Взлом

Таня про себя конечно чертыхнулась, обматерив Дениса на чём свет стоит. Муж подруги был вроде мужик и нормальный, только вот несемейный ни разу, да и жену свою ни во что не ставил. Всем это было понятно, кроме Кати. Та продолжала тянуть на себе дом, ужины готовить, детей по секциям развозить, лишь бы заслужить похвалу от благоверного. А тот всё больше замыкался в себе и всё позднее возвращался с работы. Обычно в таких случаях причина всегда одна, но Таня старалась от себя такие мысли гнать и тем более подруги их не озвучивала. Чем это поможет?

– А твой еще не пришёл? – осторожно поинтересовалась Татьяна.

– Нет. Сегодня созванивались, вроде опять завал на работе. – поторопилась оправдать мужа Катя.

– Понятно. Открытие своего бизнеса – дело хлопотное. Когда кстати он автосервис открывает?

– Уже завтра.

– Ух ты, как время летит! Значит завтра запустит бизнес-машину? Это хорошо. А после завтра день всех влюбленных. Как раз освободиться, отпразднуете.

– Ну, да, – неуверенно согласилась Катя.

– Ты, главное, не хандри. Аллергию твою вылечим. Так что хвост пистолетом. Всё. Пойду мужиков кормить. Они еще не ели.

– Ага. Спокойной ночи. Своим привет.

– Ага. – ухнула в трубку подруга и отключилась.

Катя улыбнулась. После общения с Танькой всегда становилось легко и светло, что значит свой человек. И вот сейчас даже силы вроде появились. Так что Катя решила принять душ и отправилась в ванную. Там разделась, переступила бортик ванны и вывернула блестящие металлические вентиля. Сверху обрушился прохладный поток крупных капель, которые разбивались об опущенные острые плечи и стремительно скатывались по спине, животу и ногам. Катя постаяла под потоком, ожидая пока вода нагреется. Потом, согревшись сама, потянулась за шампунем и, перевернув бутыль, подставила ладонь и вздрогнула – на короткое мгновение ей примерещилось что-то жуткое – её рука… изменилась…

Катя зажмурилась. Перед глазами, вспыхивая в темноте, закружились звёздочки. Комнату наполнил тихий монотонный звон. Когда звон почти сошёл на нет, а количество звёзд сократилось втрое, женщина осторожно приоткрыла один глаз, затем второй и посмотрела на руку. На этот раз всё было нормально. Как и должно было быть.

– Видимо, всё-таки переутомилась, мать. Пора спатеньки. – сказала себе Катя и, поспешно смыв пену, закрутила вентили, вылезла из ванной. – Завтра встану пораньше и помоюсь. – пообещала она себе и, выключив свет, направилась в комнату.

***

Будильник прозвенел в семь. Семь – это уже поздно. Обычно Катя вставала в шесть. Принимала душ, затем готовила завтрак и собирала детские рюкзаки. До обеда они должны были, в зависимости от дня недели, побывать на плавании, шахматах, театральном кружке, тхэквандо, рисовании, английском, каллиграфии и скоростном счёте. Затем возвращение домой, обед и в школу.

В этом году дети учились во вторую смену. Лиля в первом классе, Саша в третьем. В это время Катя успевала пройтись по магазинам, вернуться домой, приготовить ужин, убраться и слегка задуматься о том, что почему-то жутко устала и может пора что-то поменять в жизни. Но часы уже показывали половину шестого и Катя оставляла хмурые мысли и, накинув «плащ супергероя» и прихватив мамину всё-вмещающую сумку, бежала в сторону школы, забирать детей. Затем снова домой. Ужин. Игры. Уроки. Потом подготовка ко сну. И сказка на ночь.

Обычно в одиннадцать дети засыпали, а Катя, едва волоча ноги, приходила на кухню и сидела за чашкой чая, невидящими глазами вглядываясь в экран телевизора, на котором разыгрывалась очередная романтическая комедия. Потом ложилась спать, а на завтра всё по кругу.

Поэтому семь – это уже поздно. Но в шесть проснуться просто не получилось. Может из-за лекарств от аллергии. Наверняка они обладают каким-нибудь седативным эффектом.

Катя села на кровати. С трудом разлепила глаза. Чувствовала себя разбитой и потерянной. Сердце в груди непривычно быстро билось, словно после тяжелого неспокойного сна. Но что приснилось, женщина не помнила. Поэтому, откинув одеяло, хотела побыстрее выбраться из пастели. Но не выбралась.

Вскрикнув, зажала рот руками, чтобы не напугать спящих детей, и с ужасом уставилась на свои ноги, которые сейчас не выглядели её ногами. Это были ужасные длинные с металлическими вставками покрытые чёрной кожей и кусками жёсткой шерсти конечности.

Застонав, Катя всё-таки вскочила прямо на кровати и затопталась на месте, пытаясь понять, что случилось. Затем замерла, с остекленевшими от ужаса глазами медленно отняла от лица руки и взглянула на них.

Всё-таки вскрикнула и, замотав руками, запрыгала на кровати, потом упала и, перекатившись на пол, свернулась калачиком и замерла.

Её руки… и с ними тоже… Что чёрт возьми происходит?! Навряд ли это последствия аллергии…

Но сколько можно было так лежать и пытаться понять сон это или реальность? Скоро проснуться дети. Нельзя чтобы они видели её такой… кому нужна свихнувшаяся мать?

Поднявшись, стараясь не смотреть вниз, Катя прошла в ванную и, включив свет, посмотрела на себя в зеркало.

Нет. Слава Богу, с лицом было всё в порядке. Женщина ещё раз покосилась на руки – они всё также темнели шерстью и блестели металлом.

– Ладно. Что это может быть? – Катя закрыла глаза и, открыв кран, набрала в ладони воду и ополоснула лицо.

Странно, ощущения не изменились. Она всё ещё чувствовала свои руки такими же…

Катя открыла глаза и тут же пожалела об этом.

– Зараза… – шикнула женщина. И сорвав с крючка полотенце, поспешно вытерлась.

Катя вернулась в комнату и оделась. Выбрала самые мешковатые вещи, чтобы по максимуму скрыть руки и ноги.

Только теперь заметила, что Дениса нет в кровати.

Выглянула из комнаты. Прошлась по дому. Во входном шкафу не было его куртки и обуви. Неужели он не ночевал дома? Это впервые…

Осознав это, Катя даже на мгновение успела забыть о своей неожиданной проблеме, а вспомнив, чертыхнулась и, натянув на темнеющие длиннопалые кисти рукава кофты, направилась на кухню. Что бы ни было, а детей нужно накормить и отвезти на английский. А потом можно будет и в больницу заглянуть.

Несмотря на опасения, дети не заметили изменений, случившихся с мамой. А когда, сдав малышей на «весёлый английский», Катя поняла, что и окружающие не замечают ничего странного, женщина утвердилась в мысли, что, видимо, дело в голове. А значит, нужно спросить совета друга прежде, чем сдаваться на милость медспециалистам.

– Кость, – усевшись на стул в кабинете друга детства, неуверенно начала Катя, потом встала и заходила из угла в угол, пытаясь собраться с мыслями.

– Кать, ты, конечно, всегда странная, но сейчас я начинаю серьезно волноваться за тебя. Успокойся, пожалуйста, присядь и расскажи наконец, что у тебя стряслось. – провожая взглядом мечущуюся по кабинету всклокоченную подругу, попросил Константин Анатольевич.

– Кость, – повторила женщина и подошла к столу доктора. – Вот, – вытянув перед собой руку и растопырив пальцы, напряженно произнесла Катя. – Что ты видишь?

Невропатолог сощурил глаза и, соображая в чём тут подвох, нахмурился.

– Савельев, просто скажи, что ты видишь, – повысив голос на пол тона, крайне серьезно попросила женщина.

– Руку. Пять пальцев. Аааа! Кольцо что ль потеряла? Думаешь в больнице… Сейчас позвоню на вахту, может нашли…

– Савельев, прошу тебя! Ты видишь руку? И ничего странного не замечаешь? – косясь в сторону, взмолилась Катя.

– Ну, да. Слушай, Косуля, ты меня пугаешь.

– Я сама себя пугаю, – выдохнула женщина и, опустившись на стул, закрыла глаза и откинулась на спинку.

Поднявшись из-за стола, доктор налил из графина водички, потом, подумав, открыл шкафчик и достал оттуда бутылочку «Росы». Воду из стакана выпил сам, а затем, налив туда водку, протянул его Кате.

– Вот. Выпей. Тебе не помешает. И рассказывай уже. Пока не расскажешь, я помочь не смогу.

Пока Катя говорила, то и дело прерываясь на то, чтобы сделать маленький глоток из стакана, а, сделав, зажмуриться, Константин Анатольевич молчал. И постукивая пальцами по деревянной столешнице, то и дело посматривал на телефон.

– Они… я не знаю как это описать. Не могу на них смотреть. Но они не мои. Они жутко выглядят…

– До сих пор? – уточнил врач и внимательно посмотрел в испуганные глаза женщины, которыми она воззрилась на него.

– Я боюсь смотреть.