Дениса передёрнуло. Что-то защекотало ему висок, он дотронулся до кожи. Она оказалась мокрой. Холодный пот. Вот он какой, оказывается. Вот он отчего. От страха.
Мама спорила, возмущалась, отстаивая сына. Душкова смотрела ей прямо в воспалённые глаза и ямочками на щеках играла, ласково улыбаясь. Когда мама перевела дух и ладонью отёрла мокрое от слёз лицо, омбудсмен прожурчала:
– Всё? Вам больше нечего добавить? Ну что ж. Мальчики, следите за порядком, чтобы отымание было произведено законно. Денис! Подойди сюда, пожалуйста. Зинаида Аркадьевна, официальные бумаги я положу сюда. Пожалуйста, сохраните их, иначе придётся восстанавливать за ваш счёт. Понимаете? Денис дома? Денис! Разрешите пройти в комнату, проверить наличие ребёнка. Мальчики, пожалуйста.
Полицейские, глядя в пол, заливаясь краской, маясь, шагнули в комнату. Денис закричал:
– Я никуда не пойду! Не хочу! Я с мамой буду! Я сам виноват! Я деньги все спёр, она правильно орала на меня! А синяк – это я сам вдарился, она меня и пальцем не тронула!
– Денис, успокойся, – журчала Люция Куртовна. – Что ты вообще говоришь? Кого испугался? Ведь ты мне совсем иное рассказывал.
– А я врал! – кричал Денис.
– Зачем врал? Врать нехорошо, – пожурила Душкова.
– Врал, потому что… врал! Захотелось, и всё! Мы с мамой хорошо живём, просто отлично! Оставьте нас в покое, ясно вам?
Денис бросился к маме и прижался к ней крепко. Полицейские перевели взгляд с парня на омбудсмена.
– И чё теперь? – кисло спросил один. – Их вдвоём тащить?
Люция Куртовна с милой улыбкой изрекла:
– Зачем вдвоём? Оторвите мальчика и ведите в машину. За вещами пришлют кого-нибудь из интерната.
– Сына от матери, значит, отрывать? – уточнил второй полицейский.
– А что делать? – печально вздохнула Люция Куртовна. – Ничего не поделаешь, закон есть закон. Его надо выполнять, восстанавливать нарушенные права ребёнка. Жаль, конечно, но… отрывайте.
– Нет!!! – в голос закричали Денис с мамой и стиснули друг друга.
Первый полицейский возвёл очи к потолку.
– Знаете, что? Разбирайтесь сами. Смотреть на это безобразие тошно.
– Ну почему же тошно? – напевно начала Люция Куртовна, собираясь с мягкостью удава вновь расписать прелести ювенальной юстиции, но не успела.
Полицейские повернулись к конфликту спиной и зашагали прочь из квартиры. Один возмущённо сказал напарнику:
– Последние времена, слышь, настали: детей у матерей забирают… Полипы на теле детства.
– Во-во. И нас к этому гадству подключили, паразиты…
Люция Куртовна пожала плечами, обогнула Лабутиных, предупредила без малейшей досады:
– В другой раз, видимо, отъятие произведём. До скорого свидания, Зинаида Аркадьевна. Денис, до встречи.
И она – живое воплощение улыбчивой жестокости – ускользнула в осенний пасмурный вечер. Словно ждал этого, заморосил холодный дождь.
Лабутины долго стояли, обнявшись, не веря своему счастью. Молчали. Потом Денис проговорил, судорожно вздыхая:
– Мам, я не хочу от тебя никуда.
Мама шмыгнула носом, сморгнула последние слезинки:
– А я отпускать не хочу… чудо-чадо моё бестолковое…
– Почему это… бестолковое? – поинтересовался Денис.
– Да потому что… Нашёл, кому душу открывать: исповедался окунь щуке под корягой…
– И что с ним сталось? – Он отлепился от мамы и посмотрел ей в глаза.
– А что с окунем станется? В щучий желудок попал, – усмехнулась мама. – Пойдём умоемся и поедим.
– Пойдём, – облегчённо вздохнул Денис.
А мама подумала: «Какой он у меня… большой-большой, а маленький!» И провела ладонью по мягким мальчишеским вихрам.
Глава 8
Удачная попытка изъятия
Ночью оба спали отвратительно: вертелись, часто просыпались в поту, дремали тяжело, с кошмарами расставаний и неудавшимися встречами. Наконец под утро Денис не выдержал, перебежал к матери и приткнулся под бочок. Мама обняла его одной рукой, как крылом, и оба крепко уснули. Проспали, конечно. Часовые стрелки скользнули на восемь двадцать пять, когда мама сонно подняла голову, чтобы проверить, сколько ещё можно не вставать. Она взвилась на постели:
– Денька! Подъём! До уроков пять минут осталось! Бегом!
Денис, весь в остатках сна, побежал, спотыкаясь, в ванную, плеснул на лицо холодной воды, стал впопыхах одеваться.
– Учебники собрал? – спросила мама, лихорадочно нарезая купленную накануне дешёвую соевую колбасу и хлеб и засовывая бутерброды в мешочек.
– Щас!
В рюкзак вместе с учебниками и тетрадками он запихнул и завтрак.
– Ну всё, День?
– Ага.
– Ну пока, лети.
На пороге Денис всё же приостановился и посмотрел на маму.
– Чего? – сказала она.
– Мам, нас не разлучат? – тревожно спросил сын.
– Я не дам, – твёрдо обещала она, и Денис со спокойной душой припустил в школу.