Прокачаться до сотки 5

В зале раздаются женские смешки. И не просто так, ещё и оборачиваются на бывшего Леофасты. Который, уже покраснел, как свёкла, искры мечет, как икру на нересте. И, кажется, кое-что проясняется. Подлая богинька решила повытирать ноги об бывшего.

Верите, нет. Мне плевать на этого мужичка. Но не красиво так себя вести. Чего при всех-то унижать? А она ведь неспроста всё это затеяла. Вон какую интригу насоздавала. Целый театр. Внимание к себе приковала.

Нет, уж принципиально не буду в этом участвовать. Вот из чисто мужской солидарности. Ушла от мужика, веди себя как человек. А этот то, что молчит? Недавно же только матом её обзывал. А нет, проснулся:

– Да просто брезгливо было с такой, как ты, дело иметь! – бог с кувалдой сплёвывает через губу.

– А знаешь что, Олевар? – Леофаста гордо выпрямляется. – Мне больше не надо делать хорошую мину. Я ненавижу тебя. Да, надеялась, что ты не сдержишься и кинешься в драку. Но ты ведь трус.

– Я не трус! – вскидывает кувалду. – Я дрался с Локи, я дрался с Адамом!

– Не Адам, а Всеслав, – бурчит дед. – И не дрался, а получил по харе и уполз скулить под лавку.

– Я не скулил! – возмущается Олевар.

– Да плевать, – отмахивается Всеслав. – Леофаста, спасибо, конечно, за твою байку. Повеселила. Но может не стоит выносить свои семейные дрязги на всеобщее обозрение? Пусть и бывший муж, но вот эти подколы… – крутит кистью левой руки перед собой. – Мелко. Или ты хотела, чтоб он на Егора напал? – в глазах деда вспыхивают яростные огоньки. – Только не вздумай мне врать! – бьёт кулаком по подлокотнику.

– Я-а-а… – богиня испуганно оглядывается, ища поддержки. Но к её сожалению, даже недавно ещё доброжелательные бабульки смотрят суровым взглядом, на ту, что хотела подставить их любимого внучка.

Склонив голову набок, с интересом ожидаю ответа. И нет. Кто бы, что не подумал, я не злюсь на большегрудую красотку. Да, неприятно, когда используют в тёмную, но… Какая драка? Даже если бы он кинулся на меня, а не на Леофасту, ему бы успели втащить не только дедушка, но уверен, ещё и Локи. И это не всё. Там дальше ещё и две оторвы, которые могут накостылять так, что мало не покажется.

Хотя по поводу бабулек, Леофаста могла и не знать, что они ещё те любительницы подраться. Но двух первых-то, со счетов скидывать нельзя. Да и я тоже, знаете ли, не пальцем деланный. А богиня об этом очень даже в курсе. Тут, скорее, самолюбие моё тешится, ибо верит красотка в то, что я способен набить лицо этому типу. Но неприятно. Всё равно, есть осадочек.

Леофаста же, окинув взглядом сообщество богов, внезапно выпрямилась, беря себя в руки. Гордо вскинула подбородок. Презрительно хмыкнула, скривив губы. Отодвинула рукой в сторону насупленную Анютку, толкнула плечом Маришку и, шагнув ко мне, прижалась грудью к левой руке. И уткнувшись лбом в плечо, очень тихо попросила:

– Прости, за то, что наговорила.

– Забей, – отвечаю едва слышно. – Балагур и похлеще фокусы выдаёт. Отшлёпаю естественно. Как без этого. Но друзьям я многое прощаю.

– Вовремя я в друзья напросилась, – грустно вздыхает. – Но ты не думай, я хотела, чтоб он на меня кинулся.

– Лео, да что происходит-то? Откуда столько желчи и ненависти? Он тебя что, поколачивал за походы налево? Так вроде сама виновата.

– Да плевать на это, – вздыхает. – Тут ты прав, сама виновата. Но в чём виновата моя дочь? В том, что мать непутёвая? Или потому, что за миллионы лет, впервые родила, при этом от человека?

– Стоп, погоди, – повысив голос, отодвигаю богиню от себя. – Ты же говорила, её третировали? Или что? Ещё и били, что ли?

– Ну, Грохар как-то избил, за то, что она ему отказала. Долго. Нас же не убить. Ногами месил. Я услышала зов кровиночки, примчалась и тоже выхватила. Но я всё-таки не девчонка малолетка. Отбилась кое-как. Дочку за неделю вылечила, все силы слила. Потом сама ещё пару недель с синяками ходила.

Перестав прижиматься к руке, чуть смещается и, обхватив руками торс, вжимается лицом мне в грудь:

– Эдем его потом строго наказал за это. Так что больше руки не распускал. Но доставать продолжал. А вот Олевар это другое. Это дела семейные. Избивать нельзя, Эдем ругаться будет. Но плёточкой пройтись, это же всего лишь воспитание. За любую мелочь. Хорошо хоть заживает всё, а то была бы у тебя невеста с тёщей, со шрамами не только на спине, но и на лице. Ха-ха-ха… Хлюп. Ха-ха… Шмыг. Хлюп… Ха-ха… Прикинь, через всю рожу. Хлюп. Ха-ха-ха… Полосатая мордаха… Ха-ха-ха… Кто бы замуж взял. Ха-ха-ха… Шмыг. Хлюп.

– А ну подержи, – впихиваю ревущую и истерически хохочушую богиню в руки растерянных Маришки и Анютки.

– Егор!

– Лучше молчите! – зло оскалившись, шагаю в сторону ухватившего двумя руками кувалду, бога.

– Стоять! – командует дед.

– Отстань! – скалюсь.

– Не смей мне хамить! – грохотом разносится голос, вскочившего на ноги деда. Все присутствующие аж присели от давления, божественной воли.

Но мне-то пофиг. Меня такое не берёт. Но и пройти дальше не получается, потому что Всеслав встаёт прямо передо мной. Так что, набычившись, сверлю взглядом предка:

– Я всё равно убью его! Не сейчас, так потом. Или что, охранять его будешь?

– Кого? Его? – Всеслав аж башкой замотал, от глупости моего предположения. – Делать мне нечего. Но убивать его нельзя!

– А мне плевать! – выкрикиваю, но голос срывается и даёт петуха.

Всё, крыша уехала в курортный город Сочи, на последней электричке, обещала вернуться через недельку. Хорошо отдохнувшей и загорелой.

– А вот это мой внук, – сообщает дед моим бабулькам. – Не то, что этот ваш, которого уговаривать надо. Егор, Олевар – Великий Кузнец. Понимаешь?

– Нет. Как я в глаза Руслану посмотрю, когда он спросит меня, как умерла мразь избивавшая его дочь?

– Это аргумент, – хрустнув шеей, дед даёт хороший совет: – А ты ему руки отруби, пусть лет двести зубами сапоги обувает.

– Нет! – Эдем вскакивает на ноги. – Не позволю!

– И что, охранять его будешь? – повторят мои слова дед. – Учти, мы сейчас можем устроить поединок один на один. Если Егор проиграет, то утрётся.

– Я не собираюсь потакать капризам избалованного юнца! – жёстко отрубает Эдем.

– Ладно, – пожимает плечами дед. – Егор, сегодня нельзя.

– Сегодня? – немного остыв, начинаю соображать.

– Ага, – кивает Всеслав. – А ты Олевар теперь живи и оглядывайся. Вы кстати тоже, обводит руками богов. Там такая толпа отморозков, что если попадётесь случайно, под горячую руку, могут и затоптать.

– Да как они попадут-то сюда? – задаёт вопрос какая-то миловидная девушка со второго ряда.

– Сразу предупреждаю, я ни в чём не сознаюсь, – ехидно сообщает всем Локи.

– В чём не сознаешься? – хмурится Эдем.

– А ни в чём не сознаюсь. Нет, у меня такой привычки, сознаваться.

– Ты не посмеешь!

– Кто? Я? – Локи аж рот раскрыл от удивления. – Всеслав, кажется, ты перестарался, когда его по башке бил.

– Да что эти людишки могут против богов? – выкрикивает Олевар.

– Грохар тоже так думал, – отмечает бородатый мужчина в первом ряду. – Я считаю, что внук Всеслава в своём праве. Но бой должен быть без «Убийц богов».