Джули

– Вот как? А мой при любой провинности грозится продать меня в бордель.

Я молча принял из рук девушки поднос и принялся есть горячую кашу. Она села за стол и принялась за свою овсянку. Мы молчали.

– Поэтому ты… словом…

– Не девственница? – Без всякого стыда сказала она, – Да. Я отдавалась мужчинам с четырнадцати лет, но ни разу за деньги. Просто… если рано или поздно меня продадут, зачем бояться? Не проще ли получать удовольствие от того, что должно приносить удовольствие?

– Хочешь, я поговорю с ним? – Неожиданно для самого себя предложил я.

– Зачем? – Удивилась она, – Не стоит. Он же… словом, пока не продал.

Я поедал кашу.

– Как ты вообще живёшь? – Вдруг спросил я.

– А вот так, – Она с вызовом улыбнулась, – Строю из себя недотрогу вечером, а потом провожу чудесную ночь.

– Что мешает тебе выйти замуж?

– Разве у меня есть приданое? Ну, кроме той вышивки, которую ты украл вчера.

– Украл? – Усмехнулся я, отпивая глоток слабенького чая, – Ты мне её подарила.

– Ты прав. Подарила.

Мы снова молчали.

– Ты… – Она впервые, как я понял, не строила из себя пай-девочку, а испытывала истинную неловкость, – Словом, ты придёшь ещё? Или ты выйдешь из этой комнаты и забудешь, как меня зовут?

Я никогда не возвращался к женщинам. Женитьба произойдёт исключительно в политических целях, а привязывать к себе кого-то, приходя ещё и ещё – жестоко. Но меня никогда не спрашивали прямо. Молча уйти легче, чем сказать в лицо: «Я не вернусь». Тем более, мне казалось, что Джули не из тех, кто способен искренне привязаться, так почему бы и не рискнуть?

– Если ты собираешься соврать, то лучше промолчи, – Оборвала мои мысли она, – Мне многие обещали, но никто не возвращался. Если ты скажешь: «Нет», я переживу это. Всегда переживала.

Я не мог разгадать эту девочку. Ни следа той детской наивности, которая была вчера. Ни следа той нежности и покорности, что я видел во время секса. Сейчас казалось, что я для неё ничего не значил – я видел в ней только стержень и не видел сердца.

– Я не вернусь.

Эти слова разрезали воздух. Я пожалел о них, как только они вырвались.

Девушка пожала плечами.

– Всего хорошего, Лавр.

Не говоря ни слова, я отставил тарелку с кашей, оделся, вышел и закрыл за собой дверь.

Всю дорогу мысли возвращались в комнату с полусгнившими стенами на втором этаже. Но, стоило вернуться во дворец, как я снова был Виктором – не Лавром. Точнее, императором Виктором IV.

– С возвращением! – Встретил меня у ворот Северин. Я тут же слез с коня, – Где ты ночевал?

Я с подозрением смотрел ему в лицо. Он слишком хитёр, чтобы показать, что его задела наша стычка? Слишком ценит меня, как друга, и уже простил? Или просто был слишком пьян и ни черта не помнит? Он и словом не упомянул о Джули.

– Как я и говорил, я нализался эля и заснул в таверне, – Беспечно соврал я.

– Признаться, я вообще не помню, что было после того, как ушли рыбаки. Как я оказался дома?

– Это всё твой ангел-хранитель, – Усмехнулся я.

– Твоя коронация завтра, – Сменил тему друг.

Я сглотнул.

– Отец уже…

– Уехал, освободив комнату.

Я расправил плечи:

– Я знаю, что сделаю первым делом после коронации.

– Сгораю от нетерпения.

– Пойду войной на Роуфстон.

Глава пятая: Победа

– Ваше Величество, – Лебезил советник, – Государство Роуфстон было нашим союзником долгих тридцать лет… Они поставляют нам ткань, и, словом… неразумно…

– Они бесполезны, – Отрезал я, – Их армия слабее нашей в несколько раз. Им не победить.

Мы в составе палаты лордов сидели за прямоугольным столом. По левую руку сидел Северин, мой десница. Остальные лорды были старше, но боялись меня больше, чем он.

– Если они бесполезны, может, не стоит тратить на войну с ними ресурсы? – Осторожно вставил другой лорд, – Победа весьма вероятна, но что она даст Суолишш?

– Флот. У Роуфстона не самый сильный флот, но он будет полезен. Это пока единственные корабли, которые мы можем захватить.

– Наше кораблестроение развивается, и…

– А мне надо, чтобы оно развивалось быстрее! – Рявкнул я.

– Когда мы отправим сигнал об объявлении войны? – Спросил Северин.

– Нет. Мы нападём без сигнала.

Прошло меньше месяца, и Северин, возглавивший армию, возвращался. За это время я поднял налоги и немного помог и без того богатой казне.

Лучший друг возвращался с победой. И с кораблями.