Титул феникса
– Не-е-ет!
Я проснулась и резко схватилась за живот, скорчившись от острой боли. Кто-то легонько пытался разбудить меня, касаясь плеча.
Кираз.
Ее глаз стал темно-фиолетового оттенка и опух сильнее. Боюсь даже представить, что с моим лицом. Дотронувшись до щеки я почувствовала, как сильно она припухла. Все тело ныло при каждом движении.
– Эту ночь не выдержали еще десять человек, – с печалью в голосе произнесла она.
Я оглянулась посмотреть в угол, где лежали первые трупы, но там остались лишь пятна крови. Никого.
– Нам в какой-то степени повезло стать первыми в очереди. Эта пытка длилась очень долго, пока не закончились ребята. И Бэн к концу настолько освирепел, что не мог остановиться.
Она отвернулась и посмотрела на девушку, на лице которой не было живого места.
– Что сегодня ждет, сказали? – спросила я, коснувшись шишки на голове.
– Пока нет. Вроде как должны принести еды, – произнесла Кир, допивая последние капли воды из глиняной кружки.
– Они не сказали, куда ходить в туалет?
Мне безумно хотелось, еще со вчерашнего вечера.
– Оу, это самое интересное. Они поставили одно из ведер за перегородку и сказали, что теперь мы ходим туда.
Деваться некуда. Либо ведро, либо меня изобьют еще и за промокший матрас, тогда я уж точно прославлюсь.
Мы позавтракали корочкой хлеба с маслом и запили водой, которую пришлось набирать из бочки. Больше они нам ничего не дали. Так мы и просидели, по ощущениям часов девять. Время в ожидании новой боли тянулось медленнее обычного.
– А ты откуда? – спросила Кираз, ковыряя пальцами камень в стене.
Черт, надо было идти по лесу и не зевать, а полностью придумать новую легенду. От имени до места жительства. Но я убегала от ликана. Хотя, может это был просто волк. Как говорят, у страха глаза велики, а ликан бы точно убил меня на месте. В любом случае, мои мысли витали не там. Ладно, скажу частичную правду, не углубляясь в подробности.
– Я здешняя. Мой дом практически в получасе ходьбы. А ты?
– Я из Анд. Отец всегда хотел сына и в итоге вырастил боевую дочь, – усмехнулась она и видимо от боли скорчила гримасу.
– Из Анд? – Я вспомнила запись, что нашла у папы в кабинете. Недавно в их деревню зашло четыре бладгрома. – Там за последнее время ничего не происходило? – спросила я, как можно непринужденнее.
– Я уже неделю нахожусь в самом Трэиндоре. А что, ты что-то зна…
Она осеклась, когда мы услышали уже знакомый голос ублюдка.
– Встали и пошли! – прокричал, появившийся из-за угла, Бэн.
Все сто девятнадцать человек, кто смог быстро встать, направились к той самой двери, куда нас выводили вчера.
– Вторая дверь слева. Заходим!
Он вообще может не кричать? Хоть иногда…
В новом для нас помещении было светло. Здесь висело намного больше ламп, чем в комнате, где мы спали. Все они прикрывались сверху маленькими навесами из металла. По потолку тянулись непонятные металлические зигзаги, от них спускались прямые узкие выводы вниз, под которыми стояли железные стулья. Никогда еще я не видела такой системы. Здесь воняло сыростью больше всего, а местами землю на полу покрывала плесень. На одной из стен висело множество веревок и жгутов.
– Половина остается здесь. С вами будет Рик. Половина идет за мной в соседнее помещение, – сказал Бэн, толкнув одного из ребят, чтобы пройти.
Я вздохнула с облегчением. Не знаю, что здесь будет происходить, но уже от одного вида Бэна меня колотило. Когда дверь закрылась, я оглянулась и увидела, что рядом с Риком, который был в черной форме, стояло еще двое кадетов в обычной песочной.
– У вас есть выбор: раздеться или же сидеть в одежде, которая вскоре станет насквозь мокрая, – хмуря брови, произнес Рик.
Скорее всего, Бэн такого «прекрасного» выбора не предоставил бы.
Я решила снять плащ и штаны и остаться в одной хлопковой рубашке. Кираз, наоборот, решила снять все.
Странно… Может она что-то знает об этом испытании?
Я не могла спросить, но повторить за ней не решилась. Многие решили вообще ничего не снимать. Через время, как только все закончили с подготовкой, нам сказали сесть на стулья и опустить голову на колени, руками же обхватить сзади спинку стула. Все послушно повиновались. Никто не хотел получить по и без того раненому телу. Я не видела, кто ко мне подошел, но судя по черным штанам, это был Рик. Он обхватил веревкой под коленями и обвел ее над шеей, завязав там узел. Далее мои руки, которыми я обхватила спинку стула, связали и натянули такой же, режущей кисти, веревкой вверх к потолку. В такой странной для меня позе нам сказали мы будем сидеть час.
Ну что же, просидеть так всего лишь часик не составит никакого труда. Спасибо, хоть никто не бьет по ребрам.
– Со стульев не вставать, – произнес один из кадетов и добавил: – Вам же хуже будет. Терпите.
По звуку шагов и хлопнувшей двери стало понятно, что они вышли из помещения. Я попробовала повернуть голову в сторону Кираз, но веревка слишком сильно прижимала меня к ногам и при каждом движении кожу щипало от трения. Что-то застучало над головой. Звук походил на удары по чему-то металлическому. И в эту же секунду сверху хлынул поток ледяной воды. Я дернулась, но быстро поняла, что могу перевернуться со стула, и тогда придется оставшееся время висеть на руках.
Человек привыкает ко всему. Я чувствовала, как сначала затекли руки, а следом от ледяной воды онемела спина. Волосы промокли, ткань рубашки прилипла к телу и будто бы держала весь холод в себе, от чего я застучала зубами.
Невыносимо холодно, особенно учитывая, что мы находимся под землей. Все сидели молча и за потоками воды слышно было звук трясущихся от холода челюстей. Постепенно вода начала подниматься, погружая мои ноги по щиколотку.
О Боги, неужели они не предусмотрели какую-то систему слива? Я поняла. Они хотят, чтобы мы захлебнулись, связанные и без возможности хоть как-то спасти себя, отлично. Так, стоп. Если подумать, они не убьют сразу столько человек, кто тогда вообще будет нести службу. Наверное, они просто пугают и скоро сольют воду…
Тем временем вода достигла две трети моей икры, и я поняла, что вот-вот и она дойдет до моего лица, находившегося у коленей. Я услышала панику и громкие разговоры. Никто не мог поверить, что так все и закончится. Кто-то начал звать на помощь, кто-то попытался выбраться. Я поняла это по звуку рухнувшего в воду стула.
Вода уже дошла до моего лица. Мне приходилось прикладывать значительные усилия, чтобы хоть на миллиметр отодвинуться от нее и своих колен. Как бы я не старалась, уровень воды становился все выше. Я задержала дыхание, и вот на поверхности остались лишь уши. Слыша каждого человека, кто захлебывался, я нервничала все сильнее. Мне хотелось, чтобы вся голова погрузилась под воду, и я избавилась от звуков панических всплесков тех, кто борется за жизнь. Кто-то все же смог сделать громкий вздох на поверхности.
Кислород стремительно заканчивался в легких. Еще чуть-чуть и вода заполнит сначала мой рот, потом горло, а потом я начну безрезультатно пытаться поймать воздух, как рыба на суше.
Только я подумала об этом, как уровень воды стал опускаться. И вот она уже касается только лишь моих пальцев. Услышав радостные возгласы тех, у кого еще остались силы, я улыбнулась. Но в основном я различала лишь кашель и жадные вздохи. Неужели это конец?
В одно мгновение вся радость испарилась, из зигзагов на потолке пошел кипяток. Я слышала душераздирающий крик. Даже не знаю, мой он был или чей-то еще. Вероятно, кричали все. Я чувствовала, как горит кожа, казалось, что она слезала с меня слой за слоем. Рубашка тут же стала моей главной ошибкой, я будто заживо горела в огне. Когда вода перестала литься, из-за ткани казалось, что толстый слой из кипятка все еще покрывает мою спину. Это было невыносимо. Я не могла больше кричать.
Тогда снова полилась ледяная вода. Она – как глоток свежего воздуха. Несмотря на жгучую боль в спине, я была рада.
Со скрипом открылась дверь. Кто-то развязал сначала мои руки, потом шею. Я просидела так еще несколько секунд, а может минут, пока ко мне не подбежала Кираз и не помогла встать.
– Прости, пожалуйста, я не успела предупредить, что нужно снять все вещи! – прошептала она мне на ухо.
Вставая, я обернулась и увидела, как два тела безжизненно болтались на этой сраной веревке. Они не успели задержать дыхание или не смогли так долго продержаться. Теперь нас еще меньше. Мы не знали, что за испытание было у второй группы и сколько погибло там.
Кираз подобрала с пола мои мокрые вещи и взяла их с собой. Кадеты отвели нас обратно в комнату отдыха, если ее можно так назвать. Помогая мне сесть, Кираз прикладывала много усилий, поскольку ее спина выглядела не лучше моей.
– Нам нужно снять с тебя эту мокрую рубашку, – сказала она.
– Да, давай попробуем, – выдавила я, шипя от боли.
Я медленно начала расстегивать пуговицы и вытаскивать руки, но дальше не могла даже двинуться. Кожа покрылась одним сплошным ожогом, и ткань словно приклеилась или даже вросла в него. Кир аккуратно начала отрывать от меня рубашку, и я закусила во рту плащ, чтобы заглушить невероятный крик, рвущийся из груди. Боль нарастала все сильнее, отчего в глазах сначала потемнело, а потом сверкнули искры. Нет смысла выяснять отношения с Кираз и спрашивать, почему она не сказала о том, что одежду лучше снять. Хотя мы договаривались помогать друг другу.
– Ты знаешь, что будет дальше? – прошептала я, облокотившись на плечо Кир и слегка прикоснулась обожженной спиной к холодной каменной стене.
– Похоже, что они меняют испытания. Мы должны были просто сидеть под холодной водой со связанными руками и пытаться выбраться до того, как захлебнемся. Поэтому я и хотела действовать сообща. Мой знакомый рассказывал, что на испытании с водой многие выбрались быстро, развязывая друг друга. Так же говорил, что в последний день должен быть поединок. Мне посоветовали не терять времени и присмотреться у кого появились слабые места, после вчерашних пыток, – сказала Кираз, нахмурив нос и тяжело выдохнув.
– Может что-то еще? Ну, подсказал тебе твой… – я на секунду замешкалась, – информатор?
После этого испытания мне казалось, что она может что-то недоговаривать.
– Сказал никогда не убегать, и если скажут бить кого-то или же всадить нож, нужно всегда следовать приказу, – едва слышно проговорила Кир. – А, и еще, он сказал, что здесь любят строптивых. Когда ты сопротивляешься. Но я не совсем поняла, каким образом, если это противоречит тому, что я сказала ранее.
Она пожала плечами и тихо пискнула от боли.
– Понятно, что ничего не понятно, но спасибо.
С криками и животным воплем в комнату затащили парня. Помимо ожога на спине, ему еще и сильно досталось после. Видимо, он попался Бэну под руку.
На вид он младше меня на пару лет. В академию принимают с восемнадцати. А может, он просто молодо выглядит. Светлые волосы были коротко подстрижены, а слегка пухлые щеки покраснели на миловидном лице. По коренастому телосложению оставалось непонятно, почему он не дал Бэну отпор. Парень сначала закрывался руками от пинков кадета, а потом просто лег и прошептал:
– Хватит…
Но Бена это не остановило.
– Вы должны закалять себя! Ты думаешь, ликаны остановятся, увидев твою жалобную мордашку? Хрен! – Он снова ударил беднягу ногой по ребрам!
– Да остановись же ты! Он уже не может даже защищаться! – прокричала я охрипшим голосом.
– Так, так, так. – Бэн с хитрой ухмылкой двинулся ко мне.
Сердце бешено заколотилось.
– Запомните все. Слабаки здесь не нужны! Если он не может защищаться и сдается, такой боец не нужен академии. – Он наклонился и схватил меня за шею. Затем приблизился к уху и прошептал: – Тебе повезло, что сегодня мне дали другую группу. Но ничего, я отыграюсь завтра, заступница.
Напоследок он ударил меня спиной о стену и ушел.
Черт возьми, пусть его заберет Карху – бог смерти.
Казалось, все волдыри на моей спине мгновенно лопнули от удара. Беззвучный крик вырвался из моего горла, и я грудью прижалась к коленям, на секунду закрыв глаза.
– Спасибо, – подползая ближе, пробормотал парень, которому я помогла. – Меня зовут Кадок.
– Меня Ванесса, а это Кираз.
Указав на нее большим пальцем, я поморщилась от боли в спине.
– Когда я в хорошем физическом состоянии, то очень даже неплохо дерусь. Так что… Ну, если нужна будет помощь, я у тебя в долгу, – с улыбкой произнес Кадок.
Некоторое время мы мило беседовали втроем, пытаясь отвлечься от происходящего. Вспоминали детство, и кто в какие передряги попадал. К нам подсели еще два парня и девушка. У нее оказалась необычная для нашего континента внешность: глаза сужались к краю лица, маленький точеный носик вздернут вверх и милая родинка над губой. Губы выделялись из-за неестественно розового оттенка и был такие пухлые, что можно подумать она встретила пчел. Но скорее всего, это просто отек после ударов. Черные волосы заплетенные в две косы, сливались в одну на затылке. Звали ее, кажется, Видалия. Она очень задорно смеялась, шепелявя губами, я даже на миг забыла, где мы находимся.
Наступил вечер, и нам принесли еду. Видимо, осознавая, сколько мы теряем здесь сил и энергии, они выдали каждому по порции горячей свинины и вареного картофеля. Так же на краю тарелки лежало по одному отварному куриному яйцу. Этот вечер нам дали передохнуть, поэтому мы воспользовались возможностью и сразу после ужина легли спать.
Засыпая, я заметила, что дверь в коридор, из которого мы пришли, была открыта, но никого из кадетов не охранял ее. Множество мыслей о побеге пронеслось в эту секунду, но я не решилась уйти. Я все еще искренне верила, что смогу стать героем, заслужу высокое звание и с гордостью объявлю, чья дочь. Может, даже убью пару-тройку ликанов, а то и вовсе помогу закончить войну.
Глава пятая
Третий день оказался на удивление мягче всего. Или мы уже просто привыкли к подобной жестокости. Завтрак, если его можно так назвать, был скудным, но, может, я все еще не отошла от королевских приемов пищи… После него нас опять отправили в водную комнату, но на этот раз они не топили и даже не включали кипяток. Единственное, что добавилось, – более долгие наставления по поводу смерти всем ликанам одновременно с потоком ледяной воды.
Нам внушали, как они убивают семьи с детьми, грабят деревни и создают из людей бладгромов. Будто мы сами этого не знали. Отличный ход – издеваться и подкреплять все это разговорами о враге. Я слышала, как многие из моей группы уже обсуждали, что с радостью насадили бы голову ликана на кинжал. Жестокость порождает жестокость. Не удивительно. Единственная радость сегодняшнего дня – это то, что Бэн отсутствовал. Остальные кадеты хоть и выполняли приказы, судя по всему, по инструкции, в их печальных глазах я заметила сочувствие. Там будто читались воспоминания о том, как они были на нашем месте. В какой-то степени эта процедура и для них испытание – быть теми самыми мучителями для обычных «детей».
***Четвертый день начался тихо. Мы с Кираз заметили два пустых матраса. Ребята, которые спали ближе всего к ним, сказали, что ночью парень и девушка пытались устроить побег. После отбоя дверь в туннель до сих пор была открыта, а кадеты отсутствовали. Видимо, они надеялись, что повезет.
Прошло полдня, но нас так никуда и не забрали. От ожидания и представления, что еще они могут придумать, нервно скручивало желудок. Вторую группу мы так до сих пор и не видели. Надеюсь, они все живы. В пока еще спокойной обстановке мы разбились на компании и вели непринужденные беседы, словно обычные друзья, которые встретились где-то в городе. Всем необходимо было отвлечься. Мы с Кир знали уже почти всех, кто сидел рядом. И одна из наших новоиспеченных подруг, Видалия, с удивлением произнесла:
– Нет, ну хоть убейте, я не понимаю, зачем это все. Мы пришли добровольно служить королевству. Мы все готовы исполнять долг. Зачем губить такое количество необходимых в наше время кандидатов для войны?
– Я согласен. Так, а все эти садистские испытания. Неужели они думают, что мы за это станем их больше уважать и проявим свой патриотизм? – добавил Кадок, сложив руки на груди.
– А я поняла, к чему все это. В какой-то мере они даже молодцы, – хмыкнула я.
Все удивленно повернулись.
Кажется, сейчас будет жарко.
– Неужели ты поддерживаешь эти методы? – спросила Видалия и часто захлопала ресницами.
– Нет, конечно же, нет, но посудите сами. Наш генерал хочет бойцов, безоговорочно исполняющих его требования. Выносливых и сильных, так как в схватке с ликаном обычный солдат не справится. Для этого они пользуются подобным психологическим давлением. Боль, подкрепленная разговорами о ликанах, вызывает к ним сильную ненависть на инстинктивном уровне. Слышали об эксперименте с собакой?
Ребята также вопросительно уставились на меня, и я продолжила:
– Один ученый провел эксперимент. Он кормил собаку и в это время издавал сильные, пугающие ее звуки. Иногда бил. Спустя время, когда она слышала звук или получала удар, у нее текли слюни от голода. Мы с вами – собаки, господа. Натравленные на ликанов.
Я ухмыльнулась, приподняв бровь от своего же вывода.
– Хорошо, допустим это можно связать с избиением. Удар – ненависть к врагу, но зачем топить нас и убивать тех, кто желает уйти? – спросила Кираз, размахивая руками.
– Я предполагаю, что генерал хочет видеть лишь самых стойких в рядах своей армии. Кто не сломается сейчас, тот не сломается на поле битвы. Скажут убить ликана, забившегося в угол, который даже и не собирался нападать, и мы убьем. А не отпускают, чтобы не рассказали родным и близким о том, что здесь происходит. Думаете, ваши родители отпустили бы вас, зная, что здесь ждет? Сомневаюсь…
Я тяжело вздохнула, оперлась спиной о стену и стеклянными глазами посмотрела в потолок, вспоминая отца.
– Я помню маленькую испуганную девочку в толпе. Ванесса, неужели ты могла так быстро измениться? – с опаской прошептала мне Кираз.
– Я не изменилась. Я смирилась. Не могу повлиять на ситуацию, но могу подстроиться под нее. Если они хотят, чтобы я ненавидела ликанов всей душой, то на каждом допросе я буду рассказывать о своем сильнейшем желании прикончить их.
– Вставайте, долг зовет!
Бэн появился в дверях и с самой что ни на есть радостной гримасой прошел в сторону комнат для испытаний. За ним двинулись еще пять кадетов в черном, и среди них я заметила Киерана. Он увидел меня и выдохнул с облегчением, но потом, пробежав глазами по лицу, резко отвернулся. Посмею предположить, что его отпугнули мои фиолетово-желтые синяки.
Все встали и двинулись к четвертой двери слева. Мы с Кир оказались в конце колонны и слышали только гул от поднявшихся недовольных голосов.
Да что там еще?
Когда я зашла в комнату, мой желудок скрутило от запаха. Еще чуть-чуть и обеденный суп оказался бы на полу. Множество свиных туш висело на крюках, источая зловонный запах. Вокруг них роились мухи. Кровь стекала по их телам и с тяжелым звоном капала в ведра, стоявшие внизу.
Оглядев всю нашу группу, я поняла, что ни один не понимает, что сейчас будет происходить. И, честно говоря, я даже не могла поверить в то, что сейчас видела.
– Выбираем понравившуюся тушку и становимся рядом. – Присвистывая, Бэн радостно хлопал в ладоши. Больной кретин.
Я встала у свободного тела и, как могла, задержала дыхание. От запаха слезились глаза. В помещении хоть и было прохладно, но этого оказалось недостаточно, чтобы замедлить процесс разложения.
Кадеты прошлись и каждому раздали по обвалочному ножу с узким лезвием, которое расширялось к рукояти. Их обычно используют для разделки мяса.
– Слабаки часто подводят во время битвы, когда впервые бьют кого-то ножом. Им тяжело ощущать, как орудие входит в мягкую ткань жертвы. А вероятнее всего, одного удара будет недостаточно. Придется вытащить и ударить еще раз. Будем пробовать тренироваться на свиньях, – ровным тоном проговорил короткостриженый кадет, словно сейчас мы будем учиться этикету.
– Начали! – скомандовал Бэн.
Я покосилась на Киерана, но он упорно старался отводить от меня взгляд. Ладно, придется это сделать и забыть, как страшный сон.
Я подошла ближе к туше, что висела вниз головой и, зажмурившись, со всего размаху воткнула в нее нож.
Какая мерзость! Теперь я поняла, о чем шла речь.
Сперва чувствовалось сопротивление, следом я услышала мерзкий чавкающий звук. Я полностью ощутила, как нож проходит сначала через мягкую текстуру, а потом сквозь более твердую. От тягостного ощущения во рту, мне казалось, что желудок начнет извергать все, что я съела за эти дни.
Я обернулась и увидела, что ребят заставляют втыкать и вынимать нож снова и снова без остановки. Замешкавшись, я вызвала к себе пристальное внимание Бэна, и он двинулся ко мне.
– Я же сказал, мы еще встретимся, – прошептал он мне на ухо. – Кто эта туша? Отвечай!
Я уже знала, как играть в эту игру.
– Ликан! – крикнула я и ударила ножом в живот свиньи.
– Что ты сделаешь, когда встретишь его? – Казалось, его крик эхом отражался от стен помещения.
– Я убью его!
Снова удар ножом.
Я понимала, что все делаю верно. Ему не за что зацепиться.
– Слабо бьешь! Сильнее!
Когда он кричал, из его рта прямо на меня вылетали слюни. И я ударила еще раз, яростно раздувая ноздри.
– Кто твой враг? Бей быстрее! На поле боя никто не будет ждать, пока ты замахнешься своей костлявой ручонкой!
Я била все сильнее и быстрее, но вместо тела представляла не ликана, а лицо этого урода.
Рука Бэна стукнула меня по затылку. Было не больно, но это меня задело, будто он учил капризного ребенка.
Пока я выполняла приказ, моя агрессия разрасталась до невероятных масштабов. Уши заложило, и мне казалось, я чувствую, как нагревается кровь в теле. Рука затекла, но я все втыкала и вынимала сраный нож. От такой скорости свиная кровь начала брызгать в разные стороны, и несколько капель попали мне на лицо. Но если остановлюсь, дам этому засранцу еще один повод ударить меня или накричать.
Не знаю, сколько пролетело времени, но придя в себя, я поняла, что Бэн давно ушел, а тело, висевшее передо мной, выглядело так, словно его терзала на части стая волков…
– Ванесса, ты как? – с тревогой в голосе спросила Кираз.
Я обернулась и увидела, что все в комнате смотрят на меня. Включая Киерана. По его взгляду невозможно было понять: он испытывает отвращение или же просто не узнает, где тот самый слабый мышонок, которого встретил на входе в академию.
Черт возьми! Неужели никто не понимает, что я просто хочу выжить и, наконец, закончить эти испытания?
Я ничего не ответила подруге и просто отвернулась.
– Представление еще не закончилось. Вас ждет новый уровень игры. – Искорки в глазах Бэна Коффа подсказывали, что сейчас будет что-то плохое.
В конце комнаты висела белая простынь, растянутая на всю ширину помещения, явно закрывая то, что спрятано за ней. Я подошла к Кир и взяла ее за руку. Как только кадеты сорвали простынь, я почувствовала ком, застрявший в горле. Не в силах больше держаться, я отбежала в угол и, наконец, очистила желудок. Еще несколько кадетов не выдержали и также хорошенько уделали пол.
Там висели… Точно так же, как и свиньи, на крюках висели трупы погибших ребят.
О, Боги, помогите мне пережить это, прошу.
– Становимся в колонну друг за другом, по очереди выходим и… – Киеран запнулся.
Мне показалось, что такого не было при его поступлении. А судя по глазам других кадетов, этого вообще не было в планах.
– Да-да. И вонзаем свои острые ножики в тех самых слабаков, которые не дожили до сегодняшнего дня, – договорил Бэн. – И можете похвалить меня, ведь это я предложил генералу Торндайку такой интересный бонус к испытанию.
Он явно гордился этим и, встав рядом с одним из трупов, похлопал его по животу.
– Ненормальный ублюдок, – прошептала Кираз.
– Что ты сказала? – Взгляд мерзавца метнулся к нам. – Я, возможно, не так расслышал. Но вы вдвоем можете подойти и продемонстрировать всем то же самое, что розоволосая сделала со свиньей.
– Нет! – крикнула Кираз. – Я не стану!
Бэн подлетел к нам и, схватив за шкирку, потащил к мертвецам.
Я стояла и молча смотрела на бледно-синие обмякшие тела. Злость заставляла закипать кровь, бегущую по моим венам. Я не могла это контролировать. Сердце учащенно забилось, больно ударяясь о грудную клетку.
Как можно так поступить? У меня в голове не укладывалось. Мало того, что они убили их, так теперь еще и глумились над телами. Уму непостижимо!
Кираз упорно сопротивлялась, когда Бэн схватил ее руку с ножом и попытался вонзить в висящее тело. Когда его терпение лопнуло, он схватил ее за волосы и толкнул в стену. Следом сделал подножку и начал бить ногами.