– Ладно, хватит болтать. Устав давай учи. Проверю.
Он спрыгнул со стола, на котором сидел, скользнул на стул, к окну, отвернулся.
– Гадко мне, Гарюха, – прошептал Денис. – Помереть же можно…
Гарюха зевнул не оборачиваясь.
– Помереть можно. Валяй. Никто не запрещает. Некоторым даже выгодно.
Денис побаловался минуту этой мыслью. Помереть просто. Как в игре. Тебя убили – проиграл. Ты убил – выиграл. Грань между жизнью и смертью почти стёрлась. Как в стрелялке «Counter-Strike». Ты умер, но жив. И готов умирать снова и снова, потому что это лишь игра, в которой победителю достаётся переход на новый уровень, на новую высоту, где больше весёлого, захватывающего азарта, которого в жизни так не хватает…
Потому что в нормальной жизни разве испытаешь столько невероятных приключений? Разве создашь, например, целую цивилизацию с её историей, героями и злодеями, с её экономикой и политикой, чувствуя себя творцом и властелином вселенной? Какие там, после подобного звездопада красоты, власти и переживаний, противные уроки и домашние дела?! Тьфу на них! Жизнь – игра. Сыграй достойно и/или умри.
Денис будет и здесь играть в эту игру. Он до?лжен выйти на новый уровень. Он победит. Если здесь нет компа и игр, он сделает всё, чтобы выбраться отсюда домой. Дома – смысл его существования: комп, дверь в иной, более прекрасный мир. Да… и мама. И даже отец. Пусть он забыл о сыне, но всё равно он есть. Иногда он может подкинуть чаду денег на игры. Если сильно его обрадовать или сильно достать. Второе вернее.
Запреты из устава интерната № 34 никак не учились наизусть. Память не на то натренирована. Всё, что касается игр – развития замков, прокачки героев, поиска артефактов, – хоть сейчас наизусть. А эти простые предложения с отрицательной частицей впереди – ну никак.
Гарюха сперва ждал. Когда надоело, принялся его натаскивать. Каждую фразу повторяли несколько раз. Одну вызубрили – учили вторую. Соединяли вместе. Оба от усердия вспотели, но у Дениса получалось плохо: в единый текст никак не складывалось.
Наконец терпеливый Гарюха не выдержал и всердцах пробурчал:
– Ну ты и тупой!!! Меньше надо было в комп пялиться, виртоман долбаный! Вот тебе Фуфайкин забалдычит! «Купальню» ты уже прошёл?
Дениса передёрнуло.
– Класс, да? – с удовлетворением произнёс Гарюха. – Кости враз вышибает.
– А как отсюда выйти? – с непривычной робостью спросил Денис и вперился взглядом в чистое окно.
Гарюха повернул голову и посмотрел туда же, не отвечая на вопрос. Так они сидели, молчали, изучали унылый вид из окна, пренебрегая уставом, и ни о чём особом не думали: Гарюхе не хотелось, а Денис устал. Он уже забыл, о чём спрашивал, когда его наставник сказал:
– Отсюда не выходят, парень. Отсюда выползают, расплющенные в слизнячье пятно.
– Почему? – по инерции спросил Денис.
– А кому мы нужны? – цинично процедил Гарюха. – Ну, может, как пушечное мясо тому, кому надо пасть врагу порвать. А ещё кому?
– Ну… родителям.
– Двадцать минут карцера за «ну». Итого час, – сосчитал Гарюха, а потом, через паузу, с усилием проговорил: – Родителей к нам уже не подпустят. Не понял разве? Им оторва без семьи нужна, чтоб суметь в нас залезть и нами повелевать. Про зомби слыхал? Вот мы – потенциальные зомби. Только не в компе, а по-настоящему. Страшно? – усмехнулся Гарюха, вонзаясь в серые глаза Дениса чернотой своих глаз.
Денис поёжился.
– Непонятно, – признался он. – Это ещё переварить надо.
Гарюха встал со стула.
– Вари. Наше время кончилось. Щас Ренат придёт проверять, как ты устав знаешь. Не справишься – не позавидую.
Он вышел в коридор и плотно закрыл за собой дверь. Ничего не пожелал. Даже не попрощался. Ну и… не больно-то и надо было. Подумаешь! Не друг же. И не соратник из игрового клана. Хотя… соратник за здорово живёшь продаст, если ему выгодно. А друг… кто его знает? У Дениса Лабутина все друзья отошли в сторону, когда он открыл для себя виртуальный мир. В сказочном мире друзья без недостатков. И в социальной сети проще общаться даже с врагом… хотя какие у Дениса были враги? Чужие кланы – скорее не враги, а противники, которых надо убить как можно быстрее и изощрённее. А в жизни враг тот, кто мешает сесть за комп и погрузиться в игру.
Значит…
Ахнул про себя и застыл. Значит, враги – школа, секции… мама? Родная мама?!
Денис поскорее отогнал эту злосчастную мысль прочь. И вовремя. Дверь распахнулась и впустила Рената. Упитанный парень что-то дожёвывал на ходу. Не глядя на узника, он присел за стол, придвинул к себе брошюрку с текстом устава и зевнул:
– Слушаю тебя, отрок.
Его нарочито спокойный вид до того устрашил Дениса, что он сразу же затараторил бредовый текст бредовых запретов. Ренат выслушал, качая ногой в такт словам. Когда отзвучало последнее слово, встал.
– Теперь за мной, Сопля.
– Куда? – необдуманно спросил Денис и вжал голову в плечи: он нарушил один из идиотских запретов – не задавать вопросов старшим.
Ренат хмыкнул:
– Наука трудно вбивается в твою виртуальную голову, а, Сопля?
Денис зажмурился, ожидая тычка. Но Ренат вывел его в коридор без дальнейших угроз. Они прошли по коридору, по лестнице, опять по коридору и оказались перед дверью с табличкой «Воспитательская».
Внутри было сумрачно из-за тёмно-фиолетовых тяжёлых штор, задёрнутых почти полностью. За небольшим письменным столом сидел совершенно неприметного, неопасного вида мужчина и разглядывал что-то в лупу.
– Что, Велимир Тарасович, нового жука изучаешь? – поинтересовался Ренат и подтолкнул к столу Дениса.
– Занятный мир, Ренат Абдуллович, – вздохнул любитель энтомологии и взглянул на Дениса. – А это что?
– А это любопытный экземпляр. Прошу любить и жаловать.
– Что, уже провинился? Ай-яй-яй, – посетовал Велимир Тарасович. – Как же так, миленький…
Он достал из ящика большой канцелярский журнал и раскрыл на красочной детской закладке. Взял ручку, принялся писать.
– Звать-то как?
– Денис Лабутин, – сказал Ренат. – Кликуха Enter.
– En-ter, – повторил Велимир Тарасович. – Лет полных?
– Четырнадцать.
– Школа?
– Шестьдесят восьмая.
– Провинность?
– Задал мне вопрос.