Спор на сердце

– Давай ближе к делу! – не выдерживаю я и стучу указательным пальцем по столу.

– Матвей, – произносит отец со всей строгостью, – я закрываю глаза на то, какие прекрасные байки ходят про то, что ты творишь, когда мы с мамой отсутствуем в городе. Я закрываю глаза на то, какая у тебя успеваемость, хотя знаю, что ты можешь и лучше учиться. Однако каждая твоя выходка может бросить тень на престиж нашего учебного заведения. Ты же понимаешь, что это значит?

– Нет, – паясничаю я. – Поведайте мне!

– Хватит вести себя как ребенок. Ты прекрасно знаешь, как сложно было заполучить этот рейтинг и нанять самых лучших преподавателей, заманив их в наш институт.

Я демонстративно закатываю глаза и поднимаюсь со стула.

– Сядь, – приказывает отец. – Я с тобой еще не договорил!

– Да понял я, что нужно вести себя как великая заучка, сидеть тише травы, ниже воды…

– Хватит, – не выдерживает отец и ударяет кулаком по столу. – Я пытаюсь нормально разговаривать с тобой, а ты паясничаешь, выпендриваешься и пропускаешь все мои слова мимо ушей.

Я молчу. А что мне еще остается?

– Я хочу сообщить одну вещь, которую пытаюсь донести до тебя вот уже как двадцать два года!

Голос отца становится ровным и деловым.

– Лишь единицам в нынешних реалиях удается получить наилучшее образование. Практически все, кто с тобой учится, – безмозглые бездари, которые ничего, ровным счетом ничего, кроме новых шмоток и айфонов, не видят и не хотят видеть. Для них просто выкуплено место их богатыми родителями. Им, никчемным, корочки о получении высшего образования будут просто напечатаны.

Отец делает паузу. Так, что мне приходится поднять на него взгляд.

– Я в первую очередь вижу, что тебе нравится учиться. Тебе нравятся опыты и исследования, однако… В последнее время ты переключаешь внимание не в то русло и тратишь свои ресурсы не на те проекты.

– Это ты про покупку новых кроссовок?

– И это тоже.

– По-моему, меня никогда не ограничивали ни в чем!

– А что, ты хочешь попробовать это ограничение сейчас? – Отец выгибает бровь, зная, что я не пойду на такую сделку. – Матвей, я хочу, чтобы до тебя дошло то, что я хочу сказать. Я делаю все, чтобы у тебя было хорошее будущее. Чтобы ты не нуждался ни в чем. Ни в жилье, ни в деньгах, ни в других ресурсах, которые тебе потребуются. Однако…

Мы встречаемся взглядами, и я замечаю печаль в глазах отца. Печаль и глубокое разочарование…

– Однако ты меня разочаровываешь и разочаровываешь. Каждое утро я просыпаюсь и не знаю, чего от тебя ожидать сегодня. Какую глупость ты учудишь. Ты понимаешь, до чего большие проблемы ложатся на мои плечи?

Меня утомляет этот разговор, однако… злить отца не лучший ход в этом разговоре. Поэтому я стараюсь удержать пятую точку на стуле и дождаться окончания изложения мысли отца.

– Только за прошедший месяц я получил не менее двадцати трех жалоб от учеников института. И сегодня, когда ты окатил девушку водой… Ты же понимаешь, что ее жалоба на тебя может пойти в высшую инстанцию? И я не смогу ничем помочь.

– Да и не надо, – с безразличием пожимаю плечами я.

– Мало того что ты встанешь на учет в комиссии, так и я получу по шапке, потому что, видимо, слишком по-доброму отношусь к тебе. И пора бы ограничить твои счета, которые ты с такой скоростью опустошаешь. Быть может, так ты станешь благоразумней?

Я сжимаю губы. Это удар ниже пояса!

– Я пытаюсь вырастить из тебя настоящего мужчину, который бы не только себя уважал, но и других. Однако получается, что я упустил что-то важное в твоем воспитании.

– То есть ты хочешь сказать, что я твое разочарование?

– Да, – твердо заявляет отец. – Я разочарован тобой и твоим поведением.

– Ну, что есть, то есть…

– Если же ты продолжишь в том же духе, мы отправим тебя за границу, в такой институт, который в первую очередь выдрессирует тебя, а потом будет учить наукам. Потому что на данный момент ты совершенно не готов становиться ученым. А быть может, я просто ошибся – и тебе это вообще никогда не будет интересно.

Я ничего не отвечаю.

Слова отца режут мое самолюбие на мелкие кусочки.

Шантаж.

Это самый обыкновенный шантаж, и я не пойду на это!

– Я даю тебе последний шанс исправиться. В противном случае ты со скоростью света окажешься за границей.

– Я тебя услышал, – говорю я и иду к двери.

– Да, кстати, – окликает меня отец. – Твой лимит снижен до пяти тысяч рублей в неделю.

Я останавливаюсь и сжимаю руки в кулаки. Мне теперь что, вообще ничего себе не купить?

Но ничего не отвечаю, выхожу из кабинета и хлопаю дверью.

Глава 5. Валерия

Я закрываю учебник и откидываюсь на спинку стула. Мы живем вдвоем с Лилией, хотя наши комнаты рассчитаны на трех человек. Так получилось, что к нам никого не подселили, поэтому мы довольствуемся компанией друг друга.

Мой стол стоит рядом со столом Лилии, практически вплотную. Я оглядываю ее бардак из листков бумаги, тетрадей, учебников и… Да боже мой, чего только там нет. В то время как у меня чистота и порядок, а мой старый ноутбук тихонько жужжит. На его крышке многочисленные наклейки, которыми я облепила его для того, чтобы закрыть трещины. У меня нет денег на новую технику, поэтому я бережно отношусь к старой, стараясь продлить срок ее службы.

Закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Кажется, я наконец-то выполнила всю домашнюю работу. Часы показывают уже больше десяти часов вечера. Дверь в комнату резко открывается и на пороге появляется Лилия. Я оборачиваюсь и вижу, что та несет в руках небольшую, черт возьми, ароматную пиццу. В другой руке у нее бутылочка газировки, как раз на нас двоих.

– Проголодалась? – спрашивает она и, сдвинув свой бардак, ставит пиццу на стол.

Аромат свежеиспеченной пиццы заставляет мой желудок свернуться в узел. Я понимаю, что с обеда ни крошки не удалось съесть. Я торопливо киваю.

Лилия усаживается на свое место и, открыв крышку коробки с пиццей, говорит:

– Я так и знала!

– Спасибо…

Я беру горячий кусок ароматной пиццы и откусываю. Чувствую, насколько она вкусная и сочная. Раз-два – и куска уже нет!

Лилия открывает бутылочку газировки и протягивает ее мне. А сама утыкается в телефон. Замечаю, что она что-то неустанно пишет. Потом улыбается и вновь что-то пишет.