Соперники

– Да, у меня проблема – я не могу здесь сидеть. У вас есть другое место? Где угодно?

Стюардесса уперлась руками в бока.

– Это единственное свободное кресло в самолете. Вы должны немедленно сесть, мисс.

– Но…

– Если вы не сядете, мне придется вызвать охрану.

Я взглянула на Вестона. Наглец ухмылялся.

– Вставай! – рявкнула я. – Я буду сидеть у окна, я за это место платила!

Вестон перевел взгляд на стюардессу и сверкнул мегаваттной улыбкой.

– Она в меня влюблена с пятого класса. Это ее способ проявлять свою привязанность. – Подмигнув, он поднялся и королевским жестом указал на кресло: – Уступаю тебе мое место.

Я так прищурилась, что глаза превратились в щелочки.

– Отойди и дай пройти.

Постаравшись не коснуться Вестона, я, шумно отдуваясь, уселась у окна, затолкала сумку под переднее кресло и пристегнулась.

Стюардесса немедленно начала предполетный инструктаж, и терминал за окном медленно поехал назад.

Мой обнаглевший сосед нагнулся ко мне:

– Хорошо выглядишь, Фиф. Сколько лет-то прошло?

Я вздохнула.

– Слишком мало, раз ты снова сидишь рядом со мной.

Вестон ухмыльнулся.

– По-прежнему притворяешься, что я тебе не нравлюсь?

Я вытаращила глаза:

– А у тебя остались какие-то иллюзии?

К сожалению, когда глаза вернулись в свои орбиты, я хорошо рассмотрела негодяя, которого презираю всю жизнь. Надо же, как этот урод похорошел! Вестон Локвуд был смазливым подростком, но мужчина, сидевший рядом со мной, выглядел просто красавцем. Мужественный квадратный подбородок, римский нос, большие наглые глаза цвета аляскинских ледников, контрастировавшие с темным загаром (морщинки в уголках глаз отчего-то показались мне чертовски сексуальными). Полные губы окружала суточная щетина, и темным волосам не помешали бы ножницы парикмахера, но вместо того, чтобы производить впечатление неопрятности, стиль Вестона Локвуда откровенно посылал подальше корпоративный мир аккуратных прилизанных стрижек. В принципе, он не мой тип, однако разглядывание этого поганца заставило меня задаться вопросом, чем так хорош «мой» тип.

Жаль, что он законченный негодяй – и Локвуд. Впрочем, это тавтология, ибо быть Локвудом автоматически означает быть негодяем.

Я уставилась на спинку переднего кресла, чувствуя на себе взгляд Вестона. Когда у меня кончилось терпение, я фыркнула и развернулась к нему:

– Ты так и будешь сверлить меня глазами до Нью-Йорка?

У него дернулся уголок губ.

– А что, есть на что посмотреть.

– Ну и флаг в руки, а у меня работа!

Дотянувшись до сумки под сиденьем, я подняла ее и поставила себе на колени, намереваясь до Нью-Йорка назубок выучить историю отеля «Герцогиня», но спохватилась, что ноутбука в сумке нет. Я его убрала в передний карман чемодана, рассчитывая запихнуть вещи на багажную полку. Отлично. Теперь ноутбук попал в багажное отделение, то есть шансы, что он долетит до Нью-Йорка в целости и сохранности, сводятся к нулю. И вообще неизвестно, найду я его по прилете или нет… И чем прикажете заняться в полете? С утра совещание с юристами «Герцогини», а я абсолютно не готова! Черт, теперь еще не спать полночи, чтобы ознакомиться с материалами, когда я наконец окажусь в гостинице…

Прелестно.

Лучше не бывает, мать вашу.

Чем, как обычно, сходить с ума, я решила предаться долгожданному отдыху, раз ночной сон мне не светит. Закрыв глаза, я попыталась расслабиться, когда самолет пошел на взлет, но мысли о сидящем рядом мужчине не давали покоя.

Господи, как я его презираю!

Вся моя семья ненавидит Локвудов.

С самого детства, сколько я себя помню, мы были как Хэтфилды и Маккои[1 - Герои одноименного американского мини-сериала (здесь и далее примечания переводчика).] – кровная вражда между нами тянулась со времен наших дедов, притом что вращались мы в основном в одних социальных кругах. Вестон и я ходили в одну частную школу, часто видели друг друга на благотворительных вечерах и всяких тусовках и даже имели общих друзей. Особняки наших родителей в Верхнем Вест-Сайде располагались почти по соседству, но мы, в поддержание традиции, держались друг от друга подальше.

Кроме одного раза.

Одной огромной, ужасной ошибки в виде, гм, ночи.

Потом я сделала вид, что ничего не было.

И мне почти удалось убедить себя в этом.

Вот только изредка, когда свистел какой-нибудь озверевший рак на горе, та ночь всплывала в памяти. Это бывало нечасто, но уж когда всплывала…

Впрочем, ладно. Я медленно задышала, очищая мысли и прогоняя воспоминания.

Сейчас об этом следовало думать меньше всего.

Но как, черт побери, он вообще оказался в этом самолете?

Насколько я знала, Вестон жил в Вегасе и управлял сетью локвудовских отелей на юго-западе страны (только не подумайте, что я наводила о нем справки!), поэтому вероятность терпеть его присутствие до самого Нью-Йорка стремилась к нулю. Я не была на Восточном побережье уже шесть лет, однако нате вам – сидим рядышком и летим одним рейсом…

Черт побери!

Мои глаза широко распахнулись.

Только не это. Хоть бы я ошиблась!

Я повернулась к Вестону:

– Стоп, а зачем это ты намылился в Нью-Йорк?

– Угадай, – ухмыльнулся он.