Когда по-прежнему сбываются мечты

Организм Лексы не отторг чужую кровь и даже своеобразно принял, запустив процесс восстановления, скоростью схожий с регенерацией истинных чистокровок. Но вот из бессознательного состояния Лекса так и не вышла, уже больше года она была в коме, причем какой-то непонятной коме, которую Мари постоянно изучала. По всем показателям жизнедеятельности, на сегодняшний день Лекса была абсолютно здорова.

В моих руках ожил телефон, на экране светилась фотография абонента. Мари.

– Ну наконец-то, ты почему трубку не брала?

– Яна, у нас тут такое было, – полушепотом начала она, – я оперировала альфу одного из азиатских кланов.

– А что он тут забыл, этот альфа? – хмыкнула я и зыркнула на двух мужчин, загораживавших такой вожделенный для меня проход.

Смуглые мужчины далеко нерусской наружности, вот откуда ребятки, значит, откуда-то из Азии. Альфу своего стерегут.

– Ой, Яна, не сейчас, у меня аврал, я тебе потом перезвоню и все расскажу.

– Подожди…

В трубке лишь послышался щелчок, и экран смартфона засветился, оповестив о том, что Мари даже не захотела меня выслушать. Что ж, подожду Васильева, недолго уже осталось. Он-то точно хоть как-то прояснит ситуацию, и перед его носом какие-то левые чуваки не начнут играть своими мышцами.

Максим появился через несколько минут, приехав в итоге намного раньше отмеренного времени. Зашел быстрым шагом в помещение, наполняя его волной своей силы. Васильев был действительно красивым мужчиной. Светлые глаза, темные волосы, пухлые губы и точеные черты лица. Он был однозначно красивее моего мужа по общепринятым понятия о красоте. И еще, в отличие от Игната, умел переключаться: мог быть серьезным, грозным альфой самого большого клана, а в следующий момент становился этаким рубахой-парнем, веселящим окружающих и умеющем расслабляться и отрешаться от важных забот.

Вот и сейчас, несмотря на достаточно шуточный настрой по время нашего разговора по телефону, в коридор вошел властный, собранный, серьезный и сильный представитель вида оборотней как таковых.

Заметив меня, он кивнул и, не подходя ближе, направился к мужчинам. «Истукан» и переводчик моментально подобрались, уставившись настороженными взглядами на чужака. Все-таки в их мире главное – это сила. Закон природы: выживает сильнейший. Так и у них… Нет, конечно, они не борются между собой за право жить в лучших условиях. Не заставляют слабых доказывать, что те заслужили свой хлеб. Напротив, они поддерживают всех, кто имеет в себе хоть каплю волчьей крови, но, несмотря на это, правила устанавливают лишь сильнейшие.

Переводчик поздоровался с Васильевым, по-прежнему с таким же жутким акцентом. Но тут Максим очень так язвительно улыбнулся и заговорил на их тарабарском. Глаза на лоб, по всей видимости, полезли не только у меня. «Истуканы» тоже были в шоке. Пребывая в этом состоянии, они одновременно, как по команде отступили, открывая Максиму проход.

– Яна? – Он махнул в мою сторону, и я, не думая, подскочила с места.

Когда проходила мимо этих странных охранников, переводчик со мной заговорил:

– Приносим свои искренние сожаления, госпожа Романова.

Ого! Судя по их испуганным лицам, они были наслышаны о моем муже. Я лишь снисходительно кивнула им. Так-то! Знай наших. И быстро прошмыгнула мимо них.

– Веди, – ласково улыбнувшись, произнес Максим.

Немного отойдя, прекрасно зная, что волки все еще нас слышат, взяла Максима за руку и шепотом спросила, кто это и что здесь происходит. Увы, любопытство мое было неискоренимо и, видимо, родилось раньше меня.

– На их альфу было совершено серьезное покушение еще неделю назад, когда он ехал в Москву на важные переговоры. Муж твой потому и улетел, надо было срочно что-то решать, а Амин в бессознательном состоянии здесь, в больничке. Вот Романов ему всевозможную охрану и выставил, а сам умотал дела с его замом решать. Неужели ты вообще не в курсе того, чем он занимается?

Голос Максима звучал слегка огорченно, а я боролась с подступающими к глазам слезами. Только его жалости мне сейчас не хватало. Ведь и правда, как ножом по сердцу, солью на раны, кровоточащие раны.

Игнат никогда не делился со мной чем-то важным, даже когда я его об этом просила. Пространные разговоры о чем угодно? Да пожалуйста, хоть часами напролет беседовать со мной будет. А о чем-то действительно значимом молчал. Далеко за примерами ходить не надо, я ведь до сих пор не знала, почему у него такие глаза. Все молчали, и муж молчал.

Заметила впереди дверь нужной мне палаты и, отбросив угнетающие мысли, натянуто улыбнулась и ответила Максиму:

– Просто мне все эти ваши важные дела не особо интересны, – усмехнулась и по возможности максимально искренне поблагодарила его и поспешила в палату к Лексе.

Глава 6

Яна

– Почему ты не сказал, что отделение Лексы оккупировала какая-то арабская шишка?

– Ты опять ездила к Лексе? – напряженно спросил Игнат. – Неужели до сих пор на что-то надеешься?

Я как можно крепче сдавила телефон, чтобы совладать с эмоциями. Каким же он бесчувственным может быть! А ведь Лекса его любила, странно, одержимо, болезненно, но все же искренне. И он сейчас так легко говорил о ее сложном состоянии.

– Если со мной что-нибудь подобное случится, ты так же быстро опустишь руки?

– Не говори глупости, – рыкнул он так, что мне телефон пришлось слегка отодвинуть от уха.

– А ведь аппараты зафиксировали изменения…

– Серьезно? – Он был очень удивлен. – Когда ты приходила?

– Нет.

Когда я была у нее, она выглядела спокойно, умиротворенно и нереально красиво. Как та самая Белоснежка, только блондинка, точно… Аврора, спящая красавица, ждущая своего принца. Как ей удается быть такой красивой, даже лежа в коме?

– Всплеск был где-то неделю назад, – пояснила я, – как раз, когда ты уехал.

В этот раз я была с ней совсем недолго, препирания с «истуканами» в дверях отняли слишком много времени, а дома ждали дети, оставшиеся впервые наедине с няней. Они, конечно же, были с ней знакомы, Николай Александрович приглашал ее к себе каждый раз, когда занимался с внуками. Как он говорил: «Не уверен в своих старческих силах. Еще что-то не то сделаю. А под присмотром Вали все правильно будет, идите дети, отдыхайте!» И мы шли с Игнатом и отдыхали, правда, дальше постели наш отдых никогда не заходил. Полностью расслаблялись, не контролируя каждую минуту свои чувства и издаваемые звуки, мы наслаждались, растворяясь друг в друге, забывая обо всем на свете. В том числе и об отведенном нам времени.

– Что Мари говорит? – рассеял сладкие воспоминания Игнат.

– Да ничего. Я даже не поговорила с ней толком, меня вообще не хотели пускать в отделение, – наябедничала я.

– Кто?

– А я что, знаю? Максим сказал охранники арабского альфы.

– А что там делал Васильев?

– Помогал мне! – не удержавшись, съязвила.

– Почему он?! – Голос Игната звенел, видимо, он был уже порядком на взводе.

– А почему нет? – Главное – не перегнуть палку. Выдержала паузу и объяснилась: – Позвонила папе, он сказал, что Васильев в Москве, и попросил его помочь! Все!

Не стала рассказывать, что звонила сама и что, когда вышла из палаты, Максим меня дожидался и в итоге выставил условие за помощь – совместный ужин. Вчера я не согласилась, но вот сейчас очень склонялась к положительному ответу!

– Почему папе, Яна? – Теперь его голос звучал устало, я же, напротив, закипала по второму кругу.

– А кому мне было звонить? Ты же у нас занятой! Назимова тоже нет в стране, так скажи, пожалуйста, кому?

– Александру, например, – абсолютно спокойно предложил он.

– Ага! Ты бы еще Маргарите своей предложил позвонить! – громко зачастила, словно за мной кто-то гнался, даже дыхание сбилось.