В твоих глазах я сгораю

Я еще раз взглянула на кровать и нервно сглотнула, представив, как Дима… Нет, хватит об этом думать. Нужно помнить слова мамы.

Любовь любит тишину.

Мы проследовали дальше и вошли в гостиную. Она мало того что переходила в кухню, так еще имела небольшой закуток. В гостиной стоял диван, журнальный столик и большой телевизор с приставками. А дальше я увидела маленькую дверь.

– Вот тут моя рабочая зона, – сказал Дима, приглашая меня в его рабочий кабинет.

Два больших монитора красовались на столе, рядом – компьютерный стул. А еще какой-то стеллаж, заполненный бумагами.

– И кем ты работаешь? – с опаской спросила я.

– Графический дизайнер.

– То есть… ты что-то рисуешь на компьютере?

– На планшете, – улыбнулся он.

«Черт! Какая же у него крутая улыбка!» – подумала я и, отвернувшись, вышла в гостиную.

Тягучий ком горечи застрял в горле, я едва его сумела проглотить, чтобы привести себя в порядок, я похлопала ладонями по щекам, тряхнула головой.

Дима, кажется, этого не заметил или сделал вид, что не заметил. Просто продолжил экскурсию по квартире – привел меня на кухню.

Кухня была огромной, с красивой барной стойкой.

– Это кухня, – объявил Дима, остановившись около плиты.

– Очень впечатляет…

– Вот такая квартира.

– Очень классно! – сказала я. – Стильно, уютно… – повернулась обратно к Диме и увидела, как он стоит, опершись рукой о дверной косяк.

– Ну, Алина считает иначе. – Его кривая ухмылка и этот взгляд исподлобья… Я чувствую, как из-под ног уходит земля.

Только дыши, Вера, только дыши…

– Она всегда была упрямой, – подметила я, снова развернулась, прижав ладони к щекам и придумывая какую-то отговорку, чтобы скрыть свой румянец. – Я переоденусь, ладно?

– Конечно! – уже на полпути к своей комнате услышала я.

Влетев в комнату, закрыла дверь.

Сердце бешено бьется в груди.

Ноги подкашиваются.

Сажусь на кровать. Чувствую, как стало жарко и душно.

Горло что-то сковывает.

«Просто я перенервничала, ведь так? Или нет? Мне ни в коем случае нельзя проявлять к нему какие-то эмоции, нельзя показывать чувства. Иначе… Нет, я не хочу думать об этом».

Открываю чемодан и раскладываю вещи. Что-то вешаю в шкаф. Понимаю, что долго копошиться не стоит, потому что меня ждут, поэтому решаю, что стоит надеть другое платье – черное в мелкий белый горошек. Погода обещает быть жаркой, и, чтобы уж совсем не сгорать от всего свалившегося на мою голову, лучше перестраховаться…

Пока натягивала платье на себя, услышала какой-то шорох. Застегнув молнию на спине, я вытащила босоножки, взяла их в руку и, прихватив мини-сумочку, подошла к двери. Послышался отдаленный голос Димы. Я тихо открыла дверь. Он с кем-то говорил то ли в гостиной, то ли на кухне. Я медленно вышла из комнаты.

– Алин, я не знаю, что с ней делать! – говорил Дима полушепотом.

В трубке что-то говорила сестра.

– Слушай, я не нянька ей. Она взрослая девушка и… Алин! Это, в конце концов, твоя сестра, Господи Боже! Я не могу нянчиться с ней всю неделю, потому что у тебя важная подготовка…

Нянчиться. Вот так вот, значит?

Я в его глазах ребенок.

Просто обычный ребенок, которого скинули, чтобы освободить себе время.

Что ж.

Раз я ребенок, так даже легче.

Теперь я хотя бы знаю, что он думает обо мне.

Глава 5

Дмитрий

Алина меня взбесила. Могла хотя бы сказать, что нравится ее сестре, чтобы мне было легче занять ее каким-то делом.

Я тяжело вздохнул.

Взглянул на часы. Было около девяти утра. Направился к комнате Веры. Дверь была слегка приоткрыта.

Набрал воздуха в легкие, чтобы хоть как-то собраться с мыслями, и, постучавшись, спросил:

– Вера, ты готова?

– Да, – сухо сказала она.

Я открыл дверь и вошел.

Этот «ребенок» сидел на кровати и что-то неустанно набирал на экране телефона. Из-за спины увидел лапку мягкой игрушки, которая торчала из портфеля.

Неужели она до сих пор хранит эту игрушку?

– Это та самая игрушка, которую я тебе подарил? – не удержавшись, спросил я.