Рассвет королевы демонов

Юхан замолкает. В воздухе повисает горькая нота разбитого сердца, которое до сих пор не зажило. Я чувствую это без лишних слов. И понимаю, что мне грустно за Юхана. И кажется, до меня стало доходить, почему он разыграл такой спектакль. Поэтому, недолго думая и решая, что принцу нужно выговориться, тихо роняю:

– А что было потом?

– Эта девушка очень сильно была на тебя похожа: такие же рыжие волосы, веснушки на щеках. – После сказанных слов мы встречаемся с Юханом взглядами, и я понимаю, что была права. Пронзительная печальная нота задевает и меня. – Мы проводили с ней много времени вместе. Я сбегал из нашего храма, иногда даже по ночам, в надежде увидеть ее хотя бы на минутку. А потом… – Юхан облизывает пересохшие губы и сразу же добавляет: – Потом об этом узнал отец. И его решение было чересчур жестоким.

– Что он сделал?

– На следующее утро отец вызвал меня к себе в этот зал, – Юхан кивает головой на открытую дверь, из которой мы вышли, – и потребовал объяснить, почему я так поступил. У нас с ним состоялся очень долгий разговор. Он даже матушку не пускал в зал, чтобы та заступилась за меня, потому что понимала, что мои чувства к той девушке – чистые и искренние. Однако отец был тверд. А вечером он вновь позвал меня.

Ощущаю, что напряжение от его слов растет с каждой секундой. Голос Юхана становится все громче, и теперь печаль, которую он сеял своим рассказом, сменяется злостью и ненавистью.

– Приказал, чтобы я стоял около него и не говорил ни единого слова, что бы ни случилось. Взял с меня обет. Но как только в зал вошла эта хрупкая девушка, я просто потерял дар речи. Девушка шла, склонив голову, в кандалах, и я едва ли не выкрикнул ее имя, однако рядом сидящая мать крепко взяла меня за руку, приказав исполнять обет, данный мной.

– Юхан, если тебе…

– Нет, – прерывает мою мысль принц. – Ты должна дослушать историю до конца, – требовательным голосом говорит тот и отводит взгляд. – Когда девушка оказалась в пяти метрах от меня, я почувствовал, как дрожат мои коленки. Насколько сухо становится во рту, а сердце… Оно словно пыталось выбить ребра и вырваться наружу. Однако отец начал расспрашивать девушку о том, знает ли она меня. На что та ответила, что нет. Она долго отрицала, что встречалась со мной не только днями, но и ночами. Но правда всплыла наружу быстрее, чем я думал. Отец задал единственный вопрос мне.

Я не понимала, стоит ли вставлять хоть какое-то слово или вопрос в рассказ Юхана, чтобы как-то ослабить боль в его груди. Однако принц развернулся спиной к городу и легконько приобнял меня за талию.

– Он спросил меня, люблю ли я эту девушку? И попросил ответить честно. Я ответил, что люблю. На что отец сказал: «Ты понимаешь, что нарушаешь закон династии нашего родства и подвергаешь все королевство усомниться в служении богу Ифру?» Я кротко ответил: да. Отец поблагодарил меня за честность, а после… одним взмахом руки призвал силу огня, которая заживо спалила девушку.

– Юхан, – вырвалось у меня, и я почувствовала, как задыхаюсь от эмоций, которые переполняли меня.

– Я стоял по стойке смирно и смотрел, как сгорает нежная кожа моей любимой. Как она кричит, не в силах дать отпор тому, чье величие ценила больше, чем свою жизнь. Я стоял как дурак и видел, как убивают самое прекрасное на свете – любовь. Чистую, светлую, не тронутую тьмой.

Я молча протянула руку к его свободной руке и крепко сжала ее. Юхан медленно опустил голову и ответил тем же жестом.

– Я понимаю, что, представляясь не принцем, я могу вновь повторить эту историю, которая день ото дня, словно кошмар, преследует меня. Возможно, это глупо и безрассудно, но… Я не хочу, чтобы во мне видели только правителя. Я хочу, чтобы во мне видели создание Ифра, которое имеет право на друзей, свободную жизнь. Улыбаться, печалиться, говорить всякие глупости и легко относиться к поражениям. Мне хочется, чтобы я сам смог выбрать ту, которая подарит мне волшебные секунды существования в этом адском пламени тьмы, что тянется за мной уже долгие годы.

Мы встречаемся с Юханом взглядами. Я словно пропускаю через себя всю его боль, страх и одиночество, которым он поделился.

– И когда я увидел тебя, то сразу же вспомнил о той девушке, которая погибла из-за моей робости. Из-за мальчишеского дурачества, которое вышло из-под контроля. И…

– Я понимаю тебя, – тихо произношу, едва ворочая языком. – И мне очень жаль, что так произошло с той девушкой.

– Прости, что сразу же не представился тебе тем, кем я являюсь. Если быть честным, – едва слышно различаю, что его голос дрожит, а ладонь, которая сжимает мою ладонь, слегка вспотела, – я не думал, что ты придешь в себя. Я вообще не думал, что буду так рад видеть хоть кого-то с собой рядом, такого же, как и я, одинокого.

– Тут ты прав, – сухо подмечаю, осознав, насколько я одинока в этом мире. – Даже несмотря на то что я урывками вспоминаю свое прошлое… Кроме себя – у меня никого нет.

Юхан заглядывает в мои глаза и выдавливает едва заметную улыбку на лицо.

– Прости меня, Аврора, что заставил тебя усомниться в том, кто я есть.

Принц опускается на колени, склонив передо мной голову.

– Все хорошо, Юхан, – дотрагиваюсь до его каштановых волос. – Я не обижаюсь на тебя.

– Каждый раз, когда я рассказываю, кто я есть, происходит какое-то горе, – отзывается тот, практически упершись в мои колени. Однако я не чувствую его прикосновений, лишь вижу глазами то, насколько близко он склонился. – У меня нет друзей. Только подчиненные, которые никогда в жизни не смогут заменить того, чего у меня никогда и не было.

– Юхан, поднимись, пожалуйста, – говорю ему, и тот, услышав мои слова, поднимает голову. Я отстраняю руки от его головы. – Я правда не серчаю на тебя за то, что ты вначале назвался тем, кем не являешься. И понимаю, что ситуация выглядит глупо, но…

Мы замираем на одно мгновение, которое, как мне кажется, длится целую вечность. Мне становится больно от того, что испытал Юхан. И в этот момент я осознаю, что в моем сердце есть образ мужчины, которого я люблю. «Я чувствую это, только не могу вспомнить, кто он». – Перебираю мысли в голове, но, не найдя ответа и решив, что разберусь с этим позже, возвращаюсь в реальность.

– Я, по-видимому, не достоин править королевством.

– Никто не достоин править королевством, – обрываю его, – но кому-то приходится брать на себя ответственность за сотни тысяч жителей. Жизнь несправедливая вещь. И тот, кто возлагает на свои плечи такую ответственность, достоин не только уважения и почестей, но и простой человеческой поддержки.

– Все равно мне очень стыдно за свое поведение.

– Не нужно стыдиться за ту боль, которую ты носишь в своем сердце, – кротко отзываюсь я и нерешительно дотрагиваюсь правой рукой до его подбородка. – Любым созданиям Мира Йертсен позволено выпускать наружу печаль. Это не запрещено никакими законами и верованиями. По крайней мере, мне так рассказывал отец.

– Отец?

– Да, – не уверенная в своих же словах, отзываюсь я, и перед глазами проносится до боли знакомый образ мужчины, которого я назвала отцом. – Отец… – повторяю я, стараясь, ухватиться за какую-то деталь во внешности или мимике, но… мои попытки не увенчаются успехом. Все то, что пронеслось перед глазами, не дало мне полной картины, но единственное, что я точно поняла, – у меня есть отец. И за эту зацепку, кажется, мне придется туго ухватиться, чтобы распутывать клубок неизвестности своей прошлой жизни.

– Ты помнишь его?

– Нет, – верчу головой из стороны в сторону. – Я даже не уверена, что он у меня есть…

– Что ж. По крайней мере, ты хотя бы что-то вспоминаешь.

– И от этого мне не становится легче.

Взгляд Юхана скользит по мне. Его губы слегка приоткрыты, и мне ничего не остается, как выдать нежную улыбку, чтобы хоть как-то поддержать его.

– Можно тебя обнять? – спрашивает Юхан. Я киваю в знак согласия. В тот же миг Юхан крепко-накрепко обнимает меня за плечи. Сквозь ткань мундира я ощущаю, как бешено бьется его сердце в груди. Я и представить не могу, сколько пришлось вынести Юхану боли, прежде чем он смог так спокойно рассказывать эту историю.

– Все будет хорошо, – говорю ему и нежно поглаживаю его широкую спину.

Юхан ничего не отвечает, лишь сильней прижимается носом к моей шее и вдыхает аромат восточных духов, которые нанесли мне служанки перед выходом из комнаты.

– Я знаю, – выдыхает принц, обжигая мою шею теплым дыханием. – Я знаю…

Мы стоим еще несколько минут, и Юхан разрывает объятия.

– Ты не замерзла?

– С такими объятиями не замерзнешь, – улыбаюсь ему в ответ и понимаю, что Юхан смутился. Он отходит от меня на один шаг, а после спрашивает:

– Еще по бокалу?

– Нет, – отрицательно мотаю головой. – Думаю, что на сегодня хватит.

– Как пожелаете, ваше величество!

– Юхан, мы же договорились, что ты не будешь ко мне так обращаться!

– Да, прости. – Принц опускает голову, чтобы скрыть самодовольную улыбку, ведь, по-видимому, он произнес эти слова специально, чтобы хоть как-то развеять печальную атмосферу, которая практически окутала нас в плотное кольцо. – Больше не буду!