Туман и Молния. Часть I

– Ну вот, сейчас должен ожить, – Лис взял Никто за запястье, чтобы прощупать пульс. – Эта татуировка на руке, клеймо «нечистых» – герб западной общины. Если я не ошибаюсь.

– Да, слишком много татуировок для равнинного жителя. Он с запада, – согласился Орёл.

– Значит, он был в плену, как и сказал? – спросил Энрики. – Там его изуродовали и посадили на «чёрную воду», так как он и сказал?

– И всё равно я ему не верю, – ответил ему Лис. – Он больше похож на наёмника, чем на раба.

– Они могли принудить его перейти на свою сторону, – сделал предположение Энрики.

– Я вижу одно, – вмешался Тол. – Он завязан с «нечистыми» по самую глотку!

– А это ещё что такое, подождите-ка … – вскочив, Лис подбежал к камину, нагрел в его пламени лезвие своего ножа, и, вернувшись, быстро приложил его к внутренней стороне запястья на руке Никто.

От тепла проявился скрытый знак, словно струйки багрового огня забегали по хитро закрученному вензелю.

– Ух, ты! Как красиво! – восхитился Тол. – Что это?

– Это скрытое клеймо «красных», болван, – объяснил Орёл. – Лис как ты только заметил его?

– Просто потому, что у меня у самого есть такое, – Лис улыбнулся. – Он мог быть у них в плену, а мог и работать на них.

– Только этого нам не хватало, – прошептал Энрики.

– Я знал, что он не говорит нам правды, – сказал Лис.

– Какой правды? – спросил Энрики. – Пока его рассказ вполне сходиться с тем, что мы увидели. Он сказал, что ему нужен наркотик, потому что он сидел два года на «воде», и я готов поклясться, что так оно и было! Мне уже приходилось видеть такие руки, правда, только у мертвецов.

– Да, я тоже видел подобное, – кивнул Орёл.

– У него клеймо раба «нечистых»: ясно, что они посадили его на воду, и изуродовали лицо, – сделал вывод Тол.

– Да, пока всё сходиться, – задумчиво сказал Орёл.

– «Нечистые» знают, что человек с таким лицом уже никогда не сможет стать полноправным членом нашего общества, – добавил Энрики.

– А мне он кажется вполне симпатичным, – сказал Лис.

– Да, что же ты тогда не разукрасишь так же и себя? – засмеялся Тол.

У Лиса зло сверкнули глаза:

– Заткнись Тол, на себя посмотри!

– Если бы человек получил такой шрам в бою, – продолжил рассуждения Орёл. – Как бы не было тяжело, он воспользовался бы лечебным средством – «самой», например. Так что и следа не осталось бы! Если он этого не сделал, значит, ему не дали. Я так думаю.

Он склонился над Никто, разглядывая его:

– Здесь ещё много мелких, едва заметных полосок, его словно кромсали. Но они все заживлены.

Лис присел рядом:

– Арел, взгляни на эти шрамы возле самого уха. Похоже, что у него ухо было отрезано. А потом ему приживили новое.

– Многое же ему пришлось пережить, – сказал Энрики.

– Кстати, уши отрезают и «красные», – заметил Лис. – Уши и пальцы.

Все посмотрели на ту руку Никто, где не хватало безымянного пальца.

– Вот не повезло ему, – сказал Тол. – Сдаётся мне, что по его телу мы узнаем больше, чем он сам о себе рассказал. Давайте разденем его! Пока он без сознания.

– Значит, его ломали и «нечистые», и «красные», – задумался Орёл.

– И мы, – добавил Лис.

– Дался он всем, никому не известный парень с запада? Не понимаю! – пробурчал Тол, раздевая Никто.

– В том-то и дело, что не всё так просто, – Лис нервно закурил. – И я бы не связывался с этим, я это с самого начала вам говорю! Арел, ты слышишь меня?

– Слышу.

– Это радует!

– Нет, – сказал Тол, – если тебя изуродовали, посадили на «чёрную воду», и ещё всё остальное, то тут уже не до чего, остаться бы в живых!

– Как видишь, он пытается восстановиться, – заметил Энрики.

– Да, парень цепко держится за жизнь, – согласился Лис, глядя на сильное, мускулистое тело Никто.

– Но, по-моему, он не слишком удачливый воин, – покачал головой Энрики.

– А, по-моему, наоборот – слишком удачливый, – возразил Орёл. – Это стрела в сердце, разве не так? – он указал на овальный шрам у Никто на груди.

– Это смертельная рана, – сказал Лис.

– Так же, как и вот эта, сбоку. Шрам совсем свежий.

– У него девять жизней, – фыркнул Тол.

– И у него куча проблем, – добавил Орёл. – Я отказываюсь от этого дела!

– С ума сошел! – воскликнул Энрики. – Что ты задумал?!

– Ломать я его больше не буду, – произнёс Орёл твёрдо. – Надоело!

– Знаешь, чем это нам грозит?! А если он на самом деле замешан в заговоре?!

Никто зашевелился, привстал, откинул волосы с лица, оглядывая себя: по пояс голый, в спущенных штанах.