Тёмные звёзды

– И я всегда надеялся на это!– он хлопнул по плечу Зинера.– Я искал тебя, мне нужна твоя помощь.

– Как видишь, помощи от меня немного. Я покинул мир свартальвов не по своей воле, магия также осталась в прошлом. Я стал изгнанником, но спустя несколько лет, живя в одиночестве, после смерти учителя я успокоился, теперь я отшельник. Мне ничего не нужно и ваш мир потерял для меня всякий смысл. Духовный мир стал мне более близким и видимым, цели и задачи поменялись. Стремления мои более не направлены во внешнее.

Они говорили всю ночь, вспоминали детство, обсуждали политику. Зинер слушал и внимательно изучал собеседника, сравнивая с образом, запомнившимся ему с детства. Армаэль всегда был таким пылким внутри и холодным снаружи и если бы маг не знал его истинную сущность, то думал бы об Армаэле как о революционном деятеле добивающимся власти и несущим разрушение. Маленький огонёк плясал в лампаде от сквозняка, проникающего в келью мага и в образах меняющихся теней, маг уловил то незримое, что могут уловить только лишь настоящие маги.

– Кажется, разыгралась буря,– сказал тихо Армаэль, вырвав своей фразой мага из объятий потустороннего мира. Какое- то время Зинер смотрел на него отстраненным взглядом, пока полное сознание не вернулось к нему, тогда взгляд его стал серьёзным и, бросив его на собеседника, он спросил:

– Чего ты хочешь достичь? – его взгляд был серьёзен, а лицо сурово. Армаэль немного растерялся, пытаясь не показывать этого своим видом, спокойно ответил:

– Процветания нашему миру.

– За счет уничтожения другого мира?

– Ты прекрасно знаешь нашу историю.

– Ещё я знаю, что тобой движет ненависть.

– Что с того, если она приведёт к результату? Разве вам всем важны мои чувства? Каждый озабочен лишь своими собственными чувствами, так что моя ненависть может принести народу только благо.

– В какой- то степени ты прав, знаешь, ненависть и тебе может принести благо.

– Каким это образом? Твоя философия меня удивляет!

– Ненависть это перевёрнутая любовь, то что ты не можешь принять в другом.

– Ты хочешь сказать, что я в глубине души люблю своего врага?! Того, кто убил мою мать! Естественно я не приму его, и я ненавижу его даже в глубине глубин своей души!– возмущенно закричал Армаэль.

– Как бы странно тебе это не казалось.…Даже если ты убьешь его, или разрушишь его мир, ты не почувствуешь облегчения.

– Мне не нужно облегчение, тем более прощение и вряд ли когда-нибудь я почувствую к кому- то любовь!

– Мудрость начинается с того, что причины своих бед ты начинаешь искать в себе, ты поймешь, когда придёт время.

– Что?

– Всё что способен будешь понять.

Зинер благожелательно улыбнулся, несмотря на напряженный разговор.

«Пустынный суслик! Он улыбается, будто знает то, чего не знаю о себе я. Это возмутительно! Бежать в пустыню. Жить в полном одиночестве много лет, рассуждая о мире, с собственной кельи, разве это объективно? Можно порассуждать о мире во всём мире только и всего. А вот устанавливать в нём порядок кто будет, если каждый спрячется за своей дверью, погрузившись в собственную философию?»– множество слов пытались вырваться из Армаэля кипевшего и переполняющегося возмущением, но он промолчал. Лицо отшельника было таким благожелательным и спокойным, что внутри видимо он чувствовал полную гармонию на корню рубившую шквал эмоций Армаэля. Переключив своё внимание на вопрос «Как ему это удаётся?» Армаэль не нашёл у себя ни одного вразумительного ответа, кроме как – Он просто сошёл с ума от одиночества, замкнулся в собственном мире!– да, кажется этот ответ самый подходящий. Но тогда почему он не удовлетворяет мою душу?»

Армаэль смотрел в огонь, в его колышущиеся струи, почти не моргая. По ним пробегали волны разных цветов: светло-желтого, оранжевого, алого и даже багрового. Мягко потрескивали угольки, корчась, умирали веточки в камине. От пламени шла приятная волна тепла, изгоняя из тела холод и успокаивая ум. Басистый голос мага вырвал его из завораживающего полного жизни захватившего его взор огня. Теперь во тьме перед ним плыли вспышки и пятна, образуя причудливые узоры или сливаясь в большое разноцветное пятно перед глазами. Усталость во всех мышцах медленно погружала его в сон несмотря на бас, которым всё ещё, что- то продолжал говорить Зинер.

Песчаная буря завывала гулкой далёкой песней с неразличимыми словами, и только её тон передавал печаль и еле уловимую угрозу. Настроение её песни было, что-то вроде: « все умирали и все умрут в своё время, становясь песчинкой в потоке времен… ». Да, это была истина и с ней не поспоришь, но как же не хотелось быть песчинкой такой же, как и все!

Буря продолжала петь, плавно танцуя, кружилась, поднимая волны серо желтого песка похожего на летящее тонкое женское платье. Медленно накатывалась усталость, перебивая и ослабляя грузные враждебные мысли, тушила их своими волнами, но тревожное сердце не успокаивалось, и только усталость марила глаза, тогда оно начинало сильно биться, противясь и бунтуя её наваждению. Грань между сном и реальностью становилась всё тоньше и расплывалась в появлявшихся и меняющихся образах. Они надувались как мыльные пузыри и также быстро исчезали, сменяя друг друга, словно они все были едины, рождаясь из одного источника. Попытка поймать, зафиксировать хоть один из них, доставляла немало неприятный ощущений, и Армаэль сдался, уже не задумываясь над каждым из них. Вдруг, он ощутил себя стоящим, посреди пустыни. Дул горячий ветер и не давал дышать, щуря глаза, он смотрел на приближающуюся к нему фигуру не в состоянии разглядеть её лица. Он ясно понимал, что знает её и чувство страсти и вожделения к этой незнакомке нарастало всё сильнее, как будто они знакомы много лет и снова встретились здесь в суровых песчаных дюнах. Она протягивала ему руку, но порыв ветра усиливался и отбрасывал их друг от друга и чем больше Армаэль желал приблизиться к ней, тем фигура становилась всё дальше, пока совсем не растаяла в кружащихся песчаных потоках.

Тонкий запах печеного хлеба щекотал нос, пробуждая и заставляя двигаться всё в животе, несмотря на всё еще продолжающийся затяжной и нудноватый сон, раздражающий Армаэля свое тягучестью и медлительностью. Согласившись с тем, что живот всё же, неконтролируемо свирепый орган, Армаэль заставил себя подняться и движимый по паутинке аромата добрался до его источника, заявив о себе громким внутренним бурчанием.

– А… и тебе с добрым утром!– весело проговорил Зинер, отковыривая лепешку от боковой стенки чана. Его большие глаза, резко выделявшиеся на светлом лице, внимательно осматривали гостя.– Что бы ты там не видел, знай – это не просто сон.

– Да, я понял это сразу, как наваждение какое-то. Воздух здесь тяжелый…

Маг посмотрел неоднозначно и промолчал, посеяв этим семя сомнения в душе свартальва.

– Я бы сейчас откусил эту лепешку вместе с твоей рукой, ну это так не в обиду,– отвлеченно произнес Армаэль стараясь не зацикливаться на увиденном. Совершенно хищным взглядом он заглядывал в чан, морща нос от валившего из него жара.

– Может тебе и не понравится, что я скажу тебе свартальв, но все же, я не вижу победы. Победы для тебя, по крайней мере, точно. Я знаю, ты не отступишь и пойдёшь в Ливру, всё чем я могу помочь тебе так это дать вот это…

В ладони Армаэля засверкала золотая монета с замысловатым орнаментом.

– Монета? Чтобы я купил меч побольше- с иронией промолвил он, изучая её.

– Ты найдёшь свартальва по имени Лерой и расплатишься с ним этой монетой за то, что он проведёт тебя на «остров мёртвых».

«Какая мелкая сумма за такую опасную прогулку, впрочем, Зинар наверняка знает, о чём говорит», – подумал Армаэль.

– Спасибо тебе за всё.

– Может всё- таки поедим?

– Конечно.

Скоро Армаэль должен был продолжать свой путь, а бури в этих краях никого не ждут.

Ливра – достаточно гостеприимна к гостям, это город и столица артефактчиков. Здесь многие перемещаются через системы порталов, устроенные в городах, но за подобную услугу надо всегда платить. Деньги были, ещё в походном мешке за плечом болтались около десяти крупных драгоценных камней украденных из обители двергов, остальные сокровища были надёжно спрятаны во дворце Свартальвхейма, среди них и были главные реликвии двергов. На данный момент он был загружен драгоценностями, среди которых ещё был медальон, подаренный Зинером размером и формой похожий на монету. Скорее всего, это и была монета только древняя естественно золотая с насечками, делящими её на четырнадцать секторов в каждом из которых были вписаны замысловатые иероглифы

Армаэль потер большим пальцем выступающий орнамент на её поверхности и спрятал в нагрудный карман, не желая расставаться с такой вещью если вдруг его мешок по несчастью куда- то денется. Он набрёл на конюшню, от неё очень скверно пахло. Армаэль предложил свой труд по её уборке вышедшего к нему навстречу хозяину, чтобы не вызывать подозрений в городе, стараясь тратить малые суммы. Заработав четыре монеты, он отправился к ближней речушке и как следует, вымылся. Скоро рассвет. Тонкие полосы тусклого света тянулись из-за горизонта ломаными линиями в вышине плыли облака, такие же как и на родной земле для них не было границ, всё небо было в их распоряжении. Армаэль завидовал облакам их метаморфозам и лёгкости. Ливра отличалась от других городов Свартальвхейма своими частыми кирпичными строениями, кое-где они были полуразрушены и заброшены. Армаэль шёл по вымощенной красным кирпичом улице, оглядываясь по сторонам в надежде встретить хоть кого-то, но безуспешно, было слишком рано. Серое утро потихоньку разгоняло туман, тишина и промозглая сырость медленно отступала. Армаэль накинул капюшон, следуя к самому высокому шпилю, торчавшему из глубины города артефактчиков. Посреди главной площади возвышался собор из темно- красного камня, над его остроконечными шпилями кружило вороньё, через вытянутые узорчатые окна украшенные витражами и ковкой ничего невозможно было рассмотреть. Армаэль с напряжением в руке приподнял железное кольцо и ударил им по толстой древесине ворот. Гулкий звук спугнул вороньё, никакого движения в соборе не наблюдалось, крики птиц усилились. Армаэль осмотрел здание. « Нужно проникнуть внутрь, придётся лезть через чердак» – он постоял ещё немного, задрав голову в ожидании, что всё же, кто-нибудь появится. «Неужели все монахи покинули собор? Значит и книга с ними!» – Армаэль занервничал и решил лезть вверх, не теряя времени, чтобы скорее убедится так ли это. С чердака вниз вела тонкая и очень ненадёжная лестница. Наконец, он стоял на выложенном мозаикой полу, за каждой из пяти колонн виднелась дверь, все они были заперты и Армаэль устремился в другую сторону зала, как вдруг услышал мягкие шаги и оглянулся, длинная тень мелькнула среди колонн. Но куда? Куда мог скрыться этот монах, если конечно это он? Армаэль подошел к колонне, увидев за ней приоткрытую дверь. «Она только что была закрыта. Значит, это всё-таки был монах, он открыл дверь для меня и исчез. Странно, какой ему в этом смысл, а вдруг это ловушка? Но я пришёл сюда за книгой, значит должен отыскать её, возможно, она именно за этой дверью» Армаэль осторожно ступая словно кот, приблизился к двери и юркнул в её темную арку, двигаясь по пути тусклого света исходящего из маленького окна кельи в конце небольшого коридора. Дверь кельи поддалась простому нажатию, распахнувшись перед незваным гостем. Внутри неё было светло, витражное стекло окна играло в лучах рассвета: синим, красным и ярким жёлтым цветом. Он потянулся к витражным переливам, будто хотел потрогать цвет. Странное чувство спокойной тоски посетило его, оно напоминало ностальгию, но о чём? Армаэль посмотрел вниз, на столике подле кровати лежала книга. Он осторожно перевернул несколько страниц, на них древним языком были написаны заклинания. «Да это была именно та книга, она лежала на виду, это было подозрительно. Но возможно, кто- то знает о моей судьбе больше, чем я сам. Книг по древней магии в кельи больше не было, значит, всё- таки это было подстроено. Странное чувство постороннего вмешательства не покидало его, когда он вышел из храма со спрятанной в сумке через плечо книгой. Ливра старинный город артефактчиков, а ныне торговый центр с крупным портом в котором можно встретить как странных торговцев различных национальностей, так и диковинных товаров, часто здесь дверги продавали предметы роскоши в основном украшения и эксклюзивное оружие. Дверги составляли большую часть населения города, поддерживая его экономику своими произведениями, в то время как свартальвов здесь было намного меньше. Раньше многие из них являлись артефактчиками и охотниками, также встречались пираты и все они имели незаурядную репутацию и достать могли всё что угодно, правда, за хорошие деньги. Рядом с торговым портом виднелась небольшая таверна. «Уж где, как не здесь знают всё обо всём»– подумал Армаэль с некоторым чувством ликования, оттого, что все складывается, как он и задумал.

В Таверне оказалось шумно. За большим столом у самой стойки завтракала группа мужчин с одинаково обветренными красными лицами, судя по повадкам – моряков. Раздавались соленые шуточки, то и дело слышался громкий смех и удары по столу фишками.

Армаэль скромно занял стол, в углу присматриваясь и изучая посетителей. Подошел хозяин, спросил, недружелюбно:

– Что будете?

– А что есть?

– Рыба жареная, тушеная, копченая, соленая, вареная, – быстро ответил хозяин.

– А мясо? – ехидно спросил Армаэль.

– В три раза дороже, – ответил хозяин. – Рыба всегда под боком, лови – не хочу, а с мясом возиться приходится…

– Ладно, неси рыбу и вина чашу.

Когда перед ним появилось блюдо, в котором небольшие рыбины, похожие на окуней, лежали в красном, пряно пахнущем соусе, Армаэль поманил хозяина пальцем, а когда тот нагнулся, тихо спросил:

– Не знаешь ли где найти мне свартальва артефактчика по имени Лерой?