Поиск: начало. Китеж

Ждали мы буквально пару минут, пока нам принесли две большие, исходящие паром деревянные доски, от которых шёл такой аромат, что мой желудок издал протяжный рык. Следующие несколько минут я молча поглощал кулинарный шедевр, а затем сотовый завибрировал, высветив на экране надпись «Доцент». Я уже говорил, что пора ему кличку присвоить?

Интересно, он сам звонит? Или с его номера со мной сейчас свяжется кто-то из органов? Проглотив предпоследний кусок картофеля, я взял трубку.

– Слава, они закончили, – к счастью, это был Москалёв.

– Вы один сейчас?

– Да, я уже уехал из университета.

– Мы сейчас за городом, давайте встретимся где-нибудь в центре минут через пятнадцать?

– Давайте. Я подожду Вас… а в конце Профсоюзной, возле спуска к реке, хорошо?

Самый центр. И много народа. То, что нужно сейчас.

– Давайте, мы едем.

Ольга уже покончила со своей порцией, я не стал дожидаться официантку, прошёл к бару, расплатился, и мы вышли обратно на стоянку.

Тепло. Удивительно тепло даже по меркам июля, обычно погода не радует такими градусами. Мы быстро пересекли освещённую парковку, сели в машину и покатили обратно в центр.

Машину доцента мы увидели издалека. Москалёв стоял, оперевшись на переднее крыло, и издалека помахал нам рукой. А неплохое у него зрение, и темнота не помеха…

Андрей Бирюков. 25 июля, вечер. Псков

Шмелёв платил. Платил всегда, хорошо, исправно. Настолько, что Андрею удалось всего за пару мероприятий, скажем так, и оплатить ряд терапий для четырёхлетнего сына, незаслуженно страдавшего от лейкоза, и приобрести для него и его матери, с которой Бирюков уже пару лет находился в разводе, двушку в одной из новостроек Краснодара.

Вот и в этот раз, едва от Шмелёва поступил звонок, Андрей, не теряя времени, взялся за работу. Именно эту работу на Шмелёва он считал своей основной, а охранную деятельность в «СГБ Консалтинг» воспринимал как подработку. Нет, конечно, по любым меркам выходило, что его труд в качестве так называемого «инструктора» оплачивался очень хорошо, но это не шло ни в какое сравнение с деньгами, получаемыми от замминистра.

Контора, как бойцы называли между собой «СГБ», выделила ещё троих «инструкторов». И, судя по всему, дело для Шмелёва было чрезвычайно важным, раз тот не поскупился на суперджет для них из Шереметьево прямиком до Пскова.

Поэтому спустя всего три с половиной часа после приземления африканского рейса в Москве Бирюков уже вновь спускался по короткому трапу в аэропорту провинциального городка, гордо заявившего на всю страну, что «Россия начинается здесь».

Сейчас они вчетвером сидели в абсолютно неприметном белом фургоне Фольксваген Транспортёр напротив здания ПсковГУ. Задание было для Бирюкова необычным – в этот раз оно не предполагало никакого откровенного криминала, проходящего обычно по статьям, содержащим термины «убийство», «группа лиц» и «предварительный сговор». Хотя на законность тех или иных мероприятий Андрею было давным-давно наплевать. Его задача – сделать так, чтобы Дима выжил, победил страшную болезнь, невесть за какие грехи обрушившуюся на детский организм, не успевший познать всех уготованных ему ужасов жизни.

Аналитики времени не теряли, доразведка, считай, и не требовалась. План был прост, как угол дома, и группе оставался примерно час до расчётного времени, когда сотрудники университета должны будут покинуть здание.

Андрей погрузился в свои мысли, попутно сверяясь с картой-схемой города. Маршрут отхода был продуман, второй автомобиль ожидал их в одном из дворов на другом берегу реки, разделившей город на историческую и спальную части. Они сейчас находились в части восточной, исторической.

Непривычно было то, что группа была в гражданском. Без средств защиты, без аппаратуры – без десятков привычных мелочей, облегчавших любое задание до сегодняшнего дня. Вся экипировка была сведена к джинсам, тёмным толстовкам с капюшоном, удобным кроссовкам и перчаткам. На всякий случай на шее у каждого болтался бафф совершенно гражданского вида, даром, что от греческого «Пентагона». Джинсы, кстати, тоже предпочитали именно от греков. А вот толстовки и обувь – кто во что горазд. Один из сидящих в машине бойцов был в «5.11», ещё двое – в чём-то вроде «Демикса».