Путь к трону

– Нет. Джейкоба Рафаэр.

Она на секунду помедлила с ответом. Конечно, она прекрасно знала это имя.

– Это действительно невозможно. Забудь.

– Это последнее обещание, данное умирающему отцу. К тому же, брак может спасти Саларис.

– Умирающему. Умершему. Он уже никогда не узнает, сдержала ли ты слово. Так что можешь просто выкинуть из головы. Ты не выйдешь замуж за Рафаэр. И не потому что не сможешь переступить через себя. Просто он никогда не согласится на брак с наследницей семьи Ларон.

– И именно поэтому… – Я наступила на горло собственной гордости, – Мне нужна твоя помощь.

Помедлив чуть дольше, чем я ожидала, старшая сестра ответила:

– Я помогу тебе. Я найду тебе прекрасного жениха. Родовитого, богатого, красивого, доброго… Какого захочешь. И ты полюбишь его. Обещаю. Только забудь про это глупое, отчаянное обещание. Ты ничем не обязана отцу.

Я хотела запротестовать, но заметила около дворца знакомую фигуру.

– Жозефин! Эйприл! Как выросли!

Рядом с парадным входом стоял наш пожилой, неуместно улыбающийся родственник.

– Здравствуй, дядя Родрик.

Через несколько дней на площади собралась толпа.

Я знала о коронации только в теории. Также я знала, что по законам Салариса ей предшествует выступление монарха перед подданными. Перед всеми, а не только перед знатью.

Я стояла на сцене вместе с сёстрами. Вперёд вышел дядя и начал говорить. Я понимала, как важна речь будущего монарха, я знала, что стоит прислушаться, но слишком многое отвлекало меня: ледяной ветер, к примеру. Выражение тревоги на лицах зрителей. Преувеличенно широкие жесты дяди, которые только отвлекали. Мелькнула мысль, что я бы справилась с задачей лучше.

Вообще я сомневалась в праве Родрика на престол: он был, несомненно, более приятным человеком, чем мой отец, но именно это и настораживало. Проявить жёсткость, ставя обнаглевших советников на место? Решить военный конфликт, применив силу? Посадить кого-то в колодки? Монарх должен справляться и с этими обязанностями, на что Родрик явно неспособен.

– И поэтому, – Решительно произнёс дядя, будто вторя моим мыслям. Я, наконец, обратила внимание на произносимую им речь, – Я отказываюсь от своего права на престол.

Глава III.

Я затаила дыхание. И, казалось, вся площадь тоже.

Родрик был единственным претендентом на власть. Да, обычно власть передаётся от отца к сыну, но отец не оставил сыновей. Он был третьим сыном в семье, Родрик – четвёртым. У двух предыдущих королей не было детей вообще, у Родрика – только одна дочь. В нашем роду не осталось больше мужчин. Может, секунду назад я и рассуждала о том, что дядя – не лучшая кандидатура на роль монарха, но лучше такой монарх из династии Ларон, чем, скажем, Джейкоб Джефферс. Мы не можем упустить власть. Не можем…

– Я уже немолод, – Продолжал дядя, – У меня множество болезней, а, главное, есть любимая семья. Моя жена при смерти. Я хочу провести с ней остаток жизни. Я очень ценю оказанное мне доверие и именно поэтому не могу обмануть его.

По толпе пошли перешёптывания. Родрик прибавил громкости:

– Во многих прогрессивных странах в наш век власть наследуют женщины, – Перешёптывания стали громче, – И я не вижу повода лишить наследницу Эдварда этого права. В отличие от меня, они молоды, здоровы, и, уверен, прекрасно подготовлены. Для Салариса это первая королева, и, тем не менее, я убеждён, что все мы понимаем – она наделена необходимыми качествами для того, чтобы стать великим правителем.

Жозефин сделала несколько шагов вперёд и оказалась на центре сцены. Сестра была одета в пышное платье синего цвета, нарядное, но, несомненно, строгое. Её платинового цвета волосы были собраны в причёску, позволяющую полностью открыть лицо. Она была менее красива, чем Диана: более светлые ресницы, брови и волосы, тонкие, неяркие губы… Но каким же величественным был её вид! Она знала о том, что станет королевой, поняла я. Родрик уже предупредил её.

Меня расстроило то, что мне никто не сообщил о планах, но я никогда и не думала унаследовать престол, так что это мало что меняло. Да, меня не поставили в известность, но то, что случилось – к лучшему. Только что я рассуждала о том, что у Жозефин есть все нужные монарху качества.

Истинно королевским тоном девушка произнесла:

– Большое спасибо за оказанное доверие, сир Ларон. Я хочу заверить, что осознаю возложенную на меня ответственность и готова с честью нести её. Для меня решение сира Ларона стало такой же неожиданностью, как для всех вас, и, тем не менее, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы привести Саларис к процветанию.

Я не знаю, чего ожидала: то ли криков о том, что женщине не место на престоле, то ли, наоборот, одобрения и аплодисментов. Наконец, раздалось последнее – но это был не шквал оваций, а неуверенные, слабые хлопки. Хоть что-то… Но кое-кто другой решил изменить ситуацию в свою пользу.

– Как вы знаете, муж моей старшей сестры был убит на войне два года назад, – Диана тоже вышла на центр сцены. Она смотрелась эффектнее: длинные волосы, отливающие рыжим, были распущены. Не столь пышное красное платье было более модным. Лицо же у Дианы всегда выше всяких похвал: его черты крупные, губы яркие, а ресницы и брови чёрные. Но именно сейчас, здесь, она была феерично-восхитительна, потому что аметистовые глаза горели, излучая страсть. По сравнению с ней Жозефин казалась то ли более взрослой, то ли более скучной, – Жозефин находится в сложном, подавленном состоянии. Я не виню её за это – да и как можно винить? К тому же, сестра в одиночку воспитывает дочь. При всех её положительных качествах, я сомневаюсь в том, что Жозефин действительно способна управлять страной, – Диана выдержала паузу и чётко добавила в абсолютной тишине, – Зато я способна.

Я снова замерла. А вот остальные – нет.

Мгновение – и люди начали ожесточённые споры. Раздавались крики:

– Жозефин!

– Диана!

– Править должен мужчина!

– Пусть правит Родрик!

– Пусть правит Джефферс!

– Тихо! – Крики о приходе к власти Джефферса старшей сестре, казалось, не понравились больше всего, – Тихо! – Толпа чуть утихла, но всё равно то и дело раздавались отдельные реплики, – Несмотря на всю скорбь об Айзеке, я готова занять трон. Мной не владеют упаднические настроения – боль утраты не помешает мне возглавить государство.

– Зато боль помешает вести решительную битву, – Всё так же харизматично выступала Диана, – Мы в состоянии войны с несколькими странами. Нам нужен монарх, который решительно поведёт армию в атаку и добьётся победы. Боль Жозефин сделает её слабой и склонной к сантиментам, а я не допущу подобной ошибки!

– Моя боль сделает меня человечным правителем, – Произнесла старшая сестра, – Я буду посылать войска только в случае крайней необходимости, ценить каждого солдата и…

– И это было бы хорошо, несомненно – если бы мы УЖЕ не были в состоянии войны. Сейчас пришло время для решительных действий: у нас прекрасно обученная армия, и мы должны показать всему миру, кто мы такие! Нам пора перестать прятаться в тени! У нас есть всё для того, чтобы занять ведущее место на мировой арене. Кого нам не хватало все эти годы? Сильного лидера. И теперь сильный лидер готов прийти к власти – я сильный лидер!

Я закусила губу.

У меня не было сомнения, что трон должна занять Жозефин: она отличалась здравым смыслом, аналитическим умом и умеренным темпераментом. Диана же в любой момент могла затеять драку или сбежать с придворным музыкантом – такое уже не раз происходило. Однако здесь и сейчас я понимала, что народ-то как раз на стороне средней сестры: жёсткая, уравновешенная Жозефин не могла «зацепить» публику так, как импульсивная и яркая Диана. Я видела только один выход. Я знаю, кто должен решать.

– Вообще-то, по закону всегда наследует престол тот, кто старше… – Вяло напомнил Родрик, будто сам только что вспомнил, что всё ещё находился здесь.

– Как Вы сказали, сир Ларон, – Возразила Диана, – Приход женщины к власти – случай беспрецедентный. Такого не предусмотрено в наших законах. Один год не играет в данной ситуации роли. Играет роль другое обстоятельство, которое все упускают из виду: власть по нашим законам переходит от родителя к ребёнку, не к брату или сестре. Следовательно, если сейчас к власти придёт Жозефин, через какое-то время престол унаследует её дочь, юная Айрис. В венах которой течёт лишь наполовину королевская кровь.

Я вздрогнула. Вот он, козырной туз.

– Айзек Джилс был, несомненно, прекрасным человеком, – Продолжала Диана, – Но он не был не то, что представителем любой из существующих королевских семей. Он не был даже герцогом, – Все снова замерли, – И, если сейчас власть перейдёт к Жозефин, позже власть перейдёт к юной Айрис. Я видела девочку не раз и заявляю: у неё не королевский цвет глаз. Вы хотите, чтобы пришла истинная правительница? Или вы хотите, чтобы у власти была та, у кого нет божественного благословения на ношение короны?

Споры возобновились. Знать была, преимущественно, за Жозефин. Народ был за Диану.

Джефферс, почувствовав возможность занять трон, стал кричать, что династия Ларон не имеет права на престол, если её представители не могут договориться даже между собой. И, к моему неудовольствию, всё большее количество людей стало склоняться именно к этому выводу. В конце концов, мои сёстры были юными принцессами, а он уверенным в собственных силах политическим деятелем. Может, не все одобряли его методы и взгляды, но, в отличие от них, его хотя бы знали. Людьми во многом управляет привычка. Людьми Салариса – тем более.

Нужно было спасать ситуацию. Решение у меня возникло уже несколько минут назад.

Я сама удивилась силе собственного голоса: