Заноза для ректора-дракона

– Вау, – восклицаю я, подняв голову вверх. Ректор останавливается и встает неподалеку, продолжая держать мои новые документы в папке подмышкой. В холле шумно. Студенты что-то обсуждают, другие бродят в поисках своих кабинетов, кто-то громко смеется, а кто-то бежит друг за дружкой, чтобы отнять какой-то предмет.

– Не разевай рот, – склонившись к моему уху, шепчет Ректор. Я вздрагиваю. Ну как тут не разевать рот, когда такая красота? И это я, если что, не о ректоре!

– Тут очень красиво.

– Академия Клерии – одна из самых живописных академий, – с гордостью в голосе отвечает Дитрих. Ну приосаниться он умеет, что тут сказать.

– Пойдем, – добавляет он и указывает на лестницу. Я иду за Дитрихом, стараясь не отставать. Мы поднимаемся на второй этаж и поворачиваем направо, уходя далеко-далеко по коридору вдаль. Коридоры в точности повторяют архитектуру старинных замков, напоминавших итальянскую готику моего мира. Дойдя до кабинета, который никак не выделяется из вереницы других кабинетов, я замечаю надпись: "Директор Академии Клерии Филипп Бестужев".

Собираюсь задать вопрос, но Дитрих уже стучит в дверь и, не дожидаясь ответа, толкает массивное деревянное полотно от себя. Через кабинет просачивается одинокий солнечный луч, будто бы старается сбежать оттуда.

– Прошу, – учтиво приглашает Дитрих, пропуская меня вперед. Я нервно сглатываю.

Переступаю порог кабинета, и первое, что бросается в глаза, – это габариты самого помещения. Они были… огромными! Как полноценный учебный класс на тридцать человек! Массивные шкафы стояли по обе стороны помещения, еще несколько столов, стульев, какой-то стеллаж, забитый баночками и колбами. И только в самом конце располагается главный стол директора Бестужева. Он сидит лицом к нам, освещенный солнечный светом через окно позади него.

– Доброе утро, Филипп.

Стул под мужчиной скрипит. Он выпрямляет спину и снимает очки. Дитрих быстрым шагом сокращает дистанцию между ним самим и столом директора, а я так и остаюсь стоять практически на входе.

Ну а что, прекрасный путь отступления в случае чего!

– А, – восклицает мужчина мягким мужским тембром. – Дитрих! Тебя то я и ждал.

– У нас новая ученица, – произносит ректор таким голосом, что мне становится не по себе. – Маргарита Ведьмина.

Директор снимает очки.

– Да, я ее тоже ждал.

Дитрих аккуратно раскладывает документы перед Филиппом и отстраняется, встав в прямую стойку, сложив руки за спиной.

– Подойди ближе, Маргарита.

Нервно сглотнув, ступаю аккуратно по деревянному полу. Иду медленно, будто бы ноги сами не хотят, чтобы я подходила ближе.

– Рита, Рита, Рита, – бубнит директор, открыв папку, что принес Дитрих. – Девочка, которая попала сюда по ошибке.

– Вы тоже об этом знаете? – пищу я на выдохе.

– Ну, конечно, я обо всем знаю! – возражает мужчина, не отрываясь от папки. – Вот только странно, что ты переместилась в этом году, а не в прошлом.

– В плане?

Филипп отрывает глаза от папки и внимательно оглядывает меня. На нем мундир с золотыми пуговицами, застегнутый под самое горло. Волосы темные, глаза как у Дитриха – фиолетовые. Небольшие морщинки на лбу и около губ.

– Ты должна была поступить к нам в прошлом году, но почему-то, Кролеон не смог тебя найти.

– Кролеон? – восклицаю я, совершенно не понимая, о чем идет речь.

– Да. Это специально обученные ведьмаки, которые перемещаются на землю и по магическим спискам ищут студентов, что выбрал Совет Магии.

– Совет Магии? – переспрашивая, мне кажется, что выгляжу как идиотка.

– Да, Совет Магии – это структура организации упорядочивания граждан с магическими способностями. У них много подразделений. Одно из них ищет одаренных ведьм, которым стоит поучиться контролировать свои силы. Списки составляются еще при рождении таких детей, а после с наступлением совершеннолетия их призывают на обучение.

– Впервые о таком слышу, – бубню под нос себе.

Директор улыбается.

– Мне лишь странно одно, почему именно сейчас?

– Что сейчас?

– Именно сейчас тебя смогли найти. Что у тебя с силой?

Смотрю испуганно на Дитриха, потому что не понимаю, о чем идет речь.

– У нее стоит печать, которая блокирует ее силу.

– А! – восклицает Филипп. – Печать Хари?.

– Хари?? – переспрашиваю я.

– Это очень сложный механизм. Нам стоит понять, почему эту печать поставили именно на тебя.

– На меня?

– Филипп, но у нас нет времени. Она может лопнуть в любой момент, – говорит Дитрих, а у меня коленки трясутся от всего услышанного.

– И пускай, – спокойно отвечает Филипп. – У нас все равно будет немного времени до того, как сила разорвет студентку на мелкие кусочки.

– Разорвет? – спрашиваю писклявым голосом.

– Сколько? День? Два? – противится Дитрих, а я не понимаю, что тут происходит.

– Несколько недель. Но нужно уже сейчас понять, кто ей поставил эту печать, зачем и почему об этом нет ничего в документах?

– Ты же понимаешь, что будет скандал?

Филипп замолкает.

– Это я улажу сам.

– Ее нельзя долго держать здесь, если она лишь сосуд!

– Сосуд? – пищу вновь я, повторяя слова за Дитрихом.

– Наложим заклинание памяти, и она не вспомнит, что была тут.