Ангел и Демон

– Откуда ты знаешь, что мне нужна помощь?..

– Я многое знаю. Что-то рассказали общие знакомые, что-то узнали мои друзья, что-то проговорила Милана, ведь мы с ней общались… Хотя и редко…

– И…

– Что и?.. Общались в смысле по работе… Она последнее время сама не своя. Она из жизнерадостной, уверенной и самостоятельной леди превратилась в забитого и зашуганного мышонка. Мы с ней вчера гуляли по парку. Я поинтересовался, правда ли то, что она собралась замуж за своего молодого шефа, а она вдруг вся сжалась и тихо произнесла: «Наверное – да. Я сама рою себе могилу. Я это знаю, но я обязана». Ты считаешь это нормально? Что она обязана? Кому? Помогать этим моральным уродам обязана? Объясни мне, Мишка, по старой дружбе объясни, – Сашка уже не мог сдержать эмоции, резко повысив голос.

– Нет. Я против её замужества, но на неё давят мама, Алексей Михайлович, Артём, куча знакомых, восхищаясь красотою этой пары, расширением бизнеса, дальнейшими перспективами. Миланка тает на глазах, а я ничего не могу сделать. А эта мразь только довольно улыбается…

– Миш, они же … – Сашка не договорил и посмотрел на Мишку, тот прочитал всё в его взгляде, таком красноречивом.

– Я в курсе, Саш, но Милана в это отказывается верить. Или делает вид, что не верит. Я чертовски боюсь за неё… – обреченно ответил Мишка.

И снова молчаливая пауза повисла в морозном воздухе.

– Она меня до сих пор не узнала?..

– Нет. Милана просила узнать, кто ты такой и откуда взялся в нашем городе. Она помнит твои глаза. Постоянно говорит, что глаза Демона ей напоминают глаза её Алика. Хотя раньше она никогда в разговоре тебя не вспоминала, во всяком случае при мне.

– Как я боялся тогда за нею. Зачем я тогда тебя послушал… Ангел, я вырву тебя из лап этих хищников…

– Не пори горячку. Можешь только навредить. Она внешне смирилась со своей участью, всё больше доверяет Артёму, но и он стал аккуратнее. Даже в клубе ведёт себя воспитанно. Раз в неделю уезжает на пару дней куда-то. Говорит по делам фирмы… Скорее всего к бабам, чтобы здесь особо не светиться.

– Ты что-нибудь предпринял? – поинтересовался Сашка, он был уверен, что Мишка просто так не сдастся и защитит Милану.

– Ещё как. Я позвоню тебе на неделе, мы собираемся у Никиты в тренажёрке. Там и узнаешь… Ты только об этом хотел поговорить?

– Нет. Есть ещё кое-что, – Сашка замолчал, собираясь с мыслями. – В тот вечер твой отец ехал на встречу ко мне. Я не знал о его болезни, иначе сам отменил бы встречу. Да и ждал я не его. О встрече договаривался с Алексеем Михайловичем, но позвонил твой отец, сказал, что Алексею Михайловичу резко стало плохо, и попросил перенести встречу. Я вспылил… Косвенно я виноват в гибели твоего отца. Извини…

Сашка видел, как сжались Мишкины кулаки, и готов был к удару, но Мишка молчал.

– Хочешь ударить, ударь, но…

– Отвали, – резко сказал Мишка. – О его заболевании никто не знал, кроме мамы и Алексея Михайловича. Вот ему то смерть моего отца была на руку… Как он хотел прибрать к рукам ещё и автосервис, но умылся…

И опять молчание. Разговор у друзей сегодня был особенно тяжёлым. Каждый из них готов был осыпать обвинениями другого, но понимал, что не это сейчас главное. Их дороги давно разошлись, и не встретились бы Печёрин и Гряжинский, если бы не Милана. Милана была дорога каждому, и она была в беде…

– Может останешься здесь до утра?

– Нет, спасибо. Меня дома ждут Маруся с Настенькой, да и Милана обещала приехать сегодня на ночь. Я домой.

– Доедешь, отзвонись. Сообщи про Миланку… И… жду звонка…

Они попрощались. Мишка уехал. А Сашка остался. Их не должны видеть вместе. Во всяком случае ещё какое-то время. Ему было о чём подумать и что взвесить.

13

Сегодня Милана не пошла на работу. У неё был небольшой осенний насморк. Она знала, что нужно одеваться по погоде, но очень любила гулять под дождём. Под осенним дождём.

Пару дней назад она часа два бродила по парку под дождём, в туфельках-лодочках, которые забыла переобуть, выбегая из офиса. Знала, что замёрзла, чувствовала, как холод сковывал её движения, но почему-то не могла заставить себя сесть в машину и уехать домой. Сегодня пришла расплата за ту прогулку!

В тот день Юлька влетела к Милке в кабинет и сообщила, что к старшему шефу приходил Гряжинский, о чём-то разговаривали на повышенных тонах и Гряжинский быстро ушёл, хлопнув дверью, а потом Алексей Михайлович накричал на Артёма Алексеевича, и теперь молодой шеф злой. Затем к Миланке зашёл злой Алексей Михайлович и поведал, что Гряжинский разрывает контракт из-за низкого качества материала. Алексей Михайлович приказал!, да-да! именно приказал Милане связаться с Гряжинским и любым известным женщине способом не позволить тому разорвать контракт.

Именно так: «любым известным женщине способом». Милана смотрела на шефа непонимающим взглядом. «Он что? Предлагает лечь в постель к Гряжинскому ради сохранения контракта?» – внутренне возмутилась Милана.

Об этом она и спросила у шефа, на что получила ответ.

– Именно так!.. А для чего ты ещё нам нужна? Вот и поработай… на благо фирмы! – выпалил Алексей Михайлович и направился к двери.

– Я Вам не шлюха, – выкрикнула ему вслед Милана.

– Ты ничем от неё не отличаешься, – не поворачиваясь рявкнул шеф и вышел вон из кабинета.

Следом вылетела Милана, забыв переобуться и одеться, лишь набросив пальто, схватив свою сумочку и ключи от машины, даже зонт не взяла.

Милана не помнила, как доехала до парка. Шёл сильный дождь, но Милане было всё равно. Она гуляла по многочисленным дорожкам парка и вспоминала их прогулки с Аликом. Сама не могла понять, почему именно к Алику настойчиво возвращалась её память. По щекам текли слёзы вперемешку с дождём, которого она не замечала.

Ей тогда было шестнадцать. Она любила его, ей было хорошо с ним. Она мечтала, что вырастет и выйдет за него замуж. Они целовались, он нежно обнимал её. Ей всегда были так приятны его прикосновения, хотелось раствориться в нём.

«Ангел, ты сводишь меня с ума, и я теряю голову рядом с тобой. Что ты со мной творишь, Ангел?», – смеялся он, продолжая её целовать.

Алик называл её Ангелом…

Мама всегда ругалась на неё, требовала, чтобы она близко не подходила к этому проходимцу. Папа улыбался.

«Ядвига, не кричи на девочку. Она выросла. Это нормально. Да и Алик хороший молодой человек. Зря ты так о нём».

Её милый папочка…

«Папочка, как мне не хватает тебя. Только ты меня всегда понимал… Понимал, слышал и разговаривал со мной обо всём. Поговори со мной сейчас, папочка», – молила Милана. Но папы не было рядом… Он теперь никогда не поговорит с ней…

Милана бродила под дождём и ревела… Бродила, пока окончательно не заледенела…

Подъехав к дому, Мила увидела машину Артёма. Он лихо вылез из своей машины и подбежал к её авто, услужливо распахнул дверь, открыл над ней зонт, подал руку.

«Ждёт, наверное, уже давно ждёт. Моя погибель ждёт меня», – подумала Милана и вложила свою заледеневшую ладошку в его.

От прикосновения к его горячей руке по её телу пробежала дрожь. Она уже не обращала на это внимание.

– Пупс, ты где шлялась? Почему я вечно должен тебя ждать? – проворчал Артём, но в его голосе Милана не почувствовала ни разочарования, ни заботы. – Пошли. Вся промокла и замёрзла. Хочешь простудиться, заболеть и умереть? Раньше времени умирать не смей.

Ей очень хотелось спросить: «А когда будет время?». Но она, промолчав, лишь горько улыбнулась, выдавив из себя подобие улыбки.

Они вместе поднялись к ней в квартиру. Милана прошла на кухню и поставила чайник, чтобы согреться горячим чаем. «Мишка, братик, родненький, позвони… Спаси меня от него…», – мысленно молила Милана, тупо глядя на молчавший телефон.

– Пупс, повторяю свой вопрос: где ты шлялась под дождём? – Артём попытался взять её руку, но Милана отдёрнула свою руку так резко, словно дотронулась до раскалённой сковороды. Это не укрылось от глаз Артёма. – Неужели я так неприятен тебе? Моя маленькая шлюшка, пойдём, покувыркаемся. Я тебя согрею. Люблю отогревать холодных женщин.

Он снова издевался над ней.