развернула свое кресло к выходу.
– Этот браслет мне подарила мама, – Алисия замолчала, задумавшись.
Это мой талисман. Я думала раньше, талисманы должны нас оберегать. Я
никогда не снимала его, даже в тот день. Но волшебства не случилось. Нет, я не
жалуюсь на судьбу. Я осталась жива, и это главное. Я благодарна Богу за это.
Сейчас. Но так было не всегда, – казалось, от долгого молчания и пребывания
в себе Алисии просто нужно было выговориться. Неважно, кому и как. Главное,
сказать все, что было на душе.
Она сняла браслет. Ровно на том самом месте, где он был – рубцы.
– Через полгода после аварии я хотела вскрыть себе вены. Я их вскрыла.
Но меня спасли. Мне кажется, я никогда не избавлюсь от чувства стыда перед
Всевышним за это, за то, что посмела даже думать об этом. Как бы горько нам
ни было, ничто, ничто не стоит нашей жизни. Мы даже представить себе не
можем, что для нас приготовил Господь. У него есть план на каждого из нас. Он
решил, что я буду моделью. И я ей стала. Даже в таком состоянии, как сейчас.
Только сейчас я ценю свою жизнь. И жизнь каждого человека. Даже того, кто
ненавидит меня. Самая главная любовь в моей жизни – Божья.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ
Что Каролина действительно любит здесь, во Франции, так это дом
Марины. Уютнее только гнездышко Зары. Но это вне конкуренции.
– А как там твой Алекс, – Марина даже в таком простом вопросе не
смогла скрыть в интонации свое отношение к Алексу.
– Пишет, что любит …
– Кого? Себя? Никто не сомневался в этом.
– Говорит, что ему плохо очень без меня, что он сделал все, как сделал,
только лишь для моего блага, что я достойна всего самого лучшего.
– Это единственное в чем я с ним соглашусь. И это лучшее – явно не
он.
– Да …
Каролина уловила взгляд Марины.
– Нет, я ни секунды его не защищаю!
– Каролина, пойми, я не пытаюсь тебе внушить мысль, что он последний
подлец. Может быть, он даже неплохой человек, отличный сын для своей
матери и брат для своей сестры.
– У него нет сестер.
– Не в этом суть. Я не отрицаю его лучших качеств. Я говорю только то,
что вижу. То, что он делает в отношении тебя. И главное слово здесь – делает.
Не говорит, а именно делает. Его поступки. Вот что по – настоящему важно.
Слова – это всего лишь вода. Говорить красиво все умеют. Вот даже сейчас,
что сделал он? Я тебе скажу – ни – че – го. Хотя нет, кое – что он все – таки
сделал. Он попытался внушить тебе, что все его поступки вызваны лишь
неземной любовью к тебе. Что он страдает, и ты должна об этом знать. И самое
главное – ему плохо и гораздо хуже, чем тебе. А он спросил, как живешь ты,
что ты ешь и не болеешь ли?
Марина закурила.
– Стало быть, нет. Вот и суди сама. Я не прошу тебя разлюбить его сию
секунду. Я только хочу, чтобы ты полюбила себя хоть чуть – чуть. Хотя нет, не
чуть – чуть. А как можно сильнее. И тогда все станет на свои места. Если ты
будешь любить себя, как самое большое сокровище, которым обладаешь, ты не
в состоянии будешь терпеть такое отношение к себе. И вообще, я больше не