за твою машину, мне жаль, что она утонула.

– Ерунда, – отмахнулся Рома, поворачивая на оживлённую улицу и в свете фонарей я, наконец, увидела, блеск в его глазах. Он любил водить. – Это же не ты её утопила! Не вини себя в этом! Слышишь? – он коротко глянул на меня, чтобы убедиться, что я вопреки его просьбе, именно это и делаю. – Я всё равно давно хотел новую купить. Вот как раз с премии брать собрался.

– Это хорошо, – я уставилась перед собой на дорогу в свете фар. – Зря не захотел от меня денег в компенсацию, у меня есть.

– Ещё раз такое скажешь, укушу! – бросил он на меня хмурый и серьёзный взгляд.

– Укусишь? – изумилась я.

– У меня руки заняты, – он на мгновение разжал пальцы на руле, – я бы даже из чувства мести не стал гробить твою крошку. Я её полюбил, как родную, как только мои булки коснулись сидения, и она такая отзывчивая! М-м! С подогревом небось? – слегка поёрзал задницей.

– Пошляк, – рассмеялась я на его привычные шуточки. Но тут же вспомнила, откуда я его выдернула.

Только собралась извиниться ещё раз за испорченный романтический вечер, как он вдруг сказал.

– Приедем к тебе домой, накостыляю твоему Матвею за то, что не отозвался! Для тебя всегда должен быть доступен! В любое время дня и ночи! Чёрт его знает, чем он там занимается! – он будто бы злился.

Но я вот точно вспыхнула. Опять двадцать пять он про измену!

– А как там Катя? Хорошо прошёл ужин? – чуть язвительно спросила я, думая о засосе.

– Катя в порядке, только обломалась слегка, – ответил он таким же тоном, будто читая все мои мысли.

– Она горячая штучка, – я сделал вид, что мне пофиг, – и помада у неё красивая. Особенно хорошо смотрится на твоей рубашке.

Я увидела, как он часто задышал, пусть получит в ответ за то, что лезет в мою личную жизнь со своими пустыми обвинениями!

– Не переживай за нас с Катей, мы наверстаем, – самоуверенно ответил он, слишком резко повернув на следующем светофоре.

– О, я уверена, что так и будет. Пусть только не рассказывает об этом в подробностях в каждом кабинете, куда заходит! Не хочу слушать её восторженные вздохи!

– Это почему же? – сжал губы Рома, – боишься, что завидовать начнёшь?

– Вот ещё! Скорей стошнит! Как представлю её в полном боевом раскрасе на тебе, так…