Мятежное сердце

Я стиснул стакан так, что, казалось, он вот-вот треснет. От мысли, что Эллиот не понаслышке знает о родинке Джии, я был готов взорваться.

В голову пришло не менее дюжины объяснений, как это могло произойти. Ни одно из них меня не устраивало.

Джиа с самого начала могла знать, кто я такой. Она переспала с моим братом, а потом решила остановиться на мне. Поквитаться, так сказать, с Эллиотом за то, что обрюхатил ее. Это совершенно невозможно. Господи, это же Джиа!

Джиа и этот мудак до сих пор спят вместе.

Эллиот и Эдвард использовали Джию, чтобы уничтожить меня.

Мой мозг кипел, готовый взорваться. Чем больше алкоголя я вливал в себя, тем все более чудовищные сценарии рисовало мое воображение.

Все это должно каким-то образом оказаться неправдой. Существует логическое объяснение. Мне нужно всего-навсего успокоиться. Когда я наконец дозвонюсь до Джии, она все разложит по полочкам.

Но я не мог прекратить снова и снова возвращаться к описанию Харлана, которое пару месяцев назад дала Джиа.

Хорошо одет, выглядит, как типичный представитель Хэмптонса.

Эллиот и выглядел как типичный хэмптонский придурок.

Все вдруг соединилось в общую картину.

Хотя мой брат и конченый мудак, но он хорошо образован и умеет подать себя.

Она встретилась с ним в «Высотке».

Летом Эллиот и вправду заходил туда пару раз, когда меня не было. Ребята из персонала сказали.

Не говоря уже о том, что Харлан – это кличка отцовской собаки. Я узнал об этом еще подростком, а потом вылетело из головы. Хотя день, когда я увидел эту собаку, запечатлелся в памяти.

Мне было лет одиннадцать-двенадцать, мама взяла меня на елку к дедушке. До Рождества оставалась еще целая неделя, а у него в гостиной перед камином стояла самая огромная елка, которую я когда-либо видел. Возле нее разместилась игрушечная железная дорога. Дед сказал, что на каминной полке лежит пульт управления поездом и что я могу поиграть, пока они с мамой поболтают в соседней комнате. Я подошел забрать пульт и увидел рядом с ним семейный портрет в рамке. Семья моего отца. Дерьмо весьма в духе Уолтонов – все улыбались приклеенными улыбками. Мамаша сидела в роскошном кресле, отец стоял сзади, положив руку ей на плечо. Мальчик опустился на одно колено рядом с золотистым ретривером. Помню, я еще подумал, что такое дерьмо можно продавать в рамке в каком-нибудь магазине. Несмотря на всю свою ненависть, я не мог оторваться от портрета. Я еще никогда не управлял игрушечным поездом, но когда дедушка вернулся, я по-прежнему стоял, держа в руке рамку с фотографией. Спросил, как зовут собаку.

– Харлан.

Вот что он ответил.

Как, черт возьми, я мог забыть об этом?

Думаю, у меня не было причины подозревать нехорошее. А может, я был ослеплен парой великолепных грудей и офигенной задницей – вот и не заметил очевидного.

Ну и тупой же я сукин сын…

Выхлебав остаток пойла, я понял, что впадаю в прострацию. То, что надо… Алкоголь на время остановил поток мыслей в моей голове.

– Это место занято? – рядом подсела какая- то баба.

– Глянь-ка, выбор вроде немаленький, – я махнул рукой в сторону дюжины пустых стульев вдоль барной стойки.

Она похлопала ресницами.

– Отлично. Выбираю этот.

Моя новая соседка подозвала бармена и решила, что нам надо стать друзьями.

– Аманда.

– Раш, – кивнул я, не поворачивая головы.

– Ты не местный? Не помню, чтобы встречала тебя здесь.

– Нет.

Девица указала подошедшему бармену на мой напиток.

– Буду то же самое.

– Уверены? – переспросил тот. – Это водка с газом.

– Уверена. У меня был плохой день. И налей моему новому другу Рашу.

Тут она хлопнула на стол пятидесятидолларовую купюру.

– За мой счет.

– За себя я сам заплачу, – я протестующе поднял руку.

Краем глаза заметил, как она надулась.

– Я не прошу жениться. Это всего лишь выпивка. Похоже, у тебя тоже был неудачный день. Подумала, что мы могли бы «отпраздновать» вместе.

Тут я почувствовал себя полным идиотом.

– Вся ее выпивка на мой счет, – я посмотрел на бармена.

– Спасибо, – Аманда улыбнулась.

Я кивнул в ответ.

Пока бармен готовил нам напитки, мы молчали. Сделав глоток, она сморщила нос.

– Крепковато.

– Еще бы.

– Хочешь сыграть в игру?

Я смерил ее взглядом.

– Нет.