Машенька

– Здорово, дядь Вась!

За двоих, отозвался Иван.

– Ну, что, я слышал, ты поступил? Уже учишься?

– А разве могло быть по-другому?

– Да нет! Это я, так, к слову. А у тебя Маша как дела?

– А Маша, не поступала. У неё была обзорная экскурсия.

Ответил за неё, снова, Иван. Мужчина, удивлённо, посмотрел на них, открыл пассажирскую дверь в машине и весело сказал:

– Молодой, ты Вань, но умный не по возрасту. Уважаю!

До Милены доехали быстро. Дожди, за это время, были не значительные и дорогу не успели размыть. В открытые окна автомобиля задувал прохладный ветер. На обочинах, гнули верхушки берёзы и сосны, словно приветствуя вернувшихся и от всего, этого, на душе было необъяснимо радостно. Дядя Вася, остановил машину у дома Марии. Иван вылез вместе с ней, забрал чемодан и открыв калитку палисадника, они поднялись на веранду. Стучать, долго не пришлось. Елена Даниловна, видно, услышала, что автомобиль остановился у её дома, и выглянула узнать, почему? Увидев на крыльце дочку и Ивана, она обрадовано раскинула руки и запричитала:

– Вы? Дома? Ну, слава богу! Что же вы стоите? Давайте в дом. Голодные, наверно, с дороги?

Маша, не успела, даже, открыть рот, как Иван опять опередил её с ответом:

– Да! Не откажемся. У меня во рту, с утра, маковой росинки не было.

Тут уж девушка не сдержалась:

– Что ж ты врёшь? На вокзале, в столовой, две тарелки щей слопал.

– Ну, это, когда было?

Смеясь, стал оправдываться Иван, видя, как Елена Даниловна достаёт из печи горшок с тушёной картошкой.

– Накладывай, мам, накладывай!

Нарочительно громко, произнёс он. У Маши, от этих слов, подкосились ноги и она, чтобы не упасть, присела на табурет у стола. А Елена Даниловна, услышав такое обращение к себе, с деловым видом поставила горшок на стол. Наложила картошку в тарелки и, сбегав в зал, принесла бутылку русской, бережно хранившейся для особого случая. По её мнению, он и настал.

– Садись, сынок! Наливай-ка, за приезд.

Иван понял, одобрение тёщи получено. А решение Маши было известно ему, ещё перед отъездом. Застолье, продолжалось не меньше двух часов. Мария, лишь намочила из рюмки губы, а Иван и Елена Даниловна опустошили добрую половину бутылки. Они громко спорили о насущных проблемах села, когда дверь отворилась, и на пороге показался Илья Иванович. Все, тут же замолчали. А он, нахмурив брови, недобро оглядел присутствующих и, обращаясь к сыну, сказал:

– Не хорошо, ты, сынок, поступаешь! Не по-людски как-то. Мы с матерью ждём, пождём, а тебя, всё нет. Не засиделся ты в гостях? А?

– А я не в гостях здесь, отец, С этого дня, это мой дом.

Ответил Иван, глядя ему в глаза. Илья Иванович, кашлянул, обдумывая сложившуюся ситуацию, потом снял с плеч фуфайку, повесил её на гвоздь, вбитый в стену, и молча сел за стол. После этого, налил водки себе и Елене Даниловне, высоко поднял рюмку и произнёс:

– Давай-ка, сваха выпьем за молодых! Им, судя по таре, уже хватит. О другом пусть думают.

Все облегчённо вздохнули. Благословение отца, тоже было получено. А вот с матерью, как и ожидал Иван, всё было гораздо сложнее. Она, ни в какую, не хотела видеть невестку в доме, ни до свадьбы, ни потом. И только, после серьёзного разговора с мужем, Анастасия Гавриловна, затаив обиду, зло сказала:

– Делайте, что хотите! Останетесь без штанов, помяните моё слово! Она вас, как дураков, облапошит.

Четвёртая глава

Михаил

Свадьбу решили сыграть под Новый год. А до этого, Иван должен был учиться, приезжая к невесте лишь по выходным. Маше предложили перебраться к нему в дом, но она, естественно, предпочла остаться с матерью, хотя будущих свёкра со свекровью, навещала ежедневно. К осени, Илья Иванович, сильно сдал и на плечи Марии, легла двойная забота. Накормив скотину у себя, она бежала помогать по хозяйству Анастасии Гавриловне. Но и это была всего лишь верхняя часть айсберга. Основная проблема заключалась совершенно в другом. Мать Ивана, не могла смириться с мыслью о свадьбе сына с Машей и всячески препятствовала этому. Когда был здоров отец, он пресекал некрасивые выходки своей жены по отношению к будущей невестки. Но стоило ему слечь, как пребывание в доме Ивана стало не выносимым для неё. Всё, что ни делала Маша, было не по душе Анастасии Гавриловне. Давала ли пойло скотине, чистила ли закутки от навоза, ухаживала ли за больным, всё было не по ней. Она ждала, что терпение у девушки лопнет и та, не придёт больше к ним. А значит, можно ославить её на всю деревню, пустив какой-нибудь слух, который непременно дойдёт до ушей сына. Мария, всё это прекрасно понимала и терпела, как могла. Удивительно было то, что стоило появиться на пороге Ивану, как будущая свекровь менялась на глазах. Становилась внимательной, доброй и ласковой к обоим. Но лишь тот уезжал, всё повторялось заново. В конце сентября на уборку картофеля в колхоз приехали студенты. Ивана же, послали в другой район. Жизнь шла своим чередом, пока в местный клуб не привезли фильм, на просмотр которого отправилась вся деревня, вместе с приезжими. За Машей забежали подруги и они, все вместе, отправились в кино. Свободных мест, конечно же, на лавках в клубе не было. И примостившись, у входа на ступеньках, девушки стали ожидать начала фильма. Вдруг, к ним, из зала, подошли два незнакомых парня.