Туман и Молния. Книга V

– Топлива?

– Дерева! Дрова! Уголь, я не знаю…

– Ладно! Я сам! Я пойду вниз, и всё сделаю сам! Вы тут загнётесь без меня, от холода и голода и никто и пальцем не пошевелит, чтобы хоть что-то сделать!

– Я не чувствую ни того ни другого, Арел…

– Я знаю! Это меня и пугает! Я хочу чувствовать! Я хочу чувствовать голод, холод, всё! Все проявления и эмоции! Как человек, а не как собака подзаборная!

Никто смеётся.

– Что на тебя вдруг нашло?

– Ничего! Просто побыл немного не в своей шкуре!

– А в чьей? Собаки подзаборной?

– Нет! Ник! Я был тобой! И … И это было неправильно, если ты так живёшь…

– Очередной глюк Арел…

– Я был бы рад этому! Пусть это окажется всего лишь дурным приходом, потому что, если это твоя жизнь, то это ад! Почему ты ничего не сказал им? Не объяснил? Хотя да, ты же не знал язык толком, они бы ещё больше испугались, и твой голос…

– Что объяснил? Кому?

Орёл бросается к нему, резко хватая, сжимая его лохматую голову в своих руках, прижимая к себе.

– Этим придуркам! Они тебя унижали! Боги! Как я люблю тебя! Почему не знаю! Почему я так люблю тебя? – он целует Никто в иссечённый лоб, в шрам. – Бедное, бедное моё существо! Бедное моё чудовище! Ты чудовище, Ник, ты знаешь об этом? И я тебя так люблю!

Никто безропотно позволяет ему тискать себя, сжимать в неуклюжих объятиях, дотрагиваться до шрамов.

Орёл отстраняет его от себя, разглядывая в колеблющемся свете свечей, его взгляд скользит по навсегда изрисованному до черноты телу, шее груди, рукам.

– Какой ужас, – говорит он негромко, и снова сжимает Никто в объятиях. – Какой ужас быть таким!

Он вдруг резко отстраняется, так как очередная мысль приходит ему в голову:

– А ты хотел бы быть таким как я? Не калекой? Хотел бы быть мной?

– Ты в моём сердце.

– Да! Точно! Я живу в тебе! А ты во мне! Поэтому я и ловлю такие приходы! Это ты сделал?

– Если тебя там что-то глючит про меня, то я здесь не причём!

– Я тебе сейчас верю, как ни странно, зачем тебе вкладывать мне в голову ТАКИЕ воспоминания! Я наверно действительно их сам словил, я был там, на этой улице в равнинном «Нижнем», у этого колодца!

– Колодца?

– Да! Я никогда не был на равнине, но если приехать туда, я найду это место! Клянусь, оно существует!

– Значит, ты был мной?

– Да!

– Ну и что, ты почувствовал себя демоном в человеческом обличье, или одержимым? – в голосе Никто сквозит не прикрытый сарказм.

– Нет! Чёрт! Нет! Но… Но там было много пустоты… Там было достаточно места… для… может быть Энрики и остальные не столь…

Никто закрывает его рот ладонью.

– Хватит! Я не помню никакого места, никакого колодца, и никаких людей, и мне это не нравится!

Орёл отшатывается ещё дальше.

– Может потому что тебя там и не было! Я был не тобой, я был кусочком того человечка! Вот почему это было так ужасно! Боги! Бедный, бедный этот человек! Не ты! Ты его просто выдавил из собственного тела!

– Всё иди к чёрту! Я боялся, что этим кончится! Ты хотел заняться хозяйством, так иди к слугам и займись! И оставь меня в покое! Оставь в покое меня, демона заселившегося в чужой домик! Видишь, какой я молодец! Видишь как мне хорошо!

– Вижу что не очень! Домик не слабо пострадал во время битвы за него!

– Значит, я подыщу новый! Всё! Ты это хотел услышать? Услышал? Теперь убирайся! Иди, поешь, ты действительно должен беречь своё тело, оно ещё пригодится. И не портить его, как тот другой, это всё равно ни к чему хорошему не привело, и ничем ему не помогло!

– Ты… ты ведь шутишь? – Орёл пытается засмеяться, перевести разговор в шутку. -

Пугаешь меня специально? Да? Ник? Милый…

– Милый?– на полумёртвых губах Никто играет невесёлая усмешка.

– Ну, прости меня, за те глупые слова про демона! – Орёл снова возвращается на кровать, склоняет голову, пытаясь прижаться к Никто поближе.

Никто убирает его руки.

– Прости меня! Накажи меня! Трахни меня! Это единственное что тебе нужно! Больше ничего!

– Ты ещё хочешь в мой домик?

– Всё! Разговор закончен!

– Ник…

– Мне помнится, ты кричал что голодный?

– Я уже ни хочу…

– Уйди Арел! Сейчас уйди!

– Я ни хочу!